– Капитан, что там у оврага? – запросил он Милованова.
– Уже ничего, трое пытались пройти, двоих из БМП свалили, третьего зацепили, но он укрылся за трупами, огрызается… Прижали его огнём, давим.
– Понял. Заканчивай.
С пустыря ухнула граната, и всё смолкло.
– Всё. Отмучился, – доложил Милованов. – Гранатой себя подорвал.
– Илья, что там с домом?
– Держу на прицеле, «бородатые» вроде бы там. Правда, на пустырь окно выходит, но с той стороны по ним БМП работать может. Скорее всего, они туда и не сунутся.
– Костя, как у вас?
– У меня, – поправил Костя. – Сашка помер.
– Жалко, хороший парень был, – искренне посочувствовал Вадим.
«Пора заканчивать, – подумал он, – слишком дорого нам дался этот бой».
– Илья, держите окна на прицеле, я иду к дому.
– Понял, делаю, – отозвался Буратино.
Вадим поднялся в полный рост, махнул рукой Стасу, чтоб прикрывал, и, вжав приклад в плечо, пошёл к дому.
– Мусса, – крикнул он, когда до крыльца оставалось всего пять метров, – дом окружен, твои люди погибли! Сдавайтесь!
Некоторое время ничего не происходило, потом дверь приоткрылась и на веранду вышел Мага:
– Мусса ранен, я буду говорить.
– Мне всё равно, – крикнул Вадим, – сложите оружие.
– Все равно убьёте, – вполне резонно заметил «чех», – мы лучше погибнем как воины. Приди и возьми нас, много твоих людей умрут.
– Буду я ещё возиться, подгоню танк и прикажу пару раз долбануть. Сдавайтесь, а не то сдохнете, как крысы в норе.
Мага задумался:
– Пять минут.
– Хорошо, у тебя ровно пять минут, после чего я разношу ваш курятник.
Он повернулся спиной к дому и пошёл прочь. На какое-то мгновение он почувствовал желание боевика вскинуть автомат и всадить очередь ему в спину, но обошлось. Позади скрипнула дверь, Стас, лицо которого Токарь хорошо видел, расслабился, но продолжал держать дом на прицеле, прикрывая командира.
Через пять минут дверь дома распахнулась, и на веранду вышел Мага, следом за ним двое боевиков несли раненого Муссу. Во время боя БМП дала по дому залп из скорострельной пушки. Адоеву оторвало обе ноги. Боевики шли без оружия.
– Костя, Мага твой, – видя вышедшего из укрытия бойца, разрешил Вадим.
Парень кивнул и подтолкнул Магу стволом в спину в сторону пустыря.
Бойцы капитана Милованова заканчивали прочесывать поселок. Помимо сдавшихся боевиков были захвачены ещё двое: один таджик, пойманный в самом начале, и грузин, которого контузило, когда танк снёс дом.
– Мы насчитали восемнадцать трупов, – доложил Милованов.
– Двоих не хватает, – подвел итог Токарь, – видимо, это те, кто грохнул Славку и Игоря.
Тела трех бойцов группы Вадима положили отдельно, рядом с четырьмя добровольцами Милованова.
– Хреновый размен, – глядя на тела погибших, грустно заметил Вадим, – у нас были все карты на руках, а всё равно людей потеряли.
– Тут некоторых опознали, – заметил капитан, – эти люди профессионалы, они пятнадцать лет против нас воевали. Опыту побольше, чем у многих из наших.
– И все равно хреново, – проговорил Вадим. – Как там Мусса?
– Фельдшер его подштопал, загрузили в «Тигр» и повезли в больницу, может, выживет. Он должен много знать. Да, кстати, девчонкам, которых эти уроды захватили, не повезло. Похоже, случайная пуля угодила в боевика с гранатой, тот её выронил, ну она прямо в подвал и укатилась. Стены бетонные, пространство два на два. Короче, обеих в фарш.
– Жалко, – искренне посочувствовал Токарев. Теперь уже ничего не сделаешь. Война идет.
Вадим сидел на старой дренажной трубе и курил. Добровольцы сносили к грузовикам найденное оружие и взрывчатку. Боевики запаслись серьезно, если бы группа не была уничтожена, то последствия для города могли бы быть плачевными. Минут через двадцать появился Костя, он молча подошел к Токарю и сел рядом. Вадим так же молча протянул ему сигареты. Посидели, покурили.
– Ты его добил?
Костя кивнул, больше на эту тему не разговаривали. А спустя двадцать минут пожаловала съёмочная группа в сопровождении бэтээра, из «газели» с надписью «Телевидение» выбралась Оксана. Оттолкнув бойца, который пытался её не пустить, она подбежала к Вадиму, бросилась на шею и начала целовать, не обращая внимания на огромное количество зрителей. И все шептала:
– Живой. Живой. Живой.
Через пару минут она успокоилась и взяла себя в руки:
– Вадим, интервью дашь?
Токарь покачал головой и указал на Евгения Милованова:
– Он даст. Нас здесь как бы не было. Да и он сегодня главный герой.
Капитан благодарно кивнул и отошел с Оксаной в сторонку. Оператор уже вовсю документировал следы боя. Повинуясь приказу Оксаны, он не стал снимать ни бойцов Токаря, ни его самого.
Когда всё было отснято, Оксана подошла к Вадиму:
– Ты домой собираешься заглянуть?
– Был сегодня утром, но тебя не застал.
– Нина говорила… А я так расстроилась, что повидаться не удалось, а вон теперь как вышло… Так, значит, сегодня не придёшь?
– Привыкай, теперь у нас война, – обняв девушку, тихо сказал Вадим.
Оксана посмотрела на домик у него за спиной:
– Как думаешь, твои подопечные не разбегутся за двадцать минут?
– А нам хватит двадцати минут? – иронично приподняв бровь, спросил Токарь, мгновенно уловив Оксанину мысль. – Что же… чего хочет женщина, того хочет Бог, и спорить бесполезно.
– Так не разбегутся?
– Не разбегутся, – улыбнулся Вадим. – Главное, чтобы мир не перевернулся.
– Мир подождёт, – шепнула Оксана. – Когда говорит любовь, пушки молчат, – переврав крылатую фразу, провозгласила она и, ухватив Токаря за руку, потащила к домику, игнорируя понимающе-восхищенные взгляды солдат.
За двадцать минут уложиться не вышло, спустя час Вадим волевым решением прекратил вакханалию. Быстро оделись и привели себя в порядок, Оксана кое-как расчесала волосы, скептически оглядев себя в зеркале, ловко заплела косу. Вадим проводил её до «газели», в которой терпеливо ждали оператор и водитель.
Едва они подошли, как с бэтээра сопровождения спрыгнул недовольный сержант.
– Оксана, вы, видимо, решили, что мы ваши личные телохранители, и вы можете нами распоряжаться как вам заблагорассудится.
– Сержант, что за фамильярность? – одёрнул его Вадим. – Если хотите обратиться, обращайтесь по форме.
– А ты что за хрен с горы? – Сержант бросил быстрый взгляд на сержантские погоны, которые Вадим ещё не успел сменить.
– Для начала сбавьте тон, вы говорите со старшим лейтенантом, – снова одёрнул его Вадим. – Если хотите подать жалобу, то не забудьте сказать полковнику Калюжному, что поцапались с Вадимом Токаревым.
Сержант мгновенно вытянулся по стойке смирно.
– Виноват, товарищ старший лейтенант, не узнал. Но у меня приказ.
– Вот и выполняйте его, – произнёс Вадим. – Если что, валите всё на меня или поступите проще, скажите, что съемки затянулись. Всё, сержант, дайте нам ещё три минуты и можете трогаться.
Сержант кивнул и отвалил.
– Тебе и вправду пора, да и мне нужно возвращаться на базу, Милованов уже отчалил.
– Хорошо, – положив голову на плечо Вадиму, тихо сказала Оксана. – Я люблю тебя!
– Я тоже тебя люблю. – Длинно и страстно поцеловав её в губы, Вадим распахнул дверь микроавтобуса.
Оксана бросила прощальный взгляд и прыгнула в машину, которая тут же тронулась с места, пристраиваясь в хвост бэтээру.
Вадим некоторое время смотрел вслед колонне, затем, быстро выкурив сигарету, полез в вернувшийся «Тигр». Окинул взглядом раздолбанные тлеющие дома, лужи крови. Странно, ещё два часа назад здесь шел бой, а потом появилась Оксана, и они занимались сексом фактически на поле боя. Тут гибли люди, а они… «Наверное, это цинично, – подумал Вадим. – Да, цинично, – согласился он сам с собой, – но, когда цивилизация в руинах и каждый день может стать последним, начинаешь ценить подобные моменты, как бы дико они ни выглядели».
– На базу, – приказал он.
Стас, севший на место убитого водителя, кивнул и вырулил на грунтовку.
Нижний Новгород. Тренировочная база.
Ольга. 30 июня 2015 г.
Бригаду, в которую была зачислена Ольга, уже на следующий день перекинули в тренировочный центр, расположенный в Гороховце. Из двух тысяч добровольцев женщин оказалось чуть больше тридцати, им выделили отдельную казарму. Ольга бросила сумку с вещами возле койки и осмотрелась: пружинная кровать, тумбочка и больше ничего. Соседки посматривали на неё искоса, почти все они были связистками. Ольга была единственной в казарме, кого направили в боевое подразделение.
На пороге появился мужик лет тридцати пяти. Ольга совершенно не разбиралась в погонах и не смогла определить звание. Игнорируя остальных, мужчина направился прямо к ней:
– Ольга Курбатова?
Ольга кивнула.
– Вас приписали к моему взводу. Поскольку вы женщина, то жить будете здесь. Я старший лейтенант Леонид Страхов. – Он несколько секунд смотрел Ольге прямо в глаза пристальным немигающим взглядом. – Бойцы между собой называют меня Страх, – добавил он после слегка затянувшейся паузы.
Ольга пожала плечами, не зная, что на это ответить.
– Вы не хотите узнать, чем будете заниматься?
– Я буду воевать.
Лейтенант усмехнулся:
– Ваши результаты в стрельбе поразили воображение военкоматовского начальства, вы зачислены в отдельный взвод снайперов. Перед тем как мы займемся вашей подготовкой, я должен предупредить: больше всего солдаты ненавидят снайперов-баб, и в плен вам лучше не попадать. Если не передумали, то следуйте за мной.
– Товарищ лейтенант, я не баба, и лучше вам запомнить это с первой попытки.
Страхов иронично приподнял бровь.
– А ты всегда ершистая? Вот тебе позывной – Гордая. Следуй за мной.
Уже на следующее утро Ольга с головой окунулась в службу, в которой не оказалось ничего романтического. Больше всего это походило на нудную, однообразную работу. Полоса препятствий, теория, стрельбище, снова теория, ознакомление с различными типами винтовок, сборка-разборка, зазубривание наизусть баллистических таблиц. В первый день Ольга едва доползла до своей койки и вырубилась раньше, чем голова успела коснуться подушки. На следующий день всё повторилось, и на следующий… Потом стало легче.