ии Президента и знаменитый жилой квартал на Осеннем бульваре, где официально прописаны Борис Ельцин и его ближайшее окружение.
Люблинская линия не доставляет хлопот по другой причине. Она введена относительно недавно и еще не обжита ни пассажирами, ни теми, кто от них кормится.
На особом контроле находятся станции метро, расположенные вблизи транспортных узлов, крупных торговых центров, больших парков и зон отдыха. К числу криминогенных относятся «Комсомольская», «Киевская», «Белорусская», «Курская», «Лубянка», «ВДНХ», «Рижская», «Охотный ряд», «Пушкинская», «Кузьминки» и другие. Здесь фиксируется наибольшее число преступлений, в том числе связанных с незаконным оборотом наркотиков.
Специфика жизни столичной подземки накладывает отпечаток и на так называемую «окраску» преступлений. Есть типичные для метро правонарушения, а есть такие, которые встречаются только здесь, и нигде больше. Например — кражи у подвыпивших пассажиров машинистами поздних поездов, совершающиеся по абсолютно уникальной схеме.
На конечной станции звучит объявление: «Поезд дальше не идет. Просьба освободить вагоны». Пассажиры, точнее, те из них, кто в силах встать, выходят на платформу. В головной вагон садится маневровый машинист, а приведший состав переходит в последний. После этого поезд движется в тупик или, как говорят работники метро, «идет под оборот».
Состав минует «рампу» (вход в тоннель, куда имеют допуск только служащие метрополитена) и останавливается на пять-семь минут, чтобы затем вновь отправиться на маршрут. Оба машиниста уже поделили вагоны поровну и, вооружившись трехгранными ключами, отправляются на промысел. Как правило, в вагонах остаются те, кто спит богатырским сном и не понимает, где находится. Проверить содержимое карманов таких пассажиров труда не составляет. После этого машинисты выходят на рабочие мостки, которые тянутся вдоль всего тоннеля. Тут и начинается самое интересное.
Украденное вывозить обратно опасно. Сотрудники милиции, дежурящие на платформе, могут подпортить именины сердца. Поэтому воры-машинисты научились прятать добычу. Они вешают собранное на крючки, заранее прикрепленные к силовым кабелям. А уж потом, в конце смены, собирают ценности и спокойно разъезжаются по домам.
Разумеется, таким промыслом занимаются единицы. Но то, что воровство в поездах, «идущих под оборот», неистребимо, факт достоверный. Некоторые машинисты даже просят поставить их «на маневры». Выгодно… У проработавшего долгие годы в метро сыщиком Александра Штыкова была информация, что один из машинистов нашел в кармане заснувшего пассажира 15 тысяч долларов. «У меня сегодня удачный день», — признался он менее везучему компаньону.
Но оперативная информация — это всего лишь слово. Как говорится: не пойман — не вор.
С пьяными в метро вообще беда. Их отсекают на подходах к станции, отлавливают у турникетов (вечером «клетки» в комнатах милиции бывают забиты битком, особенно по пятницам и праздничным дням), вытаскивают с платформ. И все равно перебравшие пассажиры оказываются в вагонах, устраиваются поудобнее на сиденьях и благополучно погружаются в сон. Этим пользуются шайки подростков, промышляющие грабежами и кражами в ночных поездах. Преступления получили название «работа по мутным».
Чаще такие происшествия регистрируются на Таганско-Краснопресненской линии. Причем подростки имеют притяжение к станциям «Сходненская», «Планерная», «Беговая». Почему? Сыщики пытались ответить на этот вопрос, но объективных причин так и не нашли. Скорее всего, срабатывают традиции. Лидеры группировок перенимают друг у друга опыт и отправляются искать «мутных» в одни и те же места.
Грабежи совершаются в ночных поездах, когда в опустевших вагонах легко вычислить подвыпившего пассажира. Прибывающий поезд встречает бригада подростков. Они выстраиваются вдоль платформы, чтобы сразу определиться с объектом нападения. Заметившие спящего или сомлевшего человека подают остальным условный сигнал. Группа устремляется к нужному вагону.
После полуночи поезда на станциях стоят дольше, поэтому подростки успевают добежать до дверей. Двое садятся справа и слева от жертвы. Как правило, это малолетки двенадцати-тринадцати лет, которых в случае поимки наказать невозможно. Напротив в проходе встает самый крепкий и физически подготовленный парень. Остальные отвлекают других пассажиров, если они находятся в вагоне, или просто наблюдают за происходящим.
Малолетки обшаривают карманы жертвы, вытаскивая все более-менее ценное, снимают с руки часы, кольцо или браслет, проверяют содержимое портфеля и другой поклажи. Если пьяный делает попытку оказать сопротивление, в дело вступает стоящий перед ним парень. Отработанным ударом он лишает пассажира возможности остановить грабеж. Когда одного удара недостаточно, на человека набрасываются сразу все, и шансов у него не остается.
Раскрывать такие преступления сложно. Подростки никогда не задерживаются в вагоне, выскакивают из поезда на ближайшей станции и исчезают в ночном городе. А жертвы порой не в состоянии вспомнить не только перегон, где их ограбили, но и толково объяснить, что же исчезло из карманов.
Правда, так случается не всегда.
Однажды объектом нападения оказался сотрудник милиции, возвращающийся домой после суточного дежурства. Подростки не подозревали, что спящий в вагоне пассажир просто устал и в состоянии дать отпор. Милиционер был в штатском, сидел в углу с закрытыми глазами. Поди разбери — пьяный он или нет?
Малолетки начали шарить по чужим карманам и наткнулись на кобуру с пистолетом. Не разобравшись, в чем дело, вытащили оружие. В этот момент пассажир проснулся. Едва он попытался приподняться, как получил сокрушительный удар кулаком в голову и на некоторое время потерял контроль над ситуацией. Поезд остановился, подростки бросились из вагона к эскалатору. К счастью, машинист заподозрил неладное и не сразу закрыл двери. Милиционер успел выскочить на платформу и начал погоню. Неизвестно, чем бы закончилась история, если бы не неожиданная помощь.
У входа в метро «Полежаевская» по другому происшествию работала оперативная группа МУРа. Подростки, увидев машины с синим проблесковым маячком и людей в форме, отнесли это на свой счет. Отшвырнув сумку, в которой лежал украденный пистолет Макарова, они помчались по улице Куусинена в сторону парка. Выскочивший следом милиционер рассказал о случившемся муровцам, началось преследование, и через несколько минут подростки были задержаны. Выяснилось, что руководил ими восемнадцатилетний парень, имевший судимость за грабежи и только освободившийся после полуторагодичного пребывания в колонии для несовершеннолетних.
Есть в метро и сезонные преступления — кражи дорогих шапок. Одно время они были едва ли не главной проблемой милиции.
Сейчас на оптовых рынках можно купить роскошный головной убор из любого меха. А раньше граждане в лучшем случае довольствовались скромным кроликом. Ондатровые шапки были прерогативой партийно-хозяйственной номенклатуры и работников прилавка. Модницы носили на голове изделия из норки и песца, как носили драгоценную тиару римские первосвященники. Потеря сокровища становилась для них крушением жизни.
Воры шли в ногу со временем и тонко чувствовали конъюнктуру. Появились настоящие уникумы, специализировавшиеся на «рывках» дорогих шапок.
Технически кража выглядела так. Жулик высматривал объект у входа в метро и сопровождал его до платформы. Когда «шапка» влезала в вагон, вор дожидался объявления машиниста «Осторожно, двери закрываются!», в последнее мгновение срывал ее с головы и убегал. Жертва, не успев ойкнуть, уезжала к следующей станции с непокрытой головой, а жулик профессионально растворялся в толпе.
Кражи происходили в час пик, когда в вагоне метро яблоку упасть негде. Зажатая соседями жертва броситься в погоню не в состоянии. Она могла лишь проводить взглядом исчезающую гордость своего туалета.
На «Красносельской» сыщики задержали вора-рекордсмена, на счету которого было 60 шапок! Ранее судимый за кражу из магазина жулик вернулся в Москву и решил переквалифицироваться. За неделю удавалось добыть три-четыре шапки. Продавал их вор через знакомых барыг, которым все равно было, откуда поступает товар.
Другой «шапошник» действовал между станциями «Фрунзенская» и «Университет». За какие-то две недели перед Новым годом он сумел сорвать с пассажиров 16 шапок.
Этот вид преступлений получил такое распространение, что милиции пришлось предпринимать экстраординарные меры. В поездах, под видом рассеянных пассажиров, разъезжали в лохматых шапках законспирированные сотрудники уголовного розыска. В газетах публиковались статьи-предупреждения, целью которых была профилактика «рывков». Даже машинисты применяли дополнительный «хлопок» дверей, чтобы жертва кражи успела выскочить на платформу за вором.
Сейчас число «рывков» резко снизилось. Шапки перестали быть дефицитом, а жулики нашли другое применение своим способностям. Однако кражи все же случаются. И иногда благодаря бдительности граждан происшествия заканчиваются анекдотически.
Дознаватель УВД по охране метрополитена Сергей Музалевский вспомнил историю, в которой жертва «рывка» невольно сама превратилась в грабителя. Предусмотрительная дама, опасаясь за судьбу собольей шапки, решила подстраховаться — прикрепила головной убор к воротнику резиновой тесьмой. Как-то раз, садясь в вагон метро, она почувствовала толчок в спину, шапка слетела с ее головы, двери с шипением стали закрываться… Проявив завидную реакцию, дама выпрыгнула на платформу. Впереди в толпе мелькнула соболья шапка. С воплем «Держите вора!» жертва ограбления бросилась в погоню.
Дело было на станции «Комсомольская» в конце рабочего дня. Сотни спешащих людей, встречные потоки пассажиров с сумками, свертками, детьми. Но дама и здесь оказалась сильнеє обстоятельств. Преследование «шапки» завершилось около турникетов, как раз рядом с постом милиции. Жертва ограбления одной рукой вцепилась в воровку, а другой — крепко схватила своего «соболя». Началась схватка, победителем которой вышла энергичная дама. Через минуту потерпевшая и пойманная с поличным преступница стояли в комнате милиции.