Я отчетливо слышу каждое слово. Звона в ушах почти нет. Но к черту все объяснения… Всматриваюсь, пытаясь сквозь темное марево различить хоть какой-то намек на человеческие фигуры… Где остальные наши? Где Артём?
Доктор тащит за собой. А земля под ногами — какая-то вёрткая, живая. Вздрагивает, так и норовит выскользнуть из-под тебя. И ноги почему-то заплетаются… Если бы не Грэй, я бы точно свалилась в неожиданно возникшую канаву.
Влад и его товарищ бегут рядом. И как-то странно оглядываются на меня.
— Мы почти успели, — бормочет доктор, — почти… Через оцепление… Можно проскочить.
Взрывной волной нас отшвыривает назад.
Ползем, вжимаясь в землю, перебираясь через вздыбленный асфальт.
Съезжаем в огромную воронку. Здесь чуть безопаснее, Только склоны воронки едва заметно вращаются. Так, что комок подкатывает к горлу… Нет, это не с воронкой. Это со мной…
Закрываю глаза. Будто волны колышутся… Красноватый океан… Океан внутри меня…
— Таня…
Чуть поворачиваю голову. Лицо Грэя — встревоженное. Наверное, вид у меня не особенно здоровый.
— Я в порядке…
Он молча кивает и опять лезет в карман за «мыльницей»:
— Посмотрим, что удалось скачать…
— Не надо, — говорит Влад. — Маршрут и пароль в оцеплении я запомнил. Будем уходить.
— Прямо сейчас?
— Это ж точечный удар, — пытается улыбнуться лейтенант. — За два квартала — уже спокойнее…
— Восемьдесят с лишним человек… Все забились в щели… Влад, ты ведь их даже не соберешь.
— Соберу. Они — там… Там спокойнее.
— Надо выждать…
— Чего? Отработает авиация — пришлют «вертушки» с десантниками. Тогда уж наверняка никто не уцелеет.
Лейтенант выплевывает чёрную слюну:
— И вам тоже пора.
Я вздрагиваю, будто пробудившись:
— Артём… Без него нельзя.
— Пойдем к туннельной шахте, — ровный голос доктора. — Если Артём уцелел, туда же направится.
Влад первым оказался на краю воронки и вдруг закричал. Замахал рукой. Спустя пару секунд ещё несколько человек сползли к нам. Лысый математик и двое юношей.
— Где остальные? — спросил лейтенант.
— Не знаем… — Лица у всех троих были виноватые.
Только Влад и не собирался их упрекать:
— Молодцы, оружие не потеряли… Уходим в сторону автодорожного института.
— Погоди. Мы же не бросим наших?
Лейтенант не ответил. Математик часто моргал, вытирая рукавом слезящиеся от дыма глаза. И смотрел на Влада.
Но тут и без высшей математики было ясно. Ждать тишины нельзя. А заниматься поисками, когда по кварталу молотят ракетами, — развлечение для самоубийц. Тем более что, может, и искать-то уже некого…
Я приподнялась.
Красные волны колышутся внутри…
Нет! Я должна… Я смогу…
Меня опередили.
Второй «переговорщик», молчаливый, угрюмый на вид парень, вдруг подал голос:
— Влад… Я мотнусь?..
— Ты мне живой нужен.
— Я по-быстрому. Если им кранты — может, хоть автомат исправный найду.
За торцом ближайшего здания рвануло. Нам на голову сыпалась кирпичная крошка. Лейтенант поморщился, отряхивая белый ежик волос:
— Боксер, мы не можем еще и тебя искать…
— А вы и не ищите. Маршрут я знаю…
— Ладно. Давай, — чуть кивнул Влад.
Боксер перебрался через край воронки, скрылся в дыму…
Громыхнуло где-то впереди. Ещё… Мы вжались в землю. Сквозь серую пелену прорезался алый цветок огня.
Я заметила, как что-то мелькнуло в глазах лейтенанта. По-моему, он уже жалел, что согласился.
Чего я медлю?!
— Я тоже иду.
Дернулась, вставая, но Грэй крепко поймал меня за куртку:
— Не надо… Ты и так сделала всё, что могла…
Как командир нашего крохотного отряда, он не мог рисковать. Я была его последним резервом. И, наверное, самым ценным снаряжением.
Но я не снаряжение!..
— Нельзя успеть везде, Таня.
Прильнула к верткой, живой земле, вцепилась в неё пальцами…
И все-таки, он прав. Толку от меня сейчас мало…
Закрыла глаза.
Проклятый океан внутри меня никак не желал успокоиться…
Артём невредим и дойдет… Я в это верю. Должна верить.
— Не ждём. Уходим, — повторил Влад Ерёмин. Будто сам себя уговаривал.
Мы перебежали метров двадцать. Упали в какую-то канаву. Опять рвались ракеты. Словно невидимый великан железным кулаком лупил по домам, швырялся огнём и смертоносными осколками… Злобный, подслеповатый великан. Он искал нас, но мы были слишком малы. Словно муравьи, ускользавшие из-под его тяжеленных башмаков. Всё, что ему удалось, — рассечь Грэю бровь. А одному из юношей пробило рукав. Но кожа — едва задета. Пока муравьям везло.
Добрались до сквера. Того самого, где Грэй спрятал «трофейный» автомат. Несколько кустов и дерево — аккуратно срезаны, будто лезвием. А «калаша» нет. Только дымящаяся воронка на том месте.
— Оружие успели забрать, — пояснил Влад.
Громыхало уже где-то в стороне, а мы лежали рядом на густой траве. Намного удобнее, чем на остром кирпичном крошеве. Почти пикник у обочины.
— Дальше нам в разные стороны, — сказал лейтенант. И пристально посмотрел на меня и Грэя. Будто запоминал.
Доктор отстегнул от бронежилета гранату, ещё одну из влёк из кармана. Протянул обе Владу:
— Держи. В хозяйстве сгодится.
А математик вдруг тронул меня за плечо:
— Слушай, как ты догадалась, что нас засекли?
— Ну… Просчитала вероятность.
Он изумлённо моргнул. А что я ещё могла ответить?
Влад и его люди ушли. Мы остались вдвоём.
«Как и тогда в „Матриксе“…»
Подумала и холодом обдало сердце.
Взрывы стали реже. Затем наступила тишина. Если не считать треска пылающих досок, сухих хлопков лопающегося от жара стекла. В воздухе — дымная пелена и удушливая гарь, отдающая химией. Кажется, плавились линолеумные полы…
Спокойствие казалось обманчивым. Давящим на барабанные перепонки, тяжелее, чем грохот разрывов. Будто каждую секунду ждёшь ракету, нацеленную прямо в тебя.
Но обстрел действительно прекратился.
— Плохой признак, — буркнул Грэй.
Доктор, несмотря на изрядные габариты, двигался легко. А меня все ещё шатало. Словно куклу-марионетку с оборванными ниточками.
— Пройдет, Таня, — успокаивал Грэй, поддерживая меня за локоть.
Да, знаю. В подвале у Джона мне досталось куда больше… Я до сих пор не пришла в форму. Это всё Михалыч… И те, кто стоят за ним. Они выпили мою силу… Как бокал опрокинули и опустошили мозги. Теперь я ничего не смогу… Когда прилетят вертолёты…
Резкая мысль наждаком чиркнула по сознанию. Что же я делаю! Нет! Это не они, это я сама!.. Сейчас, как и тогда! Растворяюсь в собственном страхе, как в омут погружаюсь в слабость…
Падать легче, чем подниматься. Жалеть себя проще, чем бороться.
Чужой волей, стечением обстоятельств мне досталась Сила. Большая, непонятная… Я не умею ею управлять. Но я научусь. Потому что должна. Ради тех, кто мне дорог. И ради себя. Потому что я не кукла…
— Тебе плохо, Таня? — взгляд доктора озабоченный. Неудивительно. Я ведь остановилась прямо посреди улицы. Как безумная, шепчу что-то под нос…
— Смотри, Грэй!
Несколько чумазых физиономий над краем канавы таращились на нас с опаской. Смотрела я в их сторону, но заметила только сейчас. Господи, неужели у меня такое же почернелое лицо?
— Э-эй! — замахала я рукой.
Пятеро местных Артёма не видели. Мы направили их к точке сбора, указанной Владом. Известие, что лейтенант жив, слегка их приободрило.
Впереди — длинная, подъезда в четыре многоэтажка. Мимо неё мы уже пробегали часа полтора назад. Значит, дом с нашим подвалом совсем близко.
Влад прав — здесь обстрел был не такой интенсивный. Всего две свежих воронки посреди двора.
Мы начали пересекать открытое место. И будто споткнулись, обойдя торец здания.
С подоконника первого этажа вниз головой свисал человек в зеленоватом камуфляже. Фигура, волосы — как у Артёма…
Доктор ускорил шаг. А я бросилась, обгоняя, задыхаясь от предчувствия…
Нет. Я поняла это уже метров за десять.
Камуфляж был российский. А потом я узнала и человека.
Долговязый костлявый юноша, первый взрослый, которого мы здесь встретили. Широко раскрытые глаза смотрели чуть удивлённо. Будто заметили что-то интересное на стене ниже подоконника…
Наверное, он даже не успел ощутить боль.
Я взяла его кисть. Тёплая. И лицо тоже — ещё розоватое. Почти живое. Только из пустякового отверстия на виске едва сочится кровь. Маленькую тёмную лужицу накапало внизу…
Череда событий — кристально ясная…
Серьёзная девочка Иришка рассказывает своему «опекуну» о нашем предупреждении. И он уводит детей из «плохого» места. А перед этим, наверное, заклинивает люк в туннель. Чтобы ни одна подземная пакость не просочилась… Здесь, за несколько кварталов, в относительной безопасности он стоит у окна. Всматривается и слушает тишину…
Один крохотный осколок. Всего один…
Грэй заглянул внутрь через соседнее окно. Я торопливо вскарабкалась следом.
В комнате — пусто. Недоструганная деревяшка валяется на полу. А ножа — нет. И никакого оружия.
Добрый знак. Вероятно, детей увели к остальным, едва погиб их главный «опекун». И всё оружие тоже прихватили…
— Эй! Есть кто живой? — на всякий случай позвала я.
Никого.
Последний квартал. Обходим здание. И как вкопанные замираем.
Может, мы не туда вышли? Здесь должен быть дом. Относительно старый, вероятно пятидесятых годов прошлого века. Там, внутри — лестница с затёртыми ступенями, железная дверь, подвал… И крышка люка над спасительной туннельной шахтой…
Ничего нет. Только большая, догорающая груда обломков.
Мы подходим, кашляя, вытирая слезящиеся глаза. Как завороженные, бродим вокруг дымного кирпичного холма. Словно всё ещё не можем поверить…
Слишком долго мы ускользали от судьбы. Но нельзя обманывать её постоянно.
— Что ж, — мрачно пробормотал Грэй, — в этом есть и хорошая сторона. По крайней мере в ближайшие часы будем наслаждаться солнечным светом. И свежим воздухом…