дин в очерке «Прошлое Крестовско-Мещанского района г. Москвы», написанном в начале 1910-х годов, сообщает: «Об одном кружале-кабаке осталась в этой местности до сих пор память. На Большой Троицкой дороге стоял старинный кабак; назывался он “Феколка” и находился около церкви Троицы». Родин с детства жил в этом районе и, безусловно, почерпнул сведения о «Феколке» не из литературы, а из живого предания. Целовальником, то есть содержателем кабака, целовавшим крест, что будет торговать честно, был древний почтенный старик, известный благочестивой жизнью, к тому же долгое время он был церковным старостой Троицкой церкви. Будучи одиноким, он не имел наследников и поэтому задумал оставить по себе память построением нового каменного храма на месте разрушающегося.
Собственного капитала целовальника для постройки церкви было недостаточно, собирать подаяния в кружку – дело долгое, многолетнее, и тогда он придумал иной способ сбора доброхотных даяний.
Кабак стоял на большой дороге, народу прохожего и проезжего много, да и народ дорожный больше был простой, и никто не считал за стыд зайти в кабак погреться, выпить и закусить. Одним словом, посетителей у старика всегда было много. А выдумка целовальника заключалась в том, что он каждого из своих посетителей просил из налитого ему полной мерой вина слить капельку на церковь. При этом он красноречиво описывал бедственное положение храма и рассказывал о своем замысле. И тронутые до глубины души посетители ему не отказывали.
В те времена неподалеку, на Божедомке, близ церкви Иоанна Воина, в своем летнем дворце живал государь Петр I, и до его слуха дошла молва о странном и вместе с тем успешном сборе средств на храм. Часто гуляя по окрестностям, однажды государь зашел в этот кабак. Целовальник, не зная царя в лицо, предложил ему «слить капельку» на церковь и с обычным красноречием поведал ему о своем намерении. Царь обещал быть ему помощником в столь благочестивом деле и с тех пор, гуляя по окрестностям, всегда заходил в этот кабак.
Так были собраны деньги на построение каменной церкви Троицы, и потому ее называют «Троица на Капельках».
Документы позволяют проследить истинную историю церкви Троицы на Капельках, в ней просматриваются и факты, которые с течением времени были преобразованы «народной молвой» в пересказанное выше предание о ее основании.
Первоначальная деревянная церковь Троицы на этом месте или где-то рядом, по сведениям, приводимым И.К. Кондратьевым, «…упоминается в 1625 году и значится “на Капле”, то есть на протекавшей поблизости речке, называемой “Капля, или Капелька”, и бывшей притоком реки Напрудной». Другие авторы, которым источник, указанный Кондратьевым, видимо, остался неизвестен, на основании более поздних документов сообщают, что церковь «впервые известна с 1690 г.».
Церковь Иоанна Воина на Божедомке. Конец XIX века
В 1708 году в сентябре церковь сгорела «со всей утварью».
По челобитью священника Никифора Иванова с причетниками и прихожанами Петр I издал указ, по которому было отведено место для новой церкви на бывшем кружечном дворе Посольского приказа, то есть там, где когда-то находился кабак. Строительство каменной церкви Троицы производилось на средства прихожан и на деньги, пожалованные царем, его супругою Екатериной Алексеевной и царевичем Алексеем. В ознаменование участия в строительстве церкви царской семьи ее царские врата украшала корона.
Таким образом, налицо уже три элемента легенды: кабак возле церкви, денежное участие в строительстве церкви Петра I, название прежней церкви – «на Капле».
Переосмысление уточняющего название церкви определения «на Капле» также можно проследить во времени. Речка Капля вытекала из болота на территории Мещанской слободы. К середине XVIII века это болото было осушено и застроено, а речка заключена в трубу. Однако осталось ее название, причем оно стало названием не только речки, но и местности, где она когда-то текла. При этом название претерпело изменение и стало употребляться в форме множественного числа и с уменьшительно-ласковым суффиксом «к» – Капельки. Такая форма не нова в московской топонимике: Гончары, Каменщики, Ключики. Далее – пояснительная часть названия церкви Троицы также изменилась: она стала указывать не на речку Каплю, как прежде, а на название местности, именно так она обозначена в «Описании Императорского Столичного города Москвы» 1782 года: «Троица на Капельках».
Посещение кабака «Феколка» Петром I – вполне вероятный исторический факт. Старинный кабак с таким названием действительно был в Москве, он существовал еще в середине XIX века. Только находился он не на Мещанской, а в другом месте – в Лефортовской части, где-то на Преображенке или в Семеновском. Этот кабак Петр вряд ли мог миновать.
Народная фантазия соединила все эти элементы в одном предании. Между прочим, сюжетный ход о бездетном богаче, пожелавшем оставить по себе добрую память строительством общественного здания, использован еще в одном предании Мещанской слободы, повествующем о причине строительства купцом Набилковым приюта и богадельни.
Церковь Троицы на Капельках была завершена в 1712 году и освящена по благословению блюстителя патриаршего престола Стефана митрополитом Иоанникием.
В XVIII, XIX и начале XX века церковь перестраивалась, в 1832 году была возведена колокольня, а в 1907 году пристроена трапезная. В 1929 году церковь была закрыта, в 1930 снесена, на ее месте в 1938 году построен жилой дом для сотрудников ТАСС, а связанные с ней легенды сохранились в названии переулка.
История и предания сухаревой башни
Сухарева башня
Сухарева башня – выдающийся памятник русской национальной и мировой архитектуры.
Сухарева башня – место действия и свидетельница знаменательных исторических событий, и прежде всего двух великих эпох истории России – эпохи Петра I и Отечественной войны 1812 года.
С Сухаревой башней связаны имена многих выдающихся людей – политических деятелей, ученых, военных, писателей и поэтов.
Сухарева башня описана в произведениях классической русской литературы – в стихах и прозе, изображена на полотнах и рисунках художников XVIII, XIX и XX веков.
Ни об одном московском здании не существует столько легенд, сколько о Сухаревой башне.
Сухарева башня – тайна, которая всегда влекла и до сих пор влечет к себе ум москвича, и заветная любовь его сердца.
Даже после того, как семьдесят лет назад, в 1934 году, Сухарева башня была разрушена, ее известность и слава с годами не только не уменьшились, но еще более возросли. Сухарева башня, ее история и судьба захватили и волнуют умы и сердца новых поколений москвичей, не видавших ее, но ощущающих с ней свою живую духовную связь, как ощущает человек свою связь с предками и с их преданиями.
Сухарева башня и сейчас присутствует в Москве живее и реальнее многих зданий, построенных в городе в последние десятилетия. О ней вспоминают и говорят чаще, чем о каком бы то ни было из них.
В Сухаревой башне в высшей мере выразилась и воплотилась та духовная и архитектурная основа, на которой зиждется своеобразие московского облика в сонме великих столиц мира.
Сухарева башня. 1884 г.
Сухарева башня – заветное создание великого московского зодчества и заветный миф. А мифам дана вечная жизнь и любовь поколений.
Сретенские ворота
Как и все исторические средневековые города, Москву для защиты от нападения врагов окружали крепостные стены.
Сначала, когда город умещался на Боровицком холме, его защищала сохранившаяся до нынешних времен Кремлевская стена. Затем, по мере роста города и превращения пригородных слобод и сел в городские улицы, были построены новые линии крепостных стен: в начале XVI века – Китайгородская стена вокруг прилегающего к Кремлю района, и сейчас называющегося Китай-городом; еще полвека спустя по сегодняшнему Бульварному кольцу встала стена Белого города, и в 1591 году по современному Садовому кольцу была возведена четвертая линия оборонительных укреплений Москвы.
Эта последняя, четвертая линия строилась в чрезвычайных обстоятельствах.
Весной 1591 года в Москве получили известие о том, что хан Крымской орды Казы-Гирей собирает войско к походу на Русь, и царь Федор Иоаннович повелел строить укрепления вокруг новых посадов.
Строительство укреплений вокруг Москвы при нависшей над городом опасности шло очень быстро: ставились надолбы, тыны, частоколы, устраивались завалы, рылись рвы и насыпались валы.
Современники называли эти укрепления Скородомом, так как они были скоро задуманы и скоро поставлены.
В 1591 году врагам не удалось подойти к городу: после жестокого сражения у села Коломенского Казы-Гирей отступил от Москвы. Русское войско преследовало крымцев до Тулы и захватило много пленных. Но нападение татар показало, что существует реальная опасность для Москвы и необходима четвертая линия обороны. «По отходе же Крымского Царя, – сообщает летопись, – чаще его впредь к Москве приходу, повеле Государь кругом Москвы, около всех посадов поставить град древяной», то есть основательную, настоящую крепостную стену.
На следующий год строительство было закончено. Вставшая вокруг посадов крепостная стена представляла собой внушительное сооружение: она имела 50 башен, в том числе 34 проездных, по внешней стороне стены был вырыт широкий и глубокий ров. «Ограда сия, – пишет польский офицер С. Маскевич, – имела множество ворот, между ними по 2 и по 3 башни, на каждой башне и на воротах стояло по 4 и по 6 орудий, кроме полевых пушек, коих там так много, что и перечесть трудно. Вся ограда была из теса, башни и ворота весьма красивые, как видно, стоили трудов и времени». Новая стена получила название Деревянный город.
На так называемом Петровом плане Москвы (он был найден в архиве Петра I), сделанном в 1597—1599 годах, хорошо видны башни и стены Деревянного города.
Проездные башни, или, как их называли в Москве, ворота, ставились там, где к стене подходили дороги, и назывались ворота или по той дороге, которая проходила через них, или по городской улице, которая к ним вела.