Радуга росла прямо из пустой автобусной остановки, круто поднималась по свежевымытому небу вверх, до небольшого, похожего на собачью косточку облака, перемахивала через шлюз, в котором томилась усталая гружёная щебнем баржа, и с другой его стороны втыкалась в колышущуюся зелёную гущу парка Коломенское.
Марина отошла от окна. В одной её руке была горячая, размером с чашку лифчика третьего размера, кружка с кофе, а в другой – скуренная на треть сигарета. Из одежды на Марине были только очки.
Докурив и загасив сигарету в пепельницу в форме человеческого уха, Марина на цыпочках вышла из кухни. Дверь в большую комнату предательски пискнула. Марина сделала несколько шагов внутрь и остановилась перед старым обляпанным краской мольбертом, на котором стояла картина, откуда на зрителя смотрела очень похожая на Марину обнажённая девушка. Зритель без труда мог заметить в глазах девушки любовь, а в правом нижнем углу холста – размашистую подпись, из которой сильно выделялась стилизованная под скандинавские руны буква «В».
Марина перевела взгляд на стену, где висела ещё одна, немного большая по размеру картина. На ней тоже была изображена обнажённая девушка, очень похожая на Марину. Разница в том, что в глазах девушки не было любви, а в правом нижнем углу – подписи. Вместо неё был хорошо различимый издалека отпечаток большого пальца.
Марина прошлась взглядом по собственным изображениям, ещё раз убедилась, что второму автору её задница удалась больше, глотнула кофе и пошла будить первого.