Московский Лес - приложения. "Слово для Леса и Мира"
АНОНС
13 мая 2054. Кёльн. Канал N-TV.
Передача "Ein Wort für Wald und Welt"
"Слово для Леса и Мира".
- Добрый день, зрители и слушатели, дамы и господа. Я Евгений Гурвиц, и сегодня мы начинаем новый цикл передач для вас. Встречайте – «Слово для Леса и Мира»!
Как вы знаете, наш канал был первым, начавшим не просто давать сводки с места событий Зелёного Прилива, а систематически отражать картину происходящего. В эти дни мы отмечаем 30-летнюю годовщину явления, перевернувшего наш мир. Нам кажется, уже можно подвести некоторые итоги, попытаться сделать выводы и обобщения.
Мы помним, каким потрясением были события 2024-го. Нет, пожалуй, области человеческого бытия, которую бы не затронуло появление Леса. Политика, экономика, медицина, психология, военная доктрина в один момент были сметены с привычных позиций. Сейчас выросло поколение, для которого Лес – естественная часть жизни, вписанная в повседневность. Поэтому мы постараемся рассказать, каким было начало новой эпохи, Эпохи Леса. Мы будем приглашать в нашу студию экспертов в самых разных областях, из разных стран, чтобы попытаться ответить на главные вопросы – ЧТО такое Лес, ЗАЧЕМ и ПОЧЕМУ он возник, даже, не побоюсь этого слова, – ЗА ЧТО он нам?
Задача, на первый взгляд, непосильная. Мы до сих пор крайне слабо представляем себе происходящее в каждом из Лесов. Однако, сразу оговорюсь, мы не собираемся анализировать сам Лес, мы хотим разобраться, как его появление повлияло на жизнь обычных людей. В истории уже случались катаклизмы – а порой и достижения – подобного размаха. Великие войны, географические открытия, научные прорывы. Нацизм, коммунизм, ядерное оружие, полёт человека в космос и высадка на Луну, появление антибиотиков, эпидемии. Однако, всё это было, так сказать, рукотворным, происходящим с участием человека. В случае же Зелёного Прилива мы были поставлены перед фактом, не имеющим – во всяком случае, так считает подавляющее большинство учёных –антропогенной природы.
Нельзя сказать, что подобное никогда не представлялось возможным. Так, мы годами, десятилетиями ждали появления инопланетян, мы готовились к Контакту, ощущая себя человечеством, способным встретить иной Разум, вступить с ним в диалог. Мы даже представляли вероятность глобальной стихийной катастрофы – гигантского метеорита, извержения супервулкана, нового Потопа, зомби-апокалипсиса, в конце концов. Мы свыклись с этими угрозами, они стали уютными и домашними, понятными и знакомыми.азум Тем болезненнее было появление Леса. Нас больно и унизительно щёлкнули по носу, одновременно подставив подножку. Казалось бы, Зелёный Прилив не имел планетарного масштаба, – подумаешь, из рук человечества были вырваны шесть городов. Да, мегаполисов, да, часть из них были важными, узловыми точками цивилизации. Но с лица Земли не были стёрты континенты, не наступила ядерная зима, толпы живых мертвецов не заполонили планету. Более того, Зелёный Прилив вообще не затронул целые материки – Европу, Африку, Австралию…
Что же, в таком случае, произошло, – и продолжает происходить – что заставляет нас постоянно смотреть в этот волшебный шар, гадая, что значат смутные образы, проплывающие в нём? Что произошло с нами в тот великий и ужасный – или прекрасный? – день, 13 мая 2024 года?
Итак, смотрите и слушайте «Слово для Леса и Мира» каждую неделю по средам и воскресеньям. Пишите, что вам интересно, мы постараемся ответить. Даже если ответов на ваши вопросы нет ни у кого – они есть у N-TV!
До встречи, друзья мои. Скучно не будет.
Выпуск 1
20 мая 2054.
Кельн, Канал “N-TV“,
передача ”Ein Wort fur Wald und Welt“.
- Здравствуйте, дорогие друзья. Итак, мы начинаем первый выпуск анонсированной недавно программы «Слово для Леса и Мира».
Это Евгений Гурвиц, и со мной в кёльнской студии «Эн-Тэ-Фау» замечательный гость, ведущий эксперт по вопросам истории Московского Леса, профессор Гарвардского университета Давид Рар. Добрый день, Дава!
- Здравствуйте, Женя. Я очень рад, что вы пригласили меня. Очень, как бы сказать, своевременно. Знаете, последнее время я всё чаще возвращаюсь мыслями к первым дням Зелёного Прилива, и мысли эти раз от разу всё менее утешительны. Я много лет изучал поведение людей в тяжёлых, кризисных ситуациях, и, как мне казалось, многое понял. Холокост, ГУЛАГ, Культурная Революция, тутси и хуту… Я старался осознать, что движет жестокостью и подчинением жестокости, встать на позицию не только жертвы, но и палача. Прилив в данном контексте уникален. Он соединил в человечестве обе эти роли, и оказалось, что, в сущности, у них один исток. Безмерно уважаемый мной писатель вложил в уста своего персонажа фразу о том, что худшим из пороков он полагает трусость. Так вот. Всё, – я подчёркиваю – ВСЁ, что делало человечество в те дни, было продиктовано ничем иным, как тупой бессмысленной трусостью.
И если вы спросите меня, что я сейчас чувствую по отношению к Приливу, я скажу – глубокую печаль.
- Тем не менее, люди с тех пор сильно изменились…
- Люди, как сказал тот же автор, никогда не меняются. Тем не менее… Тем не менее, Зелёный Прилив, несомненно, грандиозное явление, определившее весь облик двадцать первого века. Мы только сейчас начинаем по-настоящему осознавать глубину перемен, постигших нашу цивилизацию. Они начались в тот майский день две тысячи двадцать четвёртого года, когда сквозь асфальт и бетон шести крупнейших мегаполисов планеты проросли первые ростки будущего Леса, и люди повели себя непредсказуемо.
Я не говорю сейчас о панике среди населения, – она естественна. Но так называемые «сильные мира сего» тоже проявили… как бы это назвать… отсутствие дальновидности. В конце концов, как известно, в любой стране есть протокол на случай вторжения инопланетян или зомби-апокалипсиса. Не смейтесь, Женя, я серьёзно. Даже на случай вторжения демонов из Ада есть. И он предполагает некоторую ступенчатость. И уж поверьте, крайние меры в нём оставлены на крайний случай.
- Вы говорите о ядерной атаке?
- Именно. Подумайте только, – не новая мировая война, не какой-нибудь гигантский метеорит из глубин космоса вызвали второй в истории случай применения ядерного оружия. Растения, Женя. Мы испугались растений. Когда Председатель – напомню, это был апрель двадцать пятого, со дня Зелёного Прилива прошло около года – получил сообщение о том, что Лес начал стремительно распространяться за границы мегаполиса, он запаниковал и скомандовал термоядерный удар. Опровержение пришло буквально через четверть часа, но было, как вы понимаете, уже поздно. Вдумайтесь только, насколько несоразмерна, асимметрична такая реакция. Пусть – это спорный вопрос, но пусть, предположим – Лес агрессивен. На это есть дефолианты, гербициды, «эйджент орандж», простите за категоричность. Напалм, в конце концов. Но нет, мы решили бить блох на собаке самой большой дубиной из имеющихся в нашем распоряжении. И что мы имеем в итоге? Кроме Шанхая, превращённого в озеро застывшего радиоактивного стекла, пострадали ещё несколько соседних, не столь крупных городов – в основном, от радиоактивных осадков. Да, распространение Леса остановили – но лишь уничтожив его полностью! Тот ли это результат, которым стоит гордиться?
- Но ведь это не единственный ядерный удар, произведённый в дни ЗП…
- Понимаю, о чём вы. Карачи. Видите ли, в отличие от Китая, где решение было хоть и спонтанным, но вполне осознанным, там имела место типичная роковая случайность. Дело было на пятый день Большого Кашмирского Инцидента – тогда, после глобального обрушения сети Интернет и спутниковых навигационных систем, началась всеобщая паника, и индусы решили воспользоваться моментом. Пакистанцы в долгу не остались, последовал обмен ньюками, к счастью – по большей части, тактическими. И ровно в этот самый момент приходит сообщение о прорыве периметра Карачи.
- Представляю, какой там творился бардак…
- Вы правы, Женя. Генерал, отвечавший за состояние периметра, приказал нанести по участку прорыва авиаудар – как раз вполне разумно, самыми обычными напалмовыми контейнерами. Вылет производился с авиабазы Пешавар силами двадцать шестой эскадрильи – той самой, в чьи обязанности входит нанесение ядерных ударов. И по чьему-то роковому недосмотру один из трёх поднятых самолётов вместо бака с напалмом нёс «спецбоеприпас».
- То есть, паки попросту напутали?
- Именно. И тем ужаснее последствия этой ошибки – ведь именно после ядерного нокаута Лес Карачи ополчился на людей всерьёз…
- Огромное спасибо, Дава. Безумно интересно. Я рад, что вы согласились прийти к нам. Увы, мне сообщают, что наше время подходит к концу. О том, что случилось в Сан-Паулу и Токио мы с вами, я надеюсь, уже скоро поговорим в следующем выпуске «Слова для Леса и Мира». А сейчас – сводка погоды и новости...
Выпуск 2
27 мая 2054.
Кельн, Канал “N-TV“,
передача ”Ein Wort fur Wald und Welt“.
- Здравствуйте, дорогие друзья! С вами снова Евгений Гурвиц и уже постоянный гость программы «Слово для Леса и Мира», признанный знаток истории Московского Леса, профессор Гарвардского университета Давид Рар. В прошлый раз мы говорили о трагедиях, к которому привело наступление Зелёного Прилива в Шанхае и Карачи. Сегодня речь пойдёт о местах куда более населённых, но и более таинственных – Токио и – самом, пожалуй, закрытом из Лесов – Сан-Паулу!..
- Здравствуйте, Женя, здравствуйте, все, кто нас смотрит и слушает. Знаете, пожалуй, мы оставим так называемые «дикие» Леса на потом. Сегодня, по ряду причин, мне хочется поговорить, напротив, о самом открытом из них – о Московском Лесе. Если вы, конечно, не против.
- Дава, вы здесь гость, но вы хозяин беседы.