Вообще-то чисто, на притон, где собирается спившееся отребье, не похоже. Даже бутылок пустых нет.
Первая версия — конфликт между «голубыми». Это у них случаются кровавые и невероятные разборки. Но, судя по характеристике соседей, погибший был как раз наоборот — большим любителем женщин. К нему постоянно приходили приятельницы, некоторые задерживались до утра.
Хозяин слыл общительным, мог по вполне доступной цене достать модные тряпки и щедро снабжал ими не только подружек, но и полезных ему знакомых по общежитию АЗЛК.
Казанова, как прозвали его приятели, своих слабостей не скрывал. Не было ни одной смазливой девчонки, с которой бы он не знакомился, а позже — не пытался перевести знакомство, как он выражался, «на рельсы любви».
Такая «объективна» подтвердилась записями в телефонной книжке. В ней были десятки женских имен, адресов и других отметок, которые предстояло расшифровать сыщикам. Другой интересный предмет, найденный среди вещей убитого, альбом любительских фотографий женщин, в том числе снятых в комнате. Некоторые «фотомодели» были запечатлены в костюме Евы в различных ракурсах. Очевидно, хозяин альбома вел своеобразный донжуанский список.
Но самой неожиданной находкой оказались несколько магнитофонных кассет, обнаруженных вместе с альбомом. На ярлычках кассет значились женские имена с указанием времени записи. Александр Борисов вставил одну из них в магнитофон и нажал клавишу «Воспроизведение».
Сначала из динамика слышалось потрескивание, затем шум борьбы, звук разбившегося стекла и женский голос:
«Отпусти, что ты делаешь! Я буду кричать!»
И мужской, прерываемый тяжелым дыханием и грохотом опрокидываемой мебели:
«Ишь ты, мимоза какая! Думала, тебя на чай приглашали? Хоть оборись, никто на помощь не придет… »
Треск рвущейся материи, сдавленный женский стон, звук удара и плач. После этого диалог прекратился, но о действиях мужчины и женщины догадаться было нетрудно. Наконец снова послышался голос:
«Ну и что плохого случилось? Напрасно невинность из себя корчила. Еще спасибо скажешь и опять прибежишь. Разве плохо было?»
Ответом были всхлипывания:
«Ты — подонок, не надейся, что тебе сойдет это с рук!»
На каждой из прослушанных Александром Борисовым кассет были зафиксированы интимные встречи потерпевшего с женщинами. Делал он это мастерски, используя магнитофон, вмонтированный в телефон с автоответчиком. А запись включал в соответствующий момент.
Чем объяснялось такое хобби, понять было нелегко. Но когда сыщики МУРа опросили знакомых убитого парня, все стало ясно. Схема действий Казановы оказалась простой и очень эффективной. Работая на АЗЛК, он параллельно успевал заниматься коммерцией, специализируясь на косметике и одежде. Приглянувшуюся женщину, на выгодных для нее условиях, втягивал в торговые операции, под убедительным предлогом заманивал в комнату, а там — действовал по обстоятельствам.
Одни шли с ним на близкие отношения добровольно, воспринимая их как естественное продолжение коммерческого партнерства, других приходилось уламывать, уговаривать, «покупать» за какие-то услуги или товары. Для этой категории Казанова и использовал магнитофон. Запись оказывалась прекрасным аргументом при шантаже женщин, если они отказывались продолжать связь. Циничный пройдоха в соответствующий момент всегда просил партнерш ласковым голосом: «Скажи, что любишь». И не каждая отказывала…
Были на лентах и слезы, и истерики, записан был и самодовольный голос героя-любовника, праздновавшего очередную победу. Он все большее удовольствие получал от сознания власти над попавшими в зависимость женщинами.
Через несколько дней подозреваемые были установлены. Ими оказались молодой парень и его двадцатилетняя подружка, изнасилованная Казановой.
В милицию девушка не обратилась. Она обо всем рассказала близкому другу — молодому парню, прошедшему службу в десантных войсках. И тот решил отомстить по-своему.
Вместе с подругой они выследили обидчика, узнали распорядок его дня, привычки. Вечером молодые люди подкараулили насильника у дома и, как только он открыл дверь, ворвались следом. Борьба была короткой. Парень нанес один смертельный удар в шею. И когда умирающий упал, палач приступил к расправе…
Глава 9СВЯТЫХ УЖЕ ВЫНОСЯТ
Антикварный рынок в столице существует десятки лет. Точнее говоря, он зародился в 1957 году, во время проведения Всемирного фестиваля молодежи и студентов. Тогда монополия государства, приторговывавшего предметами старины и произведениями искусства, была нарушена. Иконы и другие раритетные вещи начали нелегально вывозиться на Запад сотрудниками дипломатических представительств и студентами.
С тех пор многое изменилось. Даже политическая ситуация в стране. Но законы антикварного рынка остались прежними. Это — закрытый мир, со своими традициями и тайнами, подлинных масштабов которого не знают даже сотрудники спецслужб. Причастные к арт-бизнесу люди очень скрытны. Там, где переплетаются высокое искусство, большая политика и кровавая уголовщина, излишняя болтливость или простодушие легко могут стоить свободы, а то и жизни.
ВООБРАЖЕНИЯ НЕ ХВАТАЕТ
Долгожителей в арт-бизнесе по пальцам пересчитать можно. Кто успевает собрать коллекцию и сколотить состояние, старается «не светиться». Даже если он продолжает операции на антикварном рынке, то делает это через посредников. Кредо известных коллекционеров и перекупщиков — осторожность и еще раз осторожность. У них сложная судьба и запутанные отношения с законом. Про них сочиняют легенды и анекдоты.
В восьмидесятых все перекупщики помимо антиквариата занимались фарцовкой. Объяснение этому симбиозу простое. Реального рынка внутри страны не было, продавать Фаберже и редкие иконы за «деревянные» никто не хотел. Коллекционеров нужно было искать, и платили они мало. Зато иностранцы выкладывали пачки «зеленых» и к тому же снабжали перекупщиков «конвертируемым» шмотьем, которое в СССР помогало обрастать связями и находить нужных людей.
Контакты с иностранцами, разумеется, не ускользали от бдительного ока КГБ. Все антикварщики были на учете спецслужб и разрабатывались сотрудниками Комитета так же, как резиденты иностранных разведок и военные атташе. Результатами этих схваток на «невидимых фронтах» становились громкие процессы над валютчиками и спекулянтами с чудовищными по нынешним либеральным временам приговорами — расстрелами и пятнадцатилетними тюремными сроками. Из страны высылались десятки дипломатов и торгпредов, а офицеры спецслужб поощрялись правительственными наградами.
Доходило до курьезов. В громком деле Юлия Фанда, бывшего оперативника МУРа, сколотившего в 1983 году преступную группу из тридцати человек (среди них были сотрудники милиции и КГБ), основными перевозчиками ценностей являлись высокопоставленные служащие посольств Замбии, Ганы, Чада и Гвинеи. Один из дипломатов — посол Габона — получил даже за свое усердие прозвище Самосвал. В 1986 году он ухитрился зараз провезти через границу ценностей на 200 тысяч долларов.
Но и это, конечно, не предел. Большая часть «черных» рекордов так и осталась неизвестной. Это выяснилось позже, когда на Западе как опята после дождя начали один за другим появляться антикварные магазины, специализировавшиеся на русской старине. В Берлине, например, целая улица состояла из лавочек, где торговали контрабандой с Востока.
Теневой бизнес складывался вокруг всех кустарных производств. В Измайлове на Сиреневом бульваре было единственное место в Москве, где разрешалось покупать изделия из серебра кубачинских мастеров. (Ограничение на скупку «пробил» дальновидный директор торгового предприятия.) Знающие дело не понаслышке люди вспоминают, что «стоявшие» на Сиреневом бульваре барыги имели в день чистым наваром… 150 тысяч рублей!
Воротилы антикварного рынка сколачивали состояния по случаю. Однажды перекупщик взял на Старом Арбате золотой самовар по цене медного лома. Да что там самовар! Бесценная золотая эмалевая икона работы Фаберже покупалась в ломбардах так: эмаль хозяину предлагали отковырять и сдавать оставшийся металл на вес.
Состояние уходило так же просто, как и появлялось. Валька Крыса, которую знали все коллекционеры и барыги, погорела на валюте. Комитетчики провели у нее в квартире и на подмосковной даче десятки обысков, но нашли лишь сотую часть накопленных богатств. Вальке светил нешуточный срок. (Читателям молодого поколения напомню, что статья 88 УК РСФСР — нарушение правил о валютных операциях — относилась к главе первой Уголовного кодекса: «Особо опасные государственные преступления». По ней предусматривались наказания от трех лет до смертной казни с обязательной конфискацией имущества.) Но антикварщица не унывала. Она-то знала, что до главной кубышки опера не докопались…
Каково же было отчаяние скупщицы, когда она услышала о выдаче мужем оставшихся валютных и ювелирных ценностей. Наивный муженек полагал, что таким образом облегчит участь супруги и ей скостят срок. Узнав о случившемся, Валька едва не наложила на себя руки.
Другая знаменитость — перекупщик Вова Кожаный, получивший десять лет с конфискацией имущества. Реквизированное оценили в 500 тысяч — по ценам восьмидесятых годов сумма астрономическая. Но и она не отражала реальной стоимости коллекции. Знакомые с Кожаным люди утверждают, что цена его антиквариата выше оценки в 100 раз.
Денис Ф. - представитель новой волны антикварного бизнеса. К своей «точке» — одному из ломбардов в центре Москвы — он подъезжает на спортивном двухдверном «БМВ». У входа в ломбард его можно видеть ежедневно — с утра до закрытия скупки.
Денис одевается по-европейски — мягкая просторная куртка, добротные брюки и удобные мокасины. В бар-сетке, рядом с пачкой долларов, фунтов и рублей, миниатюрный мобильный телефон. Денис не вздрагивает, увидев в толпе милицейскую фуражку или заметив на себе подозрительно внимательный взгляд. Но, по вполне объяснимым причинам, попросил не указывать его фамилии.