Через полчаса Нина уже входила в кабинет Остермана, полковник ждал ее с нетерпением. Пока она рассказывала о своих приключениях, он потягивал кофе и лишь изредка вставлял уточняющие вопросы. Полковника особенно заинтересовал тот факт, что среди охранников был Михаил Семенов. Он удовлетворенно хмыкнул и пробормотал: "Очень интересно", но развивать тему не стал. Затем пришла его очередь делиться информацией. В принципе, Нина ничего нового для себя не узнала: ей и так было известно, что ее похитили по ошибке. Когда рассказ полковника подошел к концу, Нина закурила сигарету и спросила:
– Ну и каков наш дальнейший план действий?
Остерман задумчиво посмотрел куда-то в угол кабинета и ответил:
– Пока ничего менять не будем, продолжим по плану. Можно считать, что дебют разыгран, противники сделали по несколько ходов, обозначили свои намерения, но главная игра еще впереди. Завтра ты, Нина (когда они были вдвоем, Остерман говорил ей "ты", хотя она предпочитала обращаться к нему на "вы"), пойдешь на встречу. Для нас очень важно поддерживать с ними контакт.
– Вы используете меня в качестве разменной пешки?
– Нет, что ты, в качестве легкой фигуры, – улыбнулся полковник. – Выбирай сама, кем ты хочешь быть – слоном или конем?
– Предпочитаю быть ферзем, в крайней случае – ладьей, – фыркнула Нина.
– Будешь, дорогая, если правильно разыграешь свою партию.
– А кем, интересно, являетесь вы?
– Королем, моя девочка, королем. Но, боюсь, сейчас я нахожусь под ударом… Ну ладно, это к делу не относится, давай лучше обговорим детали твоей встречи с Петерсеном.
Обсуждение было недолгим, и полковник вскоре отпустил Нину. Она вернулась на квартиру совершенно разбитой – события последних часов окончательно вымотали ее. Хорошо, что Инга уже была дома – поняв, в каком состоянии находится подруга, она быстро приготовила чай и нехитрый ужин. Нина тут же смела все с тарелки – целый день во рту не было ни крошки. Инга пробовала было расспросить ее, но Нина, сославшись на усталость, ушла к себе в комнату и сразу легла в постель.
Уснуть долго не получалось – раз за разом она прокручивала в голове недавние события, пытаясь понять, какая все-таки роль отведена ей в этой игре. Конечно, не пешки – полковник ни за что бы не разменял ее в начале партии. Значит, коня – фигуры легкой, маневренной и внезапной, способной перепрыгнуть через клеточки и оказаться в тылу противника. Или все-таки слона, бьющего издалека, через все поля? Сам Остерман, понятно, не король, а ладья – прячется за спинами других фигур, а когда надо – внезапно выходит на первый план. Он него можно ожидать больших неприятностей…
А кто в этом случае Ян? Наверное, тоже ладья, но, в отличие от полковника, он все норовит вырваться вперед и нанести удар. Нина почувствовала неожиданную гордость за мужа. Ян – настоящий мужчина, сам вырастил и воспитал дочь, а теперь руководит подпольной сетью. Она не ошиблась, давая согласие выйти за него замуж. Но вот теперь судьба развела их по разные стороны баррикад…
…Нина вздохнула, еще раз осмотрела Тверской бульвар и постаралась отогнать от себя ненужные мысли. Необходимо было сосредоточиться на сегодняшней встрече. Она посмотрела на часы – пора бы подпольщикам уже появиться. В этот момент с внешней стороны бульвара затормозил черный "хорьх". Из него вышел молодой офицер в форме лейтенанта и окликнул Нину по-немецки. Она перелезла через сугробы и подошла к машине, лейтенант вежливо открыл заднюю дверь.
– Меня прислал ваш муж, – сказал он.
– Понятно. Куда мы сейчас едем?
– Как и договорились, на встречу с вашей дочерью.
– Не боитесь везти меня вот так, открыто? А вдруг за мной "хвост"?
– Это мы сейчас проверим.
Лейтенант дал газу, и автомобиль стремительно понесся по заснеженным улицам. Мелькнули Никитский бульвар, Арбатская площадь, Остоженка… Внезапно "хорьх" свернул в проулок между домами, запетлял среди проходных дворов и выскочил на набережную Москва-реки. Через минуту показался Крымский мост.
На подступах к нему был немецкий пост, но, как заметила Нина, документы лейтенанта не вызвали у патрульных никаких подозрений. За мостом машина свернула направо и покатилась по набережной. Нина поняла, что они направляются в Нескучный сад.
– Вы встретитесь в Нескучном саду, – как бы угадав ее мысли, сказал лейтенант. – За нами вроде бы никого нет, полковник, похоже, держит слово…
– Я смогу поговорить с дочерью наедине? – спросила Нина.
– Это решит ваш муж.
Через пять минут машина еще раз повернула налево, въехала в парк и начала пробираться через снежные заносы вглубь. Вокруг не было ни души. Нина оценила предусмотрительность подпольщиков – за голыми деревьями негде было укрыться, любого человека видно издалека. Тихое, уединенное место, как раз для подобных встреч.
Автомобиль вырулил на небольшую полянку, около беседки с высокими белыми колоннами их уже ждал знакомый Нине хлебный фургон. Около него прогуливался Михаил Семенов, из кабины наблюдал за происходящим сам Ян Петерсен. Когда "хорьх" остановился, он подошел к машине и заботливо открыл заднюю дверь. Нина выбралась наружу. "Пойдем, – сказал ей муж и повел к беседке. – Жди нас здесь, Настя скоро будет, и помни – у тебя есть только полчаса".
С этими словами он исчез за деревьями, и Нина осталась одна.
Наконец она сможет поговорить с дочерью. Что ей сказать, как объяснить свое долгое отсутствие? И узнает ли ее Настя? Нина смахнула снег с лавочки и присела, было холодно и очень хотелось курить. За спиной послышались легкие шаги – в беседку входили Ян и Настя.
– Вот, Настенька, это твоя мама. Не спрашивай меня, что и как, пусть она сама все объясняет…
Девочка недоверчиво смотрел на маму. Нина почувствовала, как на ее глазах выступают слезы. Она бросилась к дочери, судорожно обняла ее, приговаривая: "Настя, девочка моя…"
– Мамочка? – то ли спросила, то ли всхлипнула Настя и прижалась к Нине.
Ян отошел от беседки, вынул из кармана папиросы и закурил.
От Советского Информбюро
В течение 5 марта 1942 года советские войска вели упорные бои с противником на всех фронтах. Сбито 7 немецких бомбардировщиков и 4 истребителя. Наши потери – 4 самолета.
Летчики майора Меньшикова на Волховском фронте за один день уничтожили 8 немецких танков, более 30 автомашин, около 70 повозок с боеприпасами, истребили около 500 солдат и офицеров.
На одном из участков Резервного фронта советские бойцы, совершив ночной налет на противника, захватил 6 пушек, 23 пулемета, 11 минометов и два вражеских знамени, а также много другого вооружения и боеприпасов.
Советские партизаны продолжают беспощадно уничтожать немецко-фашистских захватчиков. Отряд под командованием тов. К. окружил в лесу группу вражеских солдат, устроивших привал. Немцы развели костры и начали отогреваться. Несколько гранат, брошенных партизанами, сразу вывели из строя больше десятка гитлеровцев. Среди немцев началась паника. Воспользовавшись этим, партизаны перестреляли всех фашистов до единого – истребили 20 солдат, захватили 16 винтовок, 4 автомата и 2 ручных пулемета.
Продолжается сопротивление фашистским оккупантам в Европе. Бельгийские патриоты напали на немецкую батарею тяжелых орудий. Перебив артиллеристов, они взорвали склад с боеприпасами и вывели из строя два орудия и три зенитные установки. По всей Бельгии расклеиваются листовки с призывом истреблять немецких солдат, взрывать их склады и уничтожать оружие.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Куйбышев
6 марта 1942 года
Ставка Верховного Главнокомандующего
"…Фашистские захватчики, предпринимая нападение на Советский Союз, полагали, что смогут быстро покончить с нашей страной – в полтора-два месяца дойти до Урала. Они не скрывали плана молниеносной войны, наоборот, всячески рекламировали его. Но события этой зимы и весны ясно показали несостоятельность блицкрига. Теперь он окончательно провалился. решительное поражение гитлеровским войскам, уничтожила немало живой силы и техники противника, окружила и ликвидировала под Москвой две армии, забрала в плен свыше 100 тысяч солдат и офицеров, освободила от ига немецких оккупантов десятки советских городов и сотни сел.
В результате немцы были вынуждены признать серьезность своего поражения и стали говорить о военном кризисе. Это не значит, что крах Третьего Рейха уже близок. Нет, гитлеровская Германия и ее армия потрясены, но еще не разбиты. Было бы легкомысленно полагать, что победа над врагом придет сама. Нет, нужны еще несколько мощных ударов, чтобы она стала фактом.
Фашистские захватчики хотят проводить истребительную войну против советского народа. Что ж, если они хотят, то они ее получат. Наша задача, задача всех командиров и политработников, бойцов армии и флота отныне состоит в том, чтобы уничтожать всех фашистов, пробравшихся на территорию нашей страны, всех до единого. Смерть немецким оккупантам! Никакой пощады врагу!"
Сталин еще раз перечитал последний абзац и остался доволен. Он отложил красный карандаш, которым правил текст, взял трубку и стал неспешно ее набивать. Кажется, получилось неплохо. С этой речью он выступит в Кремле на специальном заседании, посвященном разгрому немецких войск под Москвой. Главное, чтобы фашисты не успели при отступлении затопить город. Иначе придется забыть о триумфальном возвращении в столицу…
Вождь закурил трубку и откинулся на спинку стула, затем взял телефонную трубку и вызвал к себе Павла Судоплатова. Ждать пришлось недолго – 4-ое управление НКВД находилось в соседнем здании. Когда Судоплатов вошел в кабинет, Сталин посмотрел на него желтыми, кошачьими глазами и спросил:
– Павел Анатольевич, как вы считаете, не пора ли приступить к завершающей фазе операции "Вихрь" – высадке нашего десанта?