– Всё, давайте к бойцам, – приказал Токарь. – Выдвигаемся через полчаса, идём тремя группами, все знают свой маневр. Вперед и с Богом!
– С Богом. – отозвался Стрелок.
– К черту… Сами справимся, – буркнул атеист Топаз.
Вадим на пару минут забежал к связистам и вызвал Оксану. Единственной удачей москвичей стал захват и уничтожение оборудования центральной ГТС. Боевиков в результате скоротечного жестокого штурма перебили, но свое задание они выполнили качественно – стационарные телефоны вырубились.
– Чего хотел? У меня эфир через пять минут, – раздался в гарнитуре голос подруги.
– Пару дней меня не ищи, буду недоступен.
– Что-то серьезное? – мгновенно забеспокоилась девушка.
– Нет, ничего, обычный разведрейд, свободный поиск, – успокоил её Вадим. – До связи, любимая, как вернусь, сразу же выйду на связь. Люблю тебя!
– И я тебя люблю, будь осторожнее.
Вадим отключил связь и бросил взгляд на улыбающегося связиста. Тот показал большой палец и начал запрашивать по рации какого-то Крокодила Гену.
На рассвете группа Вадима заняла свой рубеж обороны, двадцать пять человек готовились нанести удар по голове московской колонны. Как сообщили по рации, москвичи готовились к последнему марш-броску на Владимир. Позицию заняли на кромке леса – три километра до трассы. Ровное поле, дорога в прямой видимости оптических приборов наведения, двенадцать установок противотанкового ракетного комплекса «Корнет», расположенных на линии в триста метров, два человека на каждую, два залпа и быстрый отход. С другой стороны дороги со смещением в километр заняли свои позиции бойцы Топаза. Стрелок расположился ещё дальше, примерно в семи километрах, его задача – ударить в середину колонны.
– Всем внимание, это Первый, – вышел на связь Вадим, – доложить о готовности.
– Первый, это Второй, – мгновенно откликнулся Топаз, – готов, жду гостей.
– Первый, это Третий, готов, – отрапортовал следом Стрелок.
– Принял, теперь ждём, режим полного радиомолчания и максимальной маскировки, при возникновении нештатной ситуации уходим. Начало операции – тоновый сигнал, атака спустя десять секунд.
– Принято, – откликнулись Топаз и Стрелок.
Вся группа ждала.
Вадим перевернулся на спину, поудобней устроил автомат. У них будет около тридцати секунд, прежде чем противник поймёт, откуда стреляют. Этого должно хватить на перезарядку и повторный залп. А потом надо будет быстро отходить, прихватив с собой тяжёлые установки, поскольку после удара на лес обрушится всё, что только сможет. Помимо двенадцати противотанковых ракетных комплексов у группы Вадима в наличии имелось четыре переносных зенитных комплекса, этого должно было хватить, чтобы сбить или отпугнуть вертушки, если те захотят поквитаться. Вадим закрыл глаза, прислушиваясь к тишине леса. Теплоизолирующая накидка обеспечивала надежную защиту против беспилотников. На это добро группировка противника не скупилась, колонну, растянутую на двадцать километров, постоянно сопровождал десяток «биплов». Гул идущей по шоссе техники они услышали задолго до появления головного дозора из двух старых БРДМ и «Тигра». На подозрительных местах машины останавливались, оттуда выпрыгивали бойцы и проверяли местность на минирование.
– Надеюсь, они не нашли мину, которую мы установили в пяти километрах отсюда? – спросил Умар, которого Вадим взял себе в напарники.
У дагестанца поначалу не очень хорошо складывались отношения в группе, но, когда он в одиночку отбил нападение троих бойцов, его стали воспринимать более спокойно и наконец-то приняли в семью. Сразу исчезло всё неприятие, а когда Умар с первого выстрела снял гранатомётчика на дистанции в четыреста метров, его совсем зауважали.
– Не думаю, иначе шли бы пешим дозором и обшаривали каждый камень.
Минут через пятнадцать показалась голова колонны, три совершенно новых Т-55, похоже, их вытащили с консервации, следом за ними с отрывом в сотню метров шла остальная техника, заняв все четыре полосы. Танки Т-72М и даже один Т-80 ползли по краям, в середине, прикрываемый БМП-3, двигался новейший «Панцирь», за ним «Тунгуска». Следом катили несколько грузовиков с солдатами, потом опять танки и легкая бронетехника.
Над засадой прошли два «бипла», заставив всех замереть. Теперь счёт пошёл на секунды, Вадим скинул теплоизолирующую накидку и поймал в прицел высокий борт «панциря». Танки – фигня, а вот вывести из строя дорогой противовоздушный комплекс – значит существенно облегчить задачу для летчиков мятежного города. Поймав медленно ползущую машину в прицел, он дал по рации тоновый сигнал «десятисекундная готовность» для всех расчетов. Время привычно замедлило свой бег.
– Десять, – вслух произнёс Токарев, и противотанковая ракета ушла к цели, а он продолжал вести «Панцирь», по прицелу направляя ракету.
Десять секунд, долгие десять секунд ракета летела к своей жертве.
– Есть попадание, – увидев разрыв, заорал Умар и начал снаряжать следующий контейнер, но Вадим и так видел, как разлетелся новейший «Панцирь».
Ракета угодила точно посередине, буквально разорвав машину пополам, а через секунду дорога утонула в десятке разрывов. Где-то после попадания детонировали боеприпасы, и тяжелые многотонные башни, оторванные взрывами, отлетали метров на тридцать. Одна такая угодила в бензовоз, который моментально взорвался. Умар уже закончил менять контейнер, и Токарь навел прицел на чудом уцелевшую «восьмидесятку», которая сейчас выехала из-за горящего и разорванного в клочья Т-72. Ракета пошла, одновременно выстрелил и танк, но снаряд разорвался где-то правее. А вот ракета Вадима угодила прямо под башню.
– Уходим, – что есть духу заорал Токарев, снимая свою часть ПТРК.
Умар ухватил станок и рванул вслед за командиром. Рядом закричал Костя и указал рукой вверх: там на позицию заходил Ми-24А, чуть дальше справа молотил винтами воздух ещё один. Но охранение не подкачало, четыре ракеты унеслись к цели, и если один вертолёт чудом уклонился, то второй разнесло в хлам, огненный шар рухнул на землю почти рядом с дорогой. Что происходит в этом огненном аду на дистанции почти в триста метров, Вадим не стал выяснять, нужно было спешно драпать. По опушке, которая осталась далеко позади, ударили нурсы, а секунд через двадцать на лес обрушился шквал снарядов. На бегу Вадим вышел на связь с остальными группами:
– Здесь Первый, доклад.
Через пару секунд откликнулся Стрелок:
– Цели поражены, уйти не успели, есть потери, потеряно два ПТРК, трое двухсотых, один трехсотый, тяжелый трехсотый.
– Понял тебя, Третий, уходим, повторной засады не будет. Топаз, что у тебя?
– Всё нормально, цели поражены, над лесом висят две вертушки, по ходу, по нам отработала система залпового огня. Потерь не имею. Готовлюсь возвращаться.
– Отставить, уходим на запасные позиции, как понял? Повторную атаку запрещаю, уходим на запасные позиции.
– Понял, ухожу на точку «Б».
– Всем бойцам, это Токарь, – перейдя на внутреннюю частоту группы, выкрикнул Вадим, – уходим на точку «Б». Все к машинам!
За спиной рвались снаряды, Вадим остановился у дерева, тяжело дыша, шутка ли пробежать километр по лесу меньше чем за десять минут. И тут всё смолкло, остался только треск огня и звук падающих деревьев.
– Твою мать, – выругался в полный голос Вадим, ветер поменялся, и теперь дым несло прямо на них. – Группа, бегом! – заорал он что есть мочи и, поудобней ухватив пусковую установку, понёсся дальше.
Через двадцать минут вымотанная вконец группа добежала до спрятанных в большом овраге «Тигров».
– На точку «Б», – крикнул Вадим водителю, закинув «Корнет» в салон, куда ввалились ещё трое бойцов, один из них сразу же вылез в собачью будку и встал к крупнокалиберному «Корду».
Шесть «Тигров» выехали из леса и, подпрыгивая на кочках, понеслись по разбитой грунтовке в сторону города.
– Дрон, – справа заорал Тимур, прозванный Ханом за монгольские четы и узкие глаза, и, развернув пулемет, начал поливать короткими очередями невидимый Вадиму беспилотник.
– Ушел, зараза, – доложил Хан, – сейчас наведет на нас авиацию.
И точно, не прошло трёх минут, как над лесом появился «крокодил». До него было около километра, и все шесть пулеметов разом начали обстрел, отгоняя Ми-24. Но пилот оказался асом, он удачно маневрировал, после чего вышел на рубеж атаки. Нурсы разорвались прямо посреди короткой колонны, бронированные внедорожники выдержали град осколков, но один, находящийся ближе всех к разрыву, сбросило с дороги. Перевернувшись несколько раз, он замер, лежа на боку.
– Колонне стоп, – заорал Вадим, надеясь, что его услышат, сам он ничего не видел, вокруг клубилось сплошное пылевое облако.
Машина встала как вкопанная, пулемет захлебнулся и замолчал. Вадим обернулся и увидел, как внутрь сползло бездыханное тело Тимура, из огромной рваной раны на шее хлестала кровь.
– К пулемёту, – заорал Токарь на бойцов, которые растерянно смотрели на мёртвого товарища.
Он даже не заметил, кто из них залез в будку, крупнокалиберный «Корд» застучал снова. Вертолёт как раз прошел над колонной на высоте всего в сотню метров. Непонятно, о чём думал пилот, может, в поднятой пыли машины ему были не видны, и он решил, что все цели поражены, но Токарь видел, как задымил вертолёт после попадания тяжелых пуль, как с дороги застрочили ему вслед ещё два пулемёта. Вертушка загорелась и рухнула в соседней роще, а через секунду раздался взрыв. Пыль медленно осела, и секунд через тридцать Токарев смог рассмотреть последствия налета: три машины были посечены осколками, одна валялась на боку, лобовое стекло всё в трещинах, но выглядела она целой. Рядом с ней, выбравшись из распахнутой двери, на четвереньках стоял Костя и мотал головой. Ещё одной машине не повезло, она горела, в борту зияла рваная дыра, видимо, в салон угодил неуправляемый снаряд. Дверь распахнулась, и наружу выпал Умар, парка на нем горела. Сразу двое бойцов подскочили и накинули на дагестанца кусок брезента.