План, который я предложил, сложностью не отличался. Копейщики должны были зажать Амаграм в кольцо, постепенно его сужая, а остальные в процессе должны закрывать «щели». Когда между копейщиками будет расстояние в два метра, все, кроме них, переходят в атаку.
Если же Анастасия захочет пробить оцепление раньше, то все кидаются в наступление сразу.
— Эй, нападать будете? — рявкнул Щетников. — У нас время не резиновое!
Обращение адресовалось сразу двум командам. Они тоже нападать не торопились, хотя планов каких-то не составляли. Можно сказать, изучали противника, медленно подбираясь к Диане.
Но окрик майора все же подействовал, и вторая команда перешла в атаку. Наступали они широким фронтом, огибая Браун дугой. Наш же отряд замер, наблюдая за конкурентами.
Послышались крики. Диана Браун ломала курсантам кости и наносила удары, от которых люди отлетали на несколько метров. Жалеть она никого не собиралась, спокойно ломая руку, вместо того, чтобы просто выбить оружие.
— Ух… — морщась, произнес Шеверёв. — Жёстко она их…
— Не то слово! — ответил Риветт, уже успевший отжаться. Сделал он это в два захода.
— Ты вообще помалкивай, — грозно огрызнулся Егор.
— Ага, зато без сломанных костей!
— Ну молодец, возьми с полки пирожок. Ты здесь зачем — дрожать от страха или драться?
— Я, блин, маг огня! Моя «превосходная способность» — поджаривать всех, а не кулаками махать!
На данной тренировке можно было использовать только усиление тела, и многие были в заведомо проигрышном положении. Возможно, истинная суть занятия как раз и была в преодолении страха.
— Надо осуществлять план! — крикнул я всем, уходя в сторону Амаграм. — Не переживайте, тут у нас целая группа лекарей — если что, залечат.
Тренировки гвардии были одной из практик лекарей старших курсов. Здесь по очереди бывали четвёртый, третий и второй курс, в разном количестве человек, в зависимости от предполагаемой травмоопасности. Первокурсников на практику обычно не брали, хотя бывали и исключения.
Адель и Жизель тут, правда, появятся вряд ли. Они сказали, что готовы лечить, однако не готовы наблюдать за драками. Да и у них уже был я, в качестве практики. Присутствовать на занятиях гвардии им было необязательно.
Поражение другой команды сильно сказалось на боевом духе нашей. Победила Диана ещё не всех, но исход был уже предрешён…
— Группа лекарей это хорошо, — произнес Вова Белов, — Только идти к ним не особо хочется… Ладно, погнали!
Амаграм подозрительно не сопротивлялась оцеплению.
Она неподвижно стояла до тех пор, пока мы не начали нападение. Меня вышибли в числе первых — Анастасия перехватила мою руку и легко выбила меч. Тело я не усиливал, хотя вряд ли бы это помогло.
Как же она дерётся… В американских боевиках часто бывают сцены, где один бравый парень легко расправляется с толпой. В нашем кино такое не любили, а у них это прямо как штамп, доходящий иногда до каскадерского цирка. Но тут…
Я никогда не видел, чтобы движения были настолько точны. Если Браун действовала так, чтобы к ней максимально никто не приблизился, то для Амаграм это вообще не было проблемой. Она буквально «обтекала» вокруг любого противника, грациозно уворачиваясь от всех атак.
Буквально за минуту она расправилась со всей нашей командой. Переломанных костей не было, но некоторым всё-таки досталось из-за различных бросков и перехватов. Действуя жестче, Анастасия справилась бы с нами еще быстрее, но, по всей видимости, она поставила себе цель только лишить нас оружия.
— Всем раненым подойти для оказаний помощи! — крикнул Щетников. — Амаграм сегодня милосердна в отличие от Браун, но кто знает, что будет завтра. Всем проигравшим — отжиматься!
Антон оказался одним из тех, кого травмировала Браун. Руку ему сломали в локте, и думаю, приятного в этом мало. В реалиях целителей такое лечится быстро, однако помучиться всё равно придётся.
— Первый раз сломал себе что-то… Вот дура, блин! Сильнее обычного человека в десятки раз и не даёт никаких поблажек, мол, в реальном бою будет также.
— В этом она всё же права. В реальном бою никто жалеть не будет.
— Но Амаграм зверствовать не стала, понимая, что это всего лишь тренировка. Драться насмерть или близко к этому, никто не говорил.
— Юля сказала, что приготовит плов, и приглашала тебя. Пойдешь? У неё очень вкусно выходит.
— Да аппетита что-то нет… Тем более, зачем вам лишний раз мешать.
— Но иногда ты же приходишь.
— Сегодня что-то настроения нет…
— Ну, как хочешь. Я пойду что-нибудь к чаю куплю.
Оказалось, Юля заболела. Её сообщения я прочитал, только когда пришёл в общежитие и первым делом зашёл к ней. Наш местный врач дал ей набор нужных лекарств и сказал отлеживаться. Вроде обычная простуда, но выглядела девушка очень плохо.
— Где успела так простудиться? Последний дни вроде тёплые были.
— В аудиториях очень холодно… — расплывчато ответила девушка.
— Что-то я не замечал… — я дотронулся до лба девушки. — Какая температура?
— Тридцать девять…
— Что-нибудь кушала? Воды много пьешь?
— Кушать не хочу, да и пить тоже…
— По крайней мере попить стоит. Чай с лимоном будешь?
Вела себя Юля немного странно, как будто что-то скрывает. Человек она открытый, и потому такое изменение чувствовалось сразу.
— Ладно, сделаю, а там сама решай. Но всё же лучше выпей. Во время простуды очень важно пить много воды.
Глава 11
Третье занятие в гвардейцах меня удивило. Нам выдали форму и вывезли на стрельбище за городом. Но, конечно, удивила не возможность пострелять, а то, что нас стало больше. Гораздо больше.
Всему виной гнев королевы. Власть монарха над аристократами была абсолютной из-за клятвы на крови, и Екатерина VIII могла приказать в прямом смысле что угодно. Причём, решению королевы абсолютно невозможно сопротивляться, иначе — смерть, всё из-за той же клятвы.
— Я знал, что так будет, — сказал мне Антон, получая форму. — Да и многие тоже.
— Тогда почему не вступили в гвардию сразу?
— Потому что в таких случаях монархи всё обычно устраивают жребием. Аристократы понадеялись на удачу.
— А ты пошёл в гвардию осознанно или просто не веришь в везение?
— И то и то. Но больше первое.
Лица у подневольников были понурые. Теперь им не до смеха, как на первом сборе. Наверно, они постепенно смирятся с ситуацией, но на это нужно время. Из вновь прибывших было даже двое из моей группы — парень и девушка. С ними я не общался, но всё равно махнул рукой в знак приветствия.
Сразу после раздачи формы Щетников представил командиров взводов. С Антоном мы вновь вместе не попали, и из относительно знакомых лиц был Шеверёв да пару ребят из изначальной тридцатки.
Отряды формировались приблизительно равными по силам и количеству, поэтому такие монстры, как Амаграм и Браун, попали к разным командирам. К слову, я попал вместе с Анастасией, чему в принципе был рад.
Всего было пять взводов, составляющих вместе тридцать восьмой гвардейский подготовительный батальон. То, что теперь всё по-серьёзному, капитан Батуров обозначил нам сразу, заставив слушать вводный инструктаж в упоре лёжа. Представляю, насколько аристократы к подобному не привыкли…
— Встать! — рявкнул Батуров. — Вопросы по инструктажу есть?
— Никак нет.
Прозвучало вяло, и капитан нас перековеркал.
— Разве так должны звучать солдаты? Спрашиваю ещё раз — вопросы есть?
— Никак нет!
— Поднять руки, у кого есть опыт в обращении с огнестрельным оружием.
Таких было четверо: я, Амаграм, и ещё двое мне неизвестных. Как я выяснил позже, руки подняли не все.
— Значит, будете командирами отделений. Если проявите себя хорошо, останетесь ими до конца обучения.
Из первой тридцатки мне поставили — Егора Шеверёва, Вову Белова и Эрика Риветта; из новых людей — Дениса Мальмова, Кирилла Шорохова и Еву Вагнер. Времени познакомиться толком не было, но имена я запомнил.
— Теперь мы все «товарищи», — заныл Риветт в кузове камаза. — Тьфу. Как советские…
— Ага! — поддержал Мальмов. — Ещё и везут нас, как дрова какие-то!
— И форма дерьмо… — заныл с края Шорохов. — Я уже себе все ноги стёр…
— А вы ожидали мягкие сиденья и все условия? — спросил я, слегка охреневая от своего отделения. — Очнитесь. Вы самые настоящие солдаты.
— Как будто мы этого хотели, — холодно возразила Ева Вагнер.
— А войну в свой дом хотите? Или, может, смертей близких людей? От каждого из нас зависит…
— Мы все простые люди, — перебила Ева. — Немного владеем магией, но не более того. В любую войну мы обычное мясо, которое погибнет в самую первую очередь. Всё решают ассасины, и сражаться должны именно они.
— А они что, по-твоему, не будут сражаться?
— Будут. И мы вместе с ними в качестве приманки.
Наш разговор привлек внимание, и все вокруг затихли. В словах Евы была часть правды, но её пессимизма я не разделял.
— Мы не приманка, а поддержка. От наших усилий тоже будет зависеть победа.
— Называй, как хочешь. Суть не меняется.
— Нет, меняется. С таким настроем, как у тебя, только умирать и идти. Вот скажи, какая у тебя магия?
— Шмаляю молниями, — ответила Ева, повернувшись ко мне. Зрительные молнии она тоже пускает неплохо.
— И такая магия разве не поможет победе наших ассасинов?
— Вряд ли. Случаи, когда обычные маги убивают ассасинов, очень редки.
— Допустим, это так. Однако случаи, когда маги оказывают решающую поддержку ассасинам, уже не так редки, верно?
Истины в этом вопросе я не знал, поэтому говорил больше наугад.
— Ну да, верно. Стали приманкой и помогли, — отрезала Ева.
Обязательной на учении была стрельба из автомата и пистолета, по желанию — бросок гранаты. У меня, конечно, это желание было, но для допуска ещё нужно получить хороший результат в стрельбе.
Из моего отделения лучшими стали Вова Белов и Ева Вагнер. Шеверев, хот