Подобные группы были вскрыты в Москве, Свердловске, Туле, Владимире, Омске, Казани, Тюмени, на Украине, в Латвии, Литве, Эстонии, Белоруссии, Молдавии, Казахстане и других местах.
В результате принимаемых мер заметно сократилось число ежегодных арестов за антисоветскую агитацию и пропаганду.
Большинство профилактированных сделали правильные выводы, активно включились в общественную жизнь и добросовестно трудятся на порученных им участках производственной и служебной деятельности. Однако некоторые из них продолжают совершать действия, которые при определенных условиях могут стать преступными и нанести существенный ущерб интересам нашего государства.
В целях усиления предупредительного воздействия на лиц, пытающихся встать на путь совершения особо опасных преступлении, а также более решительного пресечения нежелательных проявлений со стороны антиобщественных элементов, считали бы целесообразным разрешить органам КГБ делать в необходимых случаях официальное письменное предупреждение от имени органов власти с требованием прекращения проводимой ими политически вредной деятельности и разъяснением последствий, которые может повлечь за собой ее продолжение.
На наш взгляд, это существенно повысило бы моральную ответственность профилактируемых, а в случае совершения ими криминальных действий и привлечения к уголовной ответственности имело бы значение для оценки личности преступника органами предварительного следствия и суда.
Проекты постановления ЦК КПСС и Указа Президиума Верховного Совета СССР прилагаются.
Просим рассмотреть.
Ю. Андропов
Р. Руденко
11 октября 1972 года
Конечно, их просьба была удовлетворена, и соответствующий указ президиума ВС СССР появился 25 декабря 1972 года. Но, вопреки всем стараниям чекистов, сопротивление в стране продолжало возрастать. Так, спустя только три года после введения этого указа Андропов докладывал:
«За период 1971–1974 гг. было профилактировано 63 108 человек. За этот же период только путем профилактики пресечена на стадии формирования деятельность 1839 антисоветских групп».
Выходит, среднегодовое число последних ничуть не сократилось, а число «профилактируемых» выросло примерно в 10 раз. Но и это было еще не все, так как не всех активных врагов КГБ подвергал «профилактике». В том же докладе Андроповпродолжал:
«Наряду с профилактикой использовались и продолжают использоваться оперативные и другие меры, не связанные с уголовным преследованием. Удалось разложить на стадии возникновения ряд опасных группирований националистической, ревизионистской и иной антисоветской направленности. Компрометация авторитетов, инспирировавших антиобщественные проявления, позволила предотвратить нежелательные последствия в ряде районов страны. Оправдали себя и такие меры, как лишение некоторых лиц советского гражданства и выдворение их за границу. (…) Оздоровлению оперативной обстановки способствовало также разрешение выезда многим экстремистам из Советского Союза в Израиль».
Так много нас было или мало? Андропов считал, что только среди взрослого, пережившего войну населения «число таких людей определяется сотнями тысяч человек». Думаю, однако, он сильно недооценивал их количество. Например, в его отчетах почти не упоминаются «наказанные» (сосланные при Сталине) народы, религиозные движения, в особенности из числа запрещенных конфессий. А ведь это миллионы людей, для которых Советский Союз был тюрьмой, и наши контакты с ними развивались уже с 60-х годов. Андроповсообщал в ЦК:
«Комитетом госбезопасности оперативным путем получены данные о том, что ГРИГОРЕНКО в беседе с одним из своих знакомых заявил об известном ему якобы намерении представителей крымских “автономистов” подготовить и направить в ООН обращение, под которым они имеют в виду собрать подписи 250 000 татар, с призывом выступить в поддержку их требований. ГРИГОРЕНКО, одобряя эту акцию, заявляет, что она вызовет “колоссальный резонанс”. Комитет госбезопасности принимает меры к предотвращению возможных враждебных действий со стороны националистически настроенных лиц из числа крымских татар и других антиобщественных элементов».
Или вот еще образчик событий того времени:
«Комитетом госбезопасности получены данные о намерении отдельных немецких экстремистов, проживающих в Казахстане и Молдавии, инспирировать среди советских граждан немецкой национальности, если их требования о выезде в ФРГ не будут положительно решены, групповые отказы от участия 15 июня 1975 года в выборах в Верховные Советы республик и местные Советы депутатов трудящихся. (…) Одновременно в предвыборные дни “активист” так называемого “движения за выезд немцев в ФРГ” ЛЕЙС (Молдавия) организовал коллективное посещение немцами МВД и КГБ республики (70 человек) с требованием удовлетворить ходатайства о выезде из СССР, а экстремисты из Казахстана подготовили ряд клеветнических по содержанию обращений в международные организации с коллективными подписями и пытались направить своего представителя в Москву для вручения их инокорреспондентам или передачи за границу через А. САХАРОВА. (…) Принятыми мерами 7 нюня 1975 года на станции Джамбул у некоего ТЕРМЕРА, направлявшегося в Москву, изъяты “обращения” в ООН, к Женевскому совещанию, канцлеру ФРГ и в другие адреса от имени 900 семей немцев (более 6 000 человек), в которых содержатся тенденциозная информация о положении немцев в СССР и просьбы об оказании содействия в выезде в ФРГ».
Словом, жизнь в СССР могла казаться тихой и безмятежной только западным политикам, советские же отлично знали, на каком вулкане они сидят. Империя трещала по швам задолго до Горбачева.
«Среди определенной части коренного населения Карачаево-Черкесской автономной области отмечаются негативные процессы, характеризующиеся националистическими, антирусскими настроениями. На этой основе имеют место антиобщественные проявления, а также уголовные преступления. Принимаются меры по их предупреждению и пресечению».
Там уже речь шла об убийствах и массовых волнениях.
Татары и немцы, евреи и прибалты, украинцы и молдаване — порознь и группами боролись за свою национальную самобытность всеми доступными им способами. Но ниточки со всех концов огромной страны сходились в Москве, где действовали наши каналы связи, наши возможности контактов с внешним миром, наша гласность. Мы были для них и вдохновляющим примером, и организующим фактором. Ну, как было Андропову не беспокоиться? Как не следить политбюро за каждым нашим вздохом?
Наконец, самые «пассивные» формы сопротивления, запрещенные религиозные общины, распространители самиздата, авторы анонимных протестов — были и самыми распространенными. Как оценить теперь, сколько миллионов людей было вовлечено в эту деятельность? Ведь даже и КГБ до конца оценить того не мог. Ну, положим, религиозные преследования подсчитать можно — в среднем, видимо, человек 200–300 в год сажали да тысяч десять «профилактировали», — но точное число верующих теперь установить невозможно. Как невозможно установить число людей, читавших, множивших, передававших друг другу материалы самиздата. Уж на миллионы-то счет шел точно. Вот и приходилось политбюро читать эти материалы: надо же было знать, что читают миллионы людей в подвластной им стране, где ни одной запятой на этикетке не печатали без цензуры.
Вопрос этот волновал их не на шутку: только в 1971 году он обсуждался в ЦК три раза, и потом ЦК чуть не каждый год возвращался к его обсуждению. В декабре 1970 года Андропов докладывал:
«Анализ распространяющейся в кругах интеллигенции и учащейся молодежи так называемой “самиздатовской” литературы показывает, что “самиздат” претерпел за последние годы качественные изменения. Если пять лет назад отмечалось хождение по рукам, главным образом, идейно порочных художественных произведений, то в настоящее время все большее распространение получают документы программно-политического характера. За период с 1965 года появилось свыше 400 различных исследований и статей по экономическим, политическим и философским вопросам, в которых с разных сторон критикуется исторический опыт социалистического строительства в Советском Союзе, ревизуется внешняя и внутренняя политика КПСС, выдвигаются различного рода программы оппозиционной деятельности.
…На базе изготовления и распространения “самиздатовской” литературы происходит определенная консолидация единомышленников, наглядно прослеживаются попытки создания подобия оппозиции».
Примерно в конце 1968 — начале 1969 года из оппозиционно настроенных элементов сформировалось политическое ядро, именуемое «демократическим движением», которое, по их оценке, обладает тремя признаками оппозиции: «имеет руководителей, активистов и опирается на значительное число сочувствующих; не принимая четкой формы организации, ставит себе определенные цели и избирает определенную тактику; добивается легальности».
«…Центрами распространения внецензурных материалов по-прежнему остаются Москва, Ленинград, Киев, Горький, Новосибирск, Харьков. В этих и других городах выявлено около 300 человек, которые, именуя себя “антисталинистами”, “борцами за демократические права”, “участниками демократического движения”, занимаются выпуском как отдельных документов, так и сборников — “Хроники текущих событий”, “Вестника Украины”, “Общественных проблем” и т. п. Группой сионистски настроенных элементов в Москве, Ленинграде, Риге с 1970 года начал выпускаться журнал под названием “Исход”.
…Комитетом госбезопасности принимаются необходимые меры по пресечению попыток отдельных лиц использовать “самиздат” для распространения клеветы на советский государственный и общественный строй. На основе действующего законодательства они привлекаются к уголовной ответственности, а в отношении лиц, подпавших под их влияние, осуществляются профилактические меры.
Вместе с тем, принимая во внимание идейную трансформацию “самиздата” в форму выражения оппозиционных настроений и взглядов и устремление империалистической реакции использовать “самиздатовскую” литературу во враждебных Советскому Союзу целях, полагали бы целесообразным поручить идеологическому аппарату выработать на основе изучения проблемы необходимые идеологические и политические меры по нейтрализации и разоблачению представленных в “самиздате” антиобщественных