— Словом, горы Вайоминга, где мы засели — это и вся Советская Америка. Не считая того, что заняли русские. А припасов у нас — не больше, чем на месяц, — подытожил начальник штаба.
— Если верить фермерам из долины Биг-Хорна. Это кулачье уже ищет способа избавиться от нас, — презрительно скривилась Рут Фишер.
— Вы плохо знаете здешних фермеров, — возразил Рено. — Они готовы уйти с нами: знают, что джерри их не пощадят, а конфедераты и подавно. Просто здесь больше разводят скотину, чем выращивают зерно. Это же не Айова. Прокормить армию, беженцев и себя тут фермеру слишком трудно.
— Значит, нам осталось либо добиться помощи от русских, либо прорываться к ним в Орегон. Сталин уже в Сиэтле. И он согласен принять нашу делегацию. Но, — Красный Бык выразительно взглянул на Фишер, — в ней не должно быть никаких троцкистов.
— Что?! — яростным взором окинула вождей Красная Рысь. — Переговоры с этим предателем мировой революции, палачом старых большевиков, кровавым тираном, сообщником фашистов?! Народы мира уже испробовали на себе власть и Гитлера, и Сталина. Подумаешь, продовольствия на месяц! Не пройдет и месяца, как повсюду начнутся восстания. Мировая революция начнется отсюда, из Скалистых гор!
— Ты храбрая воительница, Красная Рысь. Но ты плохая пророчица, плохая шаманка. Твои духи или глупы, или лживы. Ты уже предсказывала нам восстания рабочих — в Америке, в Европе, в России. Где они? — укоризненно взглянул на нее Белый Бык.
— В России уже восстали. Узники колымских лагерей…
— Ты говоришь о тех, кого наши братья чукчи зовут «кэле» — злыми духами-людоедами? О тех, кто ел человечину напоказ, чтобы запугать людей? Им никто не был рад, кроме богачей и шаманов, что прятались в глухой тайге. Потому их «Сибирская освободительная армия» и пошла на восток — навстречу американским десантам. И вместе с ними бежала с Чукотки.
— Это все сталинская пропаганда!
— Я это прочитал не в русских газетах, а в американских. Даже не в красных. Я же не умею читать по-русски, — невозмутимо ответил шаман.
Рут, словно загнанная в угол рысь, шарила глазами. И не находила поддержки ни у кого.
— Вы готовы лизать окровавленные сапоги этого чудовища? Тогда мы покинем вашу армию и одни понесем знамя мировой революции!
Верховный вождь спокойно взглянул на нее и заговорил, чеканя слова.
— Красная Рысь! У тебя есть только полк, а в нем людей не больше, чем в батальоне. У вас нет даже своего участка на фронте. Вы хорошие рейнджеры — и только. Можете уходить! Я не стану губить армию из-за твоих лживых видений.
Хэм пристально взглянул на нее.
— В Испании вы, троцкисты, чуть не погубили республику. Но здесь вам негде устроить Каталонию.
— Да, здесь не Испания! Вам, агентам НКВД, не удастся убить меня, как Андреса Нина! И с ледорубом ко мне никто не подберется!
С надменно поднятой головой троцкистка вышла за двери.
— Кто же полетит к Сталину? — сказал Красный Бык.
— Конечно, ты, верховный вождь! — дружно отозвались вожди племен.
— А от коммунистов…, — командующий выжидающе взглянул на Фостера и Браудера.
— Вынужден настаивать на своей кандидатуре! — решительно заявил Браудер. — Товарищ Фостер, конечно же, образцовый пролетарий. Но он недостаточно образован и гибок. А мы вступаем в эру компромиссов. Нам придется искать соглашения со всеми — со Сталиным, фашистами, японцами…
— Да, я простой рабочий, а не граф и не преподобный. Но я знаю цену твоим компромиссам. Оппортунизм, вот как они называются. Приспособленчество, — резко возразил Фостер.
— Я не люблю фашизма, но ведь он теперь — надолго. А фашисты признают только одну партию — свою. Но вот в виде беспартийной ассоциации мы могли бы легально действовать и при них, и при японцах. Особенно, если Сталин нас поддержит.
— Это какими же должны быть коммунисты, чтобы не рассердить ни фашистов, ни самураев? Вот шифровка от Коминтерна. Тебя называют ликвидатором. И требуют, чтобы к Сталину летел я.
Браудер только пожал плечами. А Красный Бык продолжил:
— Значит, от Компартии будет Фостер. Тогда негров пусть представляет Карутерс, фермеров — Рено, а интеллигенцию — Говард. Ну и, конечно, мы не обойдемся без старика Хэма. Кто лучше его поведает миру о такой исторической встрече? — подмигнул вождь писателю. — Всего шесть человек. Вылетим этой же ночью.
— Но что делать, если делегация не долетит? Погибнет или пропадет без вести? Напоминаю: продовольствия и боеприпасов у нас не больше, чем на месяц, — сказал начальник штаба.
— Если о нас за неделю не будет вестей — прорывайтесь в Орегон, — решительно ответил Красный Бык. — Через Йеллоустон и горы Биттерут в долины рек Салмон и Клэруотер. Идти придется лесными и горными тропами: все шоссе и железные дороги в руках федералов и японцев. Зато в лесах легче укрыться от бомбежек.
— Это будет новая Дорога Слез. Но она приведет не в резервацию, а к свободе, к Сталину. И мы пройдем ее, клянусь духами предков! — сжал кулак вождь семинолов.
— Мы пройдем к Сталину! — откликнулись вожди.
Тем временем Красная Рысь уединилась в палатке с неприметным человеком, которого все называли товарищем Орловым. Генерал НКВД и советник в Испании, он бежал в Америку, когда понял, что его шеф Ежов слишком зарвался и добром не кончит. Прихватил немалую казенную сумму и сразу предложил свои услуги Троцкому. Тот не слишком доверял беглому ежовцу. Но в отряде Фишер Орлов (точнее, Лев Фельдбин) возглавил разведку и контрразведку. Через умело поставленный им «жучок» эти двое узнали все, о чем говорилось на совещании.
— Шайка гнусных предателей! — Красная Рысь хищной кошкой заходила по просторной палатке. — Эти переговоры не должны состояться!
— Положитесь на меня, товарищ Фишер. До Сиэтла они не долетят. И главное — мы тут будем ну абсолютно не причем.
В тот же день полковник Гурвиц из штаба Эйзенхауэра получил секретную радиограмму.
Небольшой транспортный самолет с красными звездами на крыльях летел глухой ночью над Скалистыми горами. Позади остались заснеженные вершины хребта Биттерут. По безоблачному небу рассыпались звезды, и луна заливала светом темное море лесов с серебристыми прожилками рек. Вечной природе, величавой и спокойной, не было дела до того, сражаются внизу кремневыми топорами или автоматами. Было далеко за полночь, когда сон делегатов прервал грохот выстрелов.
Истребитель с опознавательными знаками ВВС США летел с севера наперерез самолету. Ни уйти, ни скрыться посреди безоблачного неба. И краснозвездный самолет принял бой. Уже охваченный пламенем, он успел пробить бензобак противника, и тот, дымя, понесся прочь.
— Мы горим, товарищ командующий. Внизу поляна, попробую сесть, — сказал пилот.
Пылавшая вовсю машина опустилась среди лесов. Люди едва успели выбраться наружу, прихватив рюкзаки и оружие и сняв пулемет, когда взрыв превратил самолет в груду чадящих обломков. Летчик развернул карту. В ярком свете луны даже не понадобился фонарик.
— Мы вот здесь, в горах Клэруотер, восточнее реки Норт-Форк. Жаль, пролетели только половину пути.
Из леса вдруг донеслись голоса, шум шагов, треск сучьев. Между деревьев волчьими глазами вспыхнули фонарики. Перекликались по-английски. Красных партизан в этих местах не было … Красный Бык сделал знак уходить. Пистолеты и револьверы были у всех, но автоматов только два, да еще пулемет и скорострельная винтовка. Летчики, белый и темнокожий, переглянулись, и белый обратился к вождю.
— Товарищ командующий, разрешите прикрыть отход. На земле от нас все равно мало толку.
Красный Бык кивнул и передал им автомат и пулемет. Индеец не стал играть в благородство. Сейчас для Советской Америки были ценнее жизни шести делегатов. Включая его собственную.
Беглецы пробирались ночным лесом. Вождь шел бесшумным индейским шагом, но его-то спутники индейцами не были. А позади уже трещали автоматные очереди. Внезапно дорогу преградило глубокое ущелье. Даже если спуститься крутым склоном, укрыться на дне будет негде. Но Мило, усмехаясь в усы, уже отвязывал лассо. Петля со свистом захлестнула ветку дуба по другую сторону ущелья. Обернув лассо вокруг скального выступа, хозяйственный фермер сделал вторую петлю и набросил на ту же ветку.
— Подвесная дорога готова. Всего два цента за билет.
Стрельба в лесу смолкла, зато все ближе слышалась отборная брань.
— Эй, красные задницы, сдавайтесь! Пит Красный Бык, скотина рогатая, я тебе говорю! Сдашься — умрешь без пыток. Слово Джо Маккарти, капитана морской пехоты!
— Это ты умрешь без пыток. Красные таких, как ты, не пытают, а скальпируют, — громко, но спокойно отозвался вождь.
Первым перебрался через ущелье Красный Бык, следом — Рено и Хэм. Остались самые тяжелые — Говард и Бен. А преследователи ломились через лес уже совсем близко. Могучий негр передернул затвор автомата.
— Товарищ Говард, переправляйтесь первым, я прикрою. Черных и без меня много, а такой писатель один.
Кожаное лассо натянулось, как струна, под массивным телом техасца. Бен, укрывшись за скалой, слал очереди в темноту. На вершине скалы показался детина в форме морской пехоты — и с руганью полетел в пропасть, снятый метким выстрелом индейца. А другие уже обходили скалу сбоку. Убедившись, что Говард перебрался, негр последовал за ним. Ветвь дуба треснула, и фермер с Хэмом ухватились за лассо. Крупная фигура Бена была в лунном свете отличной мишенью.
— Прыгай, черная обезьяна, а то подстрелим! — загоготали преследователи.
Повиснув на одной руке, негр очередью вынудил их залечь.
— Ройте землю носами, белые свиньи!
И тут из чащи басовито застучал станковый пулемет. Преследователи, ругаясь, отползли за скалу. Бен быстро перебрался через пропасть, а хозяйственный Мило аккуратно собрал лассо. Из-за скалы загремел грубый голос. Выложив отборнейшую брань, его владелец заявил:
— Думаете, павианы краснозадые, что ушли от нас? Я буду гнаться за вами хоть до самой Москвы! Вы еще не знаете Джо Маккарти! Я кончу или Белым домом, или тюрьмой!