С мужем Аниной подруги привезли из Бирюлёва их старый диван и их неновый матрас. Шифоньер, шкаф, тумбочки – всё полный винтаж, на который мне, сменившему до этого 17 квартир, лет 17 назад обрыдло смотреть. Если уж не от формальдегида и нафталина задохнёшься, то места и в таком аскетизме без столов, стульев и кресел, мягко говоря, не дюже много, а чужого – не тронь, не выкинь: здесь каждая побрякушка, каждая мясорубка, сломанная в середине прошлого века, на учёте, как в музэе.
Вскоре я всё же, несмотря на протесты жены, разрушил молотком один шкаф и одну тумбочку и выкинул обломки на помойку. Когда я расчленил на кухоньке старый холодильнище, напустив кругом фреона… и попытался тоже вытащить его обломки, меня на полпути перехватил гастарбайтер. Я корил себя, что сразу не догадался: ведь наши колченогие труженики, мы слышали, имеют в столице ещё одну монополию: собирают металлолом (особенно цветмет). Всё, что кто-то выкидывает, идёт им, принося доход едва ли не соизмеримый с зарплатой. Потом я сам сто раз наблюдал у контейнеров и перехват, и поиск, и даже разделку и делёж. Наш колченогий, как бобёр какой, постоянно тащит в свой подвал более-менее пригодную мебелишку, линолеум и т. п.
Себе я, кстати, отцепил в мусорке вполне ещё сносный столик (пришлось только подбить да подвинтить), полку нашёл – повесил на кухне, и даже полку для обуви деревянную… Все цветы, которые хоть как-то выживают на окнах, вблизи раскалённых батарей, – оттуда же (купленные в супермаркете чрез пару месяцев загибаются).
Имущества-то у нас фактически никакого. Компьютер – тот ещё рыдван, гудящий как шармань, на коий в каждом ремонтном пункте дивятся, но дорог как память: вбухано, однако, в него уже тыщ двадцать. На свадьбу нам мои родители прислали пять тыщ, на которые мы купили телекороб неплоский, чтоб коту было где спать. Родители жены подарили пять тыщ, на которые мы взяли подержанную стиральную машинку (здесь в квартире оказалась такая же, но с половиной поломанных режимов, поэтому подарок отправили обратно в Тамбов). Одежда, книги, кот, а больше ничего и нет…
Холодильник даже купили по дешёвке – совкового типа, но новый, украинский. Вот, думаем, началась и для нас новая жизнь – с холодильником!.. Но квартирка настоль маленькая (а дверь в кухню напротив изголовья), что я запретил его включать: хоть и новый, но трещит всё равно. Это особый вид отягощений и извращений: хранить продукты на подоконнике и т. д. – постоянно пачкать шторку и потешать людей на улице…
Известно: даже однопещерное бетонное обиталище, если его купить и сдавать, – отличный способ вложения и хранения средств. Оно дорожает, плюс тысяч 300 в год как с куста (можно задаток внести в ипотеку – взять вторую квартиру…). А если квартир уже две или три и они двухкомнатные… С другой стороны, рядовому россиянину-москвабайтеру, решившемуся выкупить пещеру честным трудом, потребно лет двадцать «безупречной службы»: к пенсии он получает однушку-усыпальницу в Бирюлёво миллионов за 10—12. Наверняка не столь уж напрасно судачат, что домик на Лазурном берегу столько же стоит, как эта однушка вонючая. А домик, свидетельствуют тоже, вполне себе нормальный – не серо-бетонная коробка для медленных самоубийств – с удобствами, с прозрачными стенами, за которыми море…
Но мне и это всё равно: даже если бы золотобетонные московские халупы стоили 400 тыс. руб. или даже 200 (не 1 метр, а целиком!), для меня это суммы такого же порядка, как 4 или 2 миллиона, разницы никакой.
Какие-то права, если кто не в курсе, начинаются в стольном граде если не с магического слова «прописка», то с вполне якобы служебного «регистрация». В 2004 году я пытался жить и работать в Москве, в итоге я заплатил штрафов больше своей зарплаты (не преувеличиваю – по 500 р. за раз). Тогда, если верно помню, срок проживания россиян без регистрации был 3 (три!) дня! Теперь, говорят, этот срок продлили аж до трёх месяцев – при постоянном наличии удостоверяющего документа, например, ж-д билета. Недавно по ТВ объявили о принятии (или о намерении принять – их с их «чтениями», «поправками» и «отправлен на доработку» понять не легче тритона Ньютона!) новой версии сего крепостнического закона, по которому россиянам в собственной столице должно стать ещё в десятки раз трудней и хуже, чем гастарбайтерам (!). Хотя куда уж…
«Говорят», я пишу потому, что никто из знакомых не смог мне объяснить, где и как можно оформить официальную (легальную) регистрацию, каковы нюансы законодательства на этот счёт. Все (в том числе и те самые менты) только смеются-заливаются и приговаривают: «Набери в и-нете „регистрация“, закажи, отвали полторы тыщи и спи спокойно!». На сайтах всяких ФМС (непонятно, поддельных или нет) примерно в тех же выражениях предлагается примерно то же самое, разве что цены чуть-чуть пониже. Впрочем, я доподлинно не разбирался в вопросе, и вот почему…
Квартиру (купленную по дешёвке с прицелом получить при сносе за неё нормальную) сдаёт нам наша бабка, но принадлежит она не ей, а её двоюродной сестре, тоже бабке, даже старше её самой, которую мы видели один раз в жизни, когда наша православная бабка захворала. Это фактически, а юридически жильё принадлежит дочке или внучке второй бабки, которая живёт где-то в Германии… Запутанные семейные отношения (между прочим, не нашего ума дело), плюс у них ещё фамилии разные… Плюс, естественно, никак письменно наше проживание не оформляется. (С ренты пол-Москвы живёт, но прижучить их, я думаю, не удастся – давайте лучше драть с сограждан приезжих!) Чтобы сделать регистрацию, это я слышал, нужно пойти «в заведение» с владельцем жилплощади – понятно, что даже если бы дочка с внучкой и жучкой проживали на другом конце столицы (как бабка), они при таком раскладе никуда бы не пошли. Они вообще едва ли знают о нашем существовании и знать не особенно желают. Если приспичит, могут вытряхнуть вон хоть завтра. Если не дай бог попадёшь в поле зрения полиции, ты тоже кругом нарушитель границы, опустошитель бюджета и шпион за москвичами досточтимыми.
Ты находишься на нелегальном положении покруче Ленина с его вагоном и шалашом. Ты никто и звать тебя никак. На работу тебя ещё могут взять, но никакого соцпакета там уж точно не предусмотрено, что и куда отчисляется – не твоё дело (у жены вообще нет ИННа), обычно зарплата в тридцатник или сорокет проходит по ведомости как тыщ 12, плюс, несмотря на все категоричные законы, по-прежнему в моде задержки. Допустим, заболел – болей себе на здоровье! Только не работай: рабочих рук полно. По новому какому-то закону с любым полисом можно в любую больницу обратиться! – сто раз отчитались по ТВ и все порадовались. Дальше порога регистратуры тебя и не пустят. Лежи хоть на дороге подыхай – так и должно! С сердцем плохо, спазмы, температура 40 – отлично! По новому закону о «скорой помощи» москвичей-то, бабок всяких дотошных, перестанут баловать. И у меня полис есть, но оформлен на безработного, в деревне такой-то, и просрочен (за день-другой его не выпишешь, это далеко и долго: выправлять нужно лично). Иди в аптеку – там в любом вопросе подскажут. Были бы ещё деньги: но их или в обрез или вообще нет, так что не зря смышлёные учёные борзо констатируют: в мегаполисе люди умудряются не болеть вообще!
Аня раза четыре падала в обморок в метро. Один раз я её поймал и вытащил из вагона… На работе только отшучивались про беременность, и я ничего не мог сделать… Ей ещё повезло – кто-то поддержал, а знакомая у неё (тоже не вступающая в материнство) всё лицо себе расквасила. С зубной болью и сколом зуба я захаживал – это какие-то деньги ещё были! – в понатыканные чуть не в каждом доме частные клиники, где, как, к слову, и в многочисленных парикмахерских, сменив метлу на ножницы и бормашину, сплошь отоваривают услугами наши друзья… Здесь вам могут что угодно сбацать – век будешь помнить! Не даром первый признак таких моноклиник – отсутствие компьютера (роскошь какая!) – всё с тщательностью первоклассницы вписывается секретуткой в замусоленную тетрадку. В последний раз мне повезло с врачом (кроме шуток), но и при квалифицированном (на мой взгляд) кавказце от боли я корчился в кресле (а потом ещё дома лез на стенку!), а он, насверливая, серьёзно сквозь очки успокаивал: «Будэт» (в смысле «будет больно», а не «хорош тебе») – анестезией стали только рези смеха в животе и мышцах. А вообще не до смеха, когда при боли ещё и раздумываешь: настоящий врач или ряженый, чем он меня накачал, содрав восемь тыщ. Мне на сей раз повезло.
«Социальные гарантии», «медицинское обслуживание», «с заботой о…» – какая-то галиматья из телеящика. Бабки (москвички опять же с пропиской) хоть соцкатой москвича козыряют – я б тоже не попозорился 15 руб. скидку в «Дикси» раз в месяц получить!
Были как раз как-то на ВДНХ, и я решил поддаться разрекламированной по ТВ и в Интернете акции – бесплатно проверить всё чаще щемящее от стресса сердце на новейшем приборе. Аня меня отговаривала, но я попёр уже из принципа – даже когда увидел, что там очередь и что всё равно нужно платить. После дурацкой, но недолгой процедуры у меня в руках оказалась заветная распечатка, напоминающая политическую карту мира. Буквально на бегу пояснили что-то про клапаны и для более подробного собеседования направили в специальное окошко, оклеенное вокруг рекламой БАДов. Отстояв очередь и здесь, я был удостоен рекомендации не есть фастфуд (при этом пальцем было тыкнуто в жёлтую Австралию и фиолетовую Океанию: «Вот холестэрин, вот холестирол…»), на что мы с Аней выпалили «Окститесь!» (не едим ведь), а я ещё прибавил, что холестерин и холестерол – одно и то же. Уже на улице мы прочли титул на бумажке: «Чермашина Лидия Ивановна, 1943 г. р.».
Когда я начал искать работу, мне пришлось отвалить две тыщи за «нормальную» регистрацию (где-то на краю края границы Химок) и ещё носиться по всему метро за деловым таким курьером.
А уж насколь все деловые кругом…
Понятие «знакомство» незаметно кануло в Лету. Даже на лету не хотят знакомиться и судачить: в фейсбуке или твиттере от такого человекопаука можно больше добиться, чем в расфокусе его оффлайна. Если ты, допустим, приходишь к врачу (не в клинику «Будэт»!), то он, принимая тебя, не представляетс