Царь разгневался на митрополита и, обвинив его в том, в чем обычно обвинял свои жертвы, – в измене, заточил его в темницу Богоявленского монастыря. Затем (по преданию) Филипп был водворен в тюрьму дальнего монастыря, а год спустя Иван Грозный послал Малюту Скуратова, который задушил митрополита.
При жизни Филипп был окружен любовью и почитанием народным, и в памяти потомков его образ остался как символ честного и неподкупного народного заступника.
В 1818 году храм апостола Филиппа (с конца XVII века каменный) был передан Иерусалимскому патриархату, в нем установили новый главный престол во имя Воскресения Христова, и сейчас официально он именуется храмом Воскресения Словущего, но в Москве его обычно называют Филипповским.
В 1959 году Филипповский переулок был переименован в переулок Аксакова в связи со столетием со дня кончины писателя, который в 1849—1851 годах снимал квартиру в одном из домов переулка.
Хамовнический вал улица
Название XVII века.
Улица названа по слободе.
Хамовник – по древнерусски «ткач». В русских письменных источниках это слово зафиксировано с начала XVI века, оно происходит от индийского хаман– столовое полотно и, возможно, сохранилось в русском языке еще с эпохи индоевропейского единства. В XVI—XVII веках в Москве имелось несколько дворцовых хамовных дворов и слобод, главные из них помещались в Замоскворечье, в Кадашах – Кадашевская хамовная слобода и за Земляным городом на Москве-реке, в районе между нынешними Фрунзенской набережной и Большой Пироговской улицей – Хамовная слобода, или, как ее называли, Хамовники.
На хамовных дворах ткали различного вида полотна, скатерти, утиральники, шитые убрусы (убрус – парадный плат) и другую продукцию, поставляемую ко двору. Хамовные слободы принадлежали к ведению царицына двора и находились под постоянным надзором особых чиновников; мастера-хамовники очень высоко ценились, и, чтобы не было конкуренции царскому полотну, запрещалось выдавать замуж из хамовнической слободы на сторону дочерей, племянниц и внучек мастеров, так как некоторые процессы производства исполнялись женщинами.
Часть Камер-Коллежского вала, проходя по Хамовникам, называлась Хамовническим валом, так же, как набережная и ряд улиц и переулков, находившихся возле него, – Хамовническими. В советское время они все были переименованы, поскольку начальству оказалось более понятным ругательное слово хам, чем уважаемое старинное название мастера-ткача «хамовник», и в 1926—1956 годах названы Фрунзенскими. М.В. Фрунзе (1885—1926) – советский партийный и военный деятель.
Харитоньевский Малый переулок
Название XIX века.
Переулок назван в конце XVIII веке по церкви. В XVII веке между нынешними Мясницкой улицей и Покровкой, за стеной Белого города и до Земляного вала, располагалась обширная дворцовая Огородная слобода. По берегам речек Рачки и Черногрязки были разбиты огороды, стояли деревни, в которых жили огородники. Еще тут было несколько дворянских дворов, небольшая немецкая слободка с «немецким попом» и три-четыре загородных боярских двора с каменными палатами. Вся эта местность в живой московской речи называлась Огородниками. Потому и деревянная церковь во имя иконы Владимирской Божией Матери, поставленная в начале XVII века примерно посреди слободы, в отличие от других церквей того же имени, к своему названию имела поясняющее прибавление: «что в Огородной слободе» или «в Огородниках».
В 1652—1661 годах при царе Алексее Михайловиче деревянная церковь была заменена каменной. Кроме основного храма Владимирской Божией Матери тогда построили «придел под колоколы», то есть колокольню с церковью в ней, «во имя отца нашего Харитона Исповедника». В России церкви и приделы во имя этого святого мученика IV века из Иконии, устроителя обители с особо строгой подвижнической жизнью, необычайно редки, в Москве, например, среди ее сорока сороков была только одна эта. Не является Харитон и покровителем огородников, хотя для слободских церквей характерно, что их возводили во имя святых покровителей той профессии, которой занимались слобожане. Придел Харитония в церкви царской Огородной слободы появился по распоряжению царя: Алексей Михайлович венчался на царство 28 сентября 1645 года в день памяти святого Харитония и приделом в его имя он отметил это событие. Возведенная церковь была очень красива, она воплощала в себе лучшие черты так называемого московского барокко. Богато было и внутреннее убранство. За новым храмом утвердилось и новое название: не Владимирской Божией Матери, а Харитония исповедника.
С середины XVIII и до конца XIX века наиболее распространенной формой московского адреса была такая: сначала указывалась церковь, прихожанином которой был адресат, живший поблизости от нее, далее следовали прочие пояснения о местонахождении его дома или квартиры.
Таким образом указывает А.С. Пушкин в «Евгении Онегине» адрес московской тетки, у которой останавливаются мать и дочь Ларины:
В сей утомительной прогулке Проходит час-другой, и вот У Харитонья в переулке Возок пред домом у ворот Остановился…
Пушкин знал эти места по детским воспоминаниям. В 1797 году его бабушка Ольга Васильевна купила небольшую усадьбу, находившуюся на месте современного дома 7 по Малому Харитоньевскому переулку. В ней жили бабушка, дядя Василий Львович, тетушки Анна и Елизавета Львовны. Усадьбой они владели до 1808 года, так что Александр Сергеевич наверняка здесь бывал.
Однако, согласно московскому преданию, в «Евгении Онегине» поэт имел в виду не эту усадьбу, а другой дом, стоявший на углу Большого и Малого Харитоньевских переулков, против церкви, на другой стороне Малого Харитоньевского. В путеводителе «Пушкинская Москва», изданном в 1937 году к столетней годовщине гибели Пушкина, когда дом этот еще не был снесен (церковь Харитония снесли раньше, в 1935 году), приводится его описание: «На углу Большого и Малого Харитоньевских переулков доживает последние годы дряхлый деревянный одноэтажный домишко №11/14, обитый горизонтально досками «рустами», со ставнями на окнах, очень характерный для пушкинской эпохи. Его даже называют «Ларинским домиком», в который, по «Евгению Онегину», приехала с матерью Татьяна Ларина. Два-три года назад с его крыльца сняли типичный железный стильный зонт». В отличие от авторов путеводителя местные старожилы уверены в истинности предания, для них Татьяна Ларина – живой человек, а не литературный персонаж.
И ранний звон колоколов,
Предтеча утренних трудов,
Ее с постели подымает,
Садится Таня у окна.
Редеет сумрак; но она
Своих полей не различает:
Перед нею незнакомый двор,
Конюшня, кухня и забор.
Точность пушкинского описания подтверждают свидетельства мемуаристов. Н.М. Загоскин так описывает барскую усадьбу, «деревянные хоромы на Чистых прудах»: «Я не знаю, что больше меня поразило, наружная ли форма этого дома, построенного в два этажа каким-то узким, но чрезвычайно длинным ящиком, или огромный двор, на котором наставлено было столько флигелей, клетушек, хлевушков, амбаров и кладовых, что мы въехали в него, точно в какую-нибудь деревню».
Но кроме всего прочего, Пушкин в указании адреса – «у Харитонья в переулке» – очень верно подметил характерные черты московской топонимики. В его время Харитоньевского переулка не было, точнее, переулок был, но не назывался Харитоньевским. Большой Харитоньевский назывался улицей Хомутовской, или попросту Хомутовкой, по фамилии ее давнего жителя домовладельца, сержанта лейбгвардии Семеновского полка Ивана Алексеевича Хомутова. Малый Харитоньевский в конце XVIII – начале XIX веков имел несколько названий: Мальцев, Урусов, Заборовский по домовладельцам, Огородническая улица. Пушкин из всех вариантов выбрал самое устойчивое название с упоминанием приходской церкви (когда писалась VII глава «Евгения Онегина», переулок был Заборовским), и читателю сразу было понятно, о каком переулке идет речь.
С легкой руки Пушкина и благодаря популярности романа переулок стали называть Харитоньевским, хотя в нем продолжало стоять Заборовское подворье (Заборовский продал свой двор Чудову монастырю, и монастырь разместил здесь свое подворье) Одновременно Хомутовка стала Харитоновкой, а затем Большим Харитоньевским переулком.
Но не следует забывать, что первый и настоящий Харитоньевский из них – это Малый Харитоньевский переулок.
18 ноября 1960 года Малый Харитоньевский переулок переименовали в улицу Грибоедова: в 1959 году поблизости, на Чистых прудах, был установлен памятник А.С. Грибоедову; кроме того, переулок выходит на Мясницкую улицу, где находится дом, в котором у своего друга С.Н. Бегичева останавливался комедиограф, приезжая в Москву.
Хитровский переулок
Название XIX века.
В 1824 году генерал-майор Н.З. Хитрово – участник наполеоновских войн 1805 – 1812 годов, зять М.И. Кутузова, владевший усадьбой на углу нынешних Яузского бульвара и Подколокольного переулка, испросил разрешение устроить и оборудовать на пустом месте, примыкавшем к его владениям, мясной и зеленной рынок, в котором нуждались местные жители.
Два года спустя генерал умер, не окончив строительства рынка, хотя уже был почти готов двухэтажный каменный корпус с лавками и подвалами. Наследники не стали заканчивать стройку, но торговля вокруг недостроенного рынка все же пошла сама собой: сюда перед Рождеством из подмосковных деревень привозили мороженую птицу и мясо и торговали в течение двух-трех недель. Этот торг получил название у окрестных обывателей Хитров рынок, или Хитровка.
Но к той всемосковской и всероссийской известности Хитровки, которая пришла к ней позже, уже во второй половине XIX века, генерал Н.З. Хитрово и его наследники уже не имели никакого отношения. В 60-е годы XIX века, когда после отмены крепостного права в город хлынули в поисках работы крестьяне-бедняки, на Хитровском рынке образовалась стоянка, или, как стали говорить позже, биржа ищущих поденную и сезонную работу. Вокруг появились ночлежки, кабаки, жалкие лавчонки, одним словом, Хитров рынок превратился в место обитания тех, кого судьба рзабросила на дно жизни.