При виде него я напрягся.
Понятия не имею, какой процент рыжих мужчин проживает в Москве. Почему-то думаю, что не очень большой. Так что вряд ли здесь случайное совпадение.
– Гражданин, кто вы? – сурово спросил я.
– Так это… Тихон Чернов, здешний жилец, – испуганно произнёс мужчина. – Могу бумаги показать.
– Покажите, пожалуйста, – сказал я.
– А вы из милиции, да?
– Из уголовного розыска.
– Хорошо, пойдёмте ко мне. Все документы в комнате.
Мы вошли в комнату. Сидевшая на диванчике мадам Чернова метнула в мою сторону недовольный взгляд.
– Я же просила вас не громыхать… Видите, теперь моего мужа разбудили! – злобно прошипела она.
– Не переживай, Капа. Товарищу просто захотелось посмотреть на мои документы, – заискивающим тоном произнёс Тихон, и я понял, что он до ужаса боится жены.
С бумагами у него был полный порядок, чего не сказать о его поведении. Чем больше я наблюдал за тем, как он размахивает руками, ходит из угла в угол, тем сильнее укреплялся во мнении, что Тихон Чернов сильно нервничает.
– Ничего не хотите мне сказать, гражданин Чернов? – поинтересовался я.
Он вздрогнул, как-то беспомощно посмотрел на супругу и дребезжащим голосом произнёс:
– Нет, товарищ милиционер.
– Уверены?
– Конечно, – с натянутой улыбкой ответил он.
Если бы не присутствие супруги, я бы его наверняка дожал. Но вряд ли мне удастся выставить из личного жилья эту мадам.
Пойдём по другому пути.
– У вас в доме есть телефон? – спросил я.
– В квартире напротив имеется. Там какой-то важный совслужащий проживает, у него есть аппарат, – сказала Чернова.
Я сходил в ту квартиру и по телефону вызвал сюда наших ребят и криминалиста. Потом снова вернулся к Черновым.
– Простите, что-то ещё? – нахмурилась Капитолина Ивановна.
– Увы, – развёл руками я. – Хочу поговорить о вашей соседке. Есть все основания подозревать, что она мертва, поэтому нам надо знать о ней как можно больше.
Я заметил, как вздрогнул при этих словах Тихон Чернов, как его лицо покраснело и стало покрываться потом.
– Ну что я могу рассказать вам об этой вертихвостке? – удивилась Капитолина Ивановна. – Умерла – так и слава богу! Плакать из-за неё не станем! Правда, Тиша?
– Правда, – выдавил из себя супруг.
Примерно через час раздался звонок – приехали наши. За их спинами стояли двое возбуждённых понятых.
– Вы точно не желаете поговорить со мной? – снова спросил я у Тихона.
– Нет! Не хочу! – истерично взвизгнул он.
– Будь по-вашему, – устало вздохнул я.
– А что такое здесь происходит? – с деланым возмущением спросил Тихон.
– Обычные следственные действия. Попрошу не мешать сотрудникам, находящимся при исполнении, и не путаться у нас под ногами.
Ко мне подошёл эксперт.
– В ванной комнате на полу следы крови. Замытые, но не очень тщательно. Думаю, замывал мужчина. У женщин таких проколов обычно не бывает. Ещё нашли топор, на рукоятке тоже есть кровь.
Известие подкосило Тихона.
– Хватит, прекратите! – задыхаясь, заговорил он. – Я… Я всё скажу. Во всём признаюсь.
– Тишечка, ты что? – недоумённо воскликнула Капитолина Ивановна.
Тихон умоляюще посмотрел на меня.
– Выйдите отсюда, пожалуйста, – сказал я.
– Не выйду! – упёрлась она.
– Выйдите, или мои товарищи применят к вам силу.
Демонстративно вздёрнув подбородок, женщина покинула комнату.
– Это я убил Фиму, – сказал Чернов.
Его плечи опустились.
– Почему?
– Она… Она нравилась мне. Такая воздушная, лёгкая, красивая… Я ухаживал за ней, когда жены не было дома. А она смеялась надо мной и отвергала все мои попытки. А потом… Это случилось две недели назад примерно. У неё было плохое настроение, не знаю почему… Она злилась на всех, в том числе и на меня, хотя у меня и в мыслях ничего такого не было. – Он помолчал. – Я зашёл на кухню. Она сидела и о чём-то думала. Когда увидела меня, вдруг как-то зло улыбнулась и сказала, что расскажет обо мне супруге. Как я домогался её… А я, я ведь не делал ничего плохого, я только хотел, чтобы она обратила внимание на меня. И тогда я испугался и убил Фиму.
– Зачем вы отрубили ей голову?
– Она собиралась куда-то уехать в отпуск. Не знаю, куда, но далеко от Москвы… Я и решил, пусть все думают, что она уехала и не захотела возвращаться. Всё равно никто не стал бы её искать. Потом придумал, что если тело найдут, никто не сможет опознать его, потому что оно без головы, – он мерзко хихикнул.
– Где вы спрятали голову гражданки Крюковой?
– На берегу реки, недалеко отсюда. Там есть дуб, а в нём дупло. Я бросил тело в мешке в реку, а голову спрятал в дупло. Я могу показать, – он с непонятной надеждой уставился на меня.
– А ваша жена?
– Она ничего не знала. В тот день её не было дома – уезжала к родителям.
– Хорошо, дашь показания в письменном виде – облегчишь душу, – сказал я.
Ни мыслей, ни эмоций по отношению к этому уроду, загубившему молоденькую девушку, у меня не было. Только выгорание и пустота.
Он утвердительно закивал в ответ.
– Напишу.
Глава 18
– В срок уложился, тогда это дело твоё. Забирай, – Трепалов протянул мне тоненькую папку, лежавшую у него на столе. – Заслужил.
– Что хоть за дело, Максимыч? Можешь описать вкратце? – спросил я, прежде чем развязать тесёмки уголовного дела.
– Нехорошее, – вздохнул Трепалов. – А если вкратце, как ты просил, – у нашего товарища, сотрудника ГПУ Евстафьева погибла супруга. Её нашли в Подмосковье, на территории бывшего кирпичного завода купца Милованова. И это ещё не всё, Георгий. Женщину живьём закопали в землю: в органах дыхания и лёгких нашли частички грунта.
– Значит, погибла жена сотрудника ГПУ, тем более, таким страшным образом… – задумчиво протянул я. – А сами чекисты не хотят подключиться? Вдруг это месть со стороны их врагов?
– Хотели, конечно. Даже скажу больше – настаивали, – вздохнул Трепалов. – Евстафьев – не последний человек в их структуре, поэтому шум был, сам понимаешь, какой. Да я и сам с удовольствием бы отошёл в сторону и не стал туда лезть. Пусть политикой занимаются те, кто должен.
Я понимающе кивнул. Ну да, честь мундира и всё такое…
– Но Феликс Эдмундович приказал, чтобы именно мы занялись этим делом. Он до сих пор находится под впечатлением от нашей работы. Скажу больше, привечает тебя, – продолжил Максимыч.
Я польщённо улыбнулся.
– Смотри, не зазнайся у меня! – шутливо погрозил кулаком начальник.
– Я не кинозвезда, чтобы зазнаваться.
– Знаю, – улыбнулся он. – Так что руки в ноги и бегом. Сам понимаешь, дело на контроле у Самого! – Трепалов показал пальцем на потолок. – Мы просто не имеем права проколоться.
– Понял, Максимыч. Помощь коллегам – дело святое.
– Именно. Занимайся только убийством Евстафьевой. К другим делам я тебя пока не подключаю.
– Ну, а если мне понадобится помощь, могу я рассчитывать на наших ребят? – с надеждой спросил я.
– Сможешь, когда вернёмся. Мы всем отделом выезжаем во Владикавказ, срочная командировка, – огорошил меня начальник.
– А как же я? – расстроенно спросил я. – Меня почему с собой не берёте?
– Ну, тебе, как видишь, в городе работу нашли. Дело Евстафьевой обещает быть заковыристым. Там, где чекисты, всегда непросто, – усмехнулся Трепалов. – Единственное, чем могу тебя порадовать: товарищи из ГПУ обещали всячески содействовать и палок в колёса не ставить. Но я не очень-то верю в такие обещания.
– А что произошло-то, Максимыч? – заинтересовался я. – Почему вас в такие дали затребовали, причём почти всем нашим отделом?
– Тамошние товарищи бьют тревогу: у них орудует какой-то изувер, который убивает, а потом грабит пассажиров. Называют просто сумасшедшие цифры: за год найдено почти сто его жертв. Народ в панике.
– Ох, ни хрена себе!.. – присвистнул я.
– Вот-вот, – кивнул Трепалов. – Я, когда в первый раз услышал, не поверил своим ушам, подумал, что напутали чего наши товарищи, преувеличили. Но когда с материалами ознакомился, понял, что ошибки нет. Сто человек погибло! Сто человек! А это значит, что во Владикавказе действует упырь похлеще Комарова. Его, конечно, ищут, но пока не очень получается. Раз сами справиться не могут, запросили подмогу в Москве. Руководство пришло к выводу, что задача как раз для нашего отдела.
– А почему решили, что это дело рук одного преступника? Может, действительно ошибка? – предположил я.
Меня тоже смущало количество жертв.
– Никакой ошибки, почерк во всех случаях одинаковый: смерть с одного удара тупым предметом по голове. Ну, и сам удар хитрый, слегка вкось. Эксперты установили орудие преступления – это небольшой камень, завёрнутый в холщовый мешок и перевязанный верёвкой. Получается что-то вроде кистеня. В общем, у нас приказ – без злодея в Москву не возвращаться. Сможешь быстро разобраться с делом Евстафьевой – поедешь к нам, на подкрепление.
Я кивнул и стал изучать дело. Первым делом посмотрел на фотографию погибшей, когда та ещё была жива. Судя по неровной боковой линии, это была часть группового снимка, скорее всего, семейного. Немногим старше меня, по внешности – далеко не Клаудия Шиффер, но по этим временам довольно симпатичная. Пухленькая, глаза большие и… как бы сказать, не прибегая к нецензурным выражениям… Распутные, что ли… Такой взгляд бывает у гулящих женщин: томный и зовущий.
Конечно, ориентироваться только на снимок нельзя, но нутром чую, что ошибки в плане морального облика нет.
Дарья Ивановна Евстафьева. Замужняя, беспартийная, безработная, не судима, не привлекалась, детей нет (хоть какой-то плюс в этой истории, а то представить страшно, какой шок для детей). К делу приложены характеристики от домкома и соседей. Банальное бла-бла-бла, без всякой конкретики.
Со дня обнаружения тела прошло всего два дня, за это время следак и оперативники накопали немного. Значит, по горячим следам раскрыть не удалось, и тогда у дела есть все шансы стать «глухарём».