, если бы не ранняя смерть от рака. После него остались «мерседес», камушки и золото. Их ведь с собой не возьмешь.
Сергей К. - специалист по антикварной мебели. Чего только ему не приходилось терпеть ради бизнеса. Как известно, в районе Арбата проживало немало осколков дворянских фамилий. На одну из таких старушек Сергея вывели местные алкаши.
Бабуля — ровесница века, жила в коммуналке на Сивцевом Вражке. Ее комната походила на чулан старьевщика: кипы пожелтевших газет, порожней стеклотары, ветхих тряпок, пустых коробок и прочего мусора. Но вот мебель, стоявшая в комнате… Сергей рассказал мне, что, когда увидел ручной работы туалетный столик красного дерева, у него перехватило дыхание.
Начались тщательно продуманные маневры. Мебельщик обхаживал бабушку не хуже пушкинского Германна. Но старая «графиня» оказалась крепким орешком. Не действовали ни коробки конфет, ни цветы, ни тягучие ликеры, до которых пожилая дама была большой охотницей. Бабка и не думала продавать столик. Она, дескать, и так одной ногой в могиле. Зачем ей деньги?
Мебельщик потерял надежду и продолжал ухаживания скорее по инерции. Перспективы он уже не видел.
Однажды вечером, сидя в душной, пропахшей лекарствами и пылью каморке, новоявленный Германн угощал хозяйку какой-то сладковатой дрянью с запахом подгнивших фруктов. Он рассеянно поддерживал разговор, бросая взгляды на стоявший у стены изящный столик и кляня себя за бесхарактерность. «Все, — решил он, — сегодня — последний вечер. Ну ее к черту, старую ведьму!» Мебельщик взглянул на часы, собрался раскланяться и неожиданно услышал…
Он не сразу поверил своим ушам. Ему показалось, что он ошибся. Но, встретившись с бабкой взглядом, Сергей понял, что это не наваждение. Старуха готова была расстаться с дорогой фамильной реликвией при известном условии…
Теперь Сергей вспоминает тот случай со смехом: «На что только не пойдешь ради искусства!»
Другой перекупщик — Дима по прозвищу Малик. Арбат для него — дом родной. Диму называют ходячим каталогом. Он навскидку безошибочно оценит любой антиквариат, определит качество огранки и стоимость ювелирной работы. Но, как известно, и на старуху бывает проруха.
Как-то Диме принесли для оценки полотно Константина Маковского. Попросили 500 баксов. Малик придирчиво осмотрел картину: подпись, холст, даже рама не вызывали сомнений. Он отсчитал пять купюр… Каково же было его разочарование, когда выяснилось, что Маковский поддельный. С огромным трудом Дима нашел покупателя «подлинника» за 100 долларов.
Таких случаев хватает. Ведь простаивают десятки талантливых художников. За «левую» работу они берутся с радостью, умело подделывают известных живописцев, старят полотна и впаривают их лохам.
Высшая категория художников стоит возле лотков. (Каждый лоток приносит хозяину по 3 тысячи долларов в месяц чистого дохода.) Они приторговывают сувенирной живописью — ? монастыри, церкви, виды Москвы… Рангом ниже — портретисты и шаржисты. Их заработки нестабильны. В период массового заезда туристов они еще сводят концы с концами. В остальное время — как повезет. Если стоишь на хорошем месте — доход будет. В ином случае за день едва заработаешь на обед.
Портретисты быстро спиваются. Некоторые садятся на иглу. С наркотиками на Арбате проблем нет. У Театра Вахтангова, где постоянно тусуются гитаристы, и около стены Цоя, можно найти зелье на любой вкус.
Даже бомжи, «прописанные» на Арбате, имеют специфический лоск. Ночуют они в шахтах теплотрасс, которые из-за неглубокого залегания метро располагаются близко к поверхности земли, или в старых, брошенных во дворах автомобилях. Утром, перед «разводом» на «точки» (улица четко поделена между нищими на зоны влияния), арбатские бомжи заходят в «Макдоналдс» на Смоленской площади. Только не подумайте, что они заказывают филе-о-фиш или чизбургер. В «Макдоналдсе» туалет с горячей водой, где можно побриться и вымыть лицо. Хотите убедиться сами? Заходите в заведение «фаст фуд» часиков эдак в десять и поглядите, кто посещает WC…
Иностранцы, составляющие значительную часть гостей Арбата, редко заходят в салоны. Цены в магазинах — как в анекдотах, рассчитанные на шейхов Арабских Эмиратов и… на новых русских. Когда в салон приезжает богатый клиент, на дверях появляется табличка «Closed», на улице выставляется охрана, а предмет сделки оберегается хозяевами магазина, как военная тайна.
Тертый лоточник за несколько метров видит, что собой представляет прохожий. На случайно забредшего человека он даже не взглянет. Зато на иностранца обязательно сделает стойку. Ему известно, что кому предлагать.
Итальянцы покупают иконы, американцы — русские сувениры, немцы любят награды, военную атрибутику, значки. Всех иностранцев, в отличие от соотечественников, отличает умение торговаться до последнего цента. Поэтому торговец сначала завышает стоимость вещи «на три конца» и только потом «падает». Расстаются стороны довольными. Иностранец в полной уверенности, что совершил выгодную сделку. А продавец, у которого таких сувениров два-три десятка, спокойно складывает деньги в кошелек.
ЕЛЬЦИН, МАФИЯ, ВОДКА
В начале девяностых, когда законы не поспевали за резко меняющейся обстановкой, операции с валютой оставались заманчивым, но весьма рискованным предприятием. Формально любой милиционер мог засадить торговца-лоточника, если находил у него свыше 40 долларов наличными. Если учесть, что иностранцы предпочитали платить валютой (обмен по курсу был не в их пользу), продавцам приходилось идти на невероятные ухищрения.
Арбат того периода напоминал реку во время ледохода. Улица была заставлена сотнями столиков с сувенирами, между которых непрерывным потоком текла шумная толпа. Даже подоконники магазинов на первых этажах превращались в прилавки. Их застилали попонами и раскладывали товар. Интересно, что за подоконники «крыше» платили даже больше, чем за столы.
Улица была поделена братками на три части. В кафе «Роса» с утра до глубокой ночи сидела бригада бывших боксеров, «опекавшая» центральную часть Арбата. Другая группа базировалась в ресторане «Риони». И наконец, к «Праге» были «приписаны» чеченцы, имевшие свой интерес на главном сувенирном базаре славянской столицы.
— На Арбат я попал после развала оборонного НИИ, — рассказывает Леонид П., для которого с началом реформ жизнь понеслась в другом направлении. — Торговать шкатулками, имея высшее техническое образование, было непривычно. Да и беспокойно… Утюги и паяльники тогда были в большом ходу. Но все оказалось не так уж страшно. Отношения с «крышей» сложились нормальные: платишь — и никаких проблем. А заработки на порядок выше, чем у самого преуспевающего инженера. Единственная сложность — валюта.
У нас был постоянный клиент — японец. Ему очень нравились матрешки в виде советских вождей. Договаривались так: японец засовывал в пачку «Мальборо» две купюры по пятьдесят долларов, подойдя, «угощал» нас сигаретами. А мы, стараясь сделать это естественно и незаметно, передавали японцу пакет с комплектами матрешек. «Опалиться» можно было в два счета. «Спецуха» выпасала всех, кто мог получать «зелень» наличкой.
Мы сидим в кафе, мимо, поглядывая по сторонам, проходят люди, из чашек на столе поднимается ароматный дымок кофе.
— Каждый день на Арбате случались «гонки», — продолжает мой собеседник. — Все знали проходные подъезды, через которые можно уйти от хвоста. Если людей «принимали», они пытались сбросить валюту в спичечном коробке или фольге. Дальше — разговор в 5-м отделении милиции напротив магазина «Бублики». Повезет — отделаешься протоколами, а нет — срок… Приятель, он тоже торговал шкатулками, постоянно изобретал способы получения валюты. Например, вручив иностранцу товар, прогуливался с ним до ближайшего почтового ящика, где покупатель, вложив в конверт нужную сумму, отправлял письмо торговцу домой. Потом, испугавшись, что «засветился», приятель начал использовать адрес знакомого. Сначала все шло нормально. А потом «весточки» стали пропадать. Знакомый делал круглые глаза и уверял: понятия не имею, где письмо, ничего не получал. Пришлось искать новый вид «валютных операций». Использовали камеры хранения на вокзалах, такси, посредников…
Мошенников на Арбате не меньше, чем на любом другом бойком месте. Утром принесли цепочку — высокая проба, хорошая работа. На всякий случай «прокапали» металл — никаких сомнений, настоящее золото. Приняли товар… А вечером стали смотреть — подделка, латунь. Когда успели подменить? Но разговоры о якобы орудующих на Арбате жуликах-гипнотизерах Леонид отвергает.
— Если человек действительно разбирается, — считает мой собеседник, — повлиять на него невозможно. Как мне сунуть новодел под видом восемнадцатого века? Тут никакое внушение не поможет. Зато «развести» при оплате, имея соответствующую подготовку, можно кого угодно. Однажды подошли два парня — хорошо одетые, интеллигентного вида, вежливые: «Нужно несколько дорогих шкатулок для «фирмы». Выбрали пять штук палеха и мстёры. «Оставьте, — просят, — мы завтра деньги привезем». В назначенный час подошли. Заворачиваю им товар, иду в машину — не на виду же рассчитываться! Один из парней вытащил пачку «Кента». На ней лежали доллары. «Мы только что поменяли баксы. Здесь семьсот, как договари-вались». Смотрю, — продолжает Леонид, — купюры сложены «фантиками». «Это для удобства, — объяснили покупатели, — в случае чего легче спрятать». Проверил доллары — семь соток, без обмана. Каждую развернул, осмотрел, свернул и положил назад на пачку сигарет — парень прижимал баксы пальцем. Когда проверка закончилась и я собирался получить доллары, второй покупатель неожиданно толкнул приятеля в плечо: «Смотри, кажется, менты идут!» На секунду я отвлекся. Но, как выяснилось, этого хватило, чтобы перевернуть пачку сигарет другой стороной. Принял валюту, попрощались, я зашагал к себе, покупатели уехали на машине. Когда подошел к «точке», решил еще раз проверить баксы. Развернул «фантики» — вместо сотен увидел сложенные таким же способом единички…