ко двору Ивана III Алевиз Новый (это прозвание отличало его от работавшего в Москве ранее Алевиза Старого), или Фрязин (фрязинами в XIV–XV вв. на Руси называли генуэзцев и венецианцев, а потом и всех итальянцев), приступает к строительству второго по величине кремлевского собора – Архангельского. Строительство заняло четыре сезона – с 1505 по 1508 г. После окончания строительства под его руководством выкапываются пруды и глубокий, выложенный белым камнем ров шириной 34 и глубиной 10 метров, сделавший Кремль неприступным. Этот ров шел от Неглинки вдоль Красной площади к Москве-реке и был засыпан только в XIX в. Именно от этого рва происходит одно из названий храма Василия Блаженного – собор Покрова на Рву. Некоторыми исследователями, впрочем, руководство строительства этого рва Алевизом Новым ставится под сомнение. Алевиз строит не только в Кремле, его деятельность простирается дальше в город. С 1514 по 1519 г. он построил 11 церквей в разных частях города. Некоторые из них сохранились – например, церковь Владимира в Старых Садех (Старосадский пер., 11, в перестроенном виде); храм Усекновения главы Иоанна Предтечи под Бором (Черниговский пер., 2/4); церковь Петра Митрополита в Высокопетровском монастыре (Петровка, 28), церковь Рождества Богородицы в Старом Симонове (ул. Восточная, 6). Также, возможно, участвовал Алевиз и в постройке Теремного дворца в Кремле и церкви Иоанна Лествичника, которая позже вошла в нижний ярус колокольни Ивана Великого. По летописным сведениям, во время взрыва на пороховом заводе, носившем название «Алевизова двора» (организованного Алевизом Старым), возможно, в числе многих погиб и Алевиз Новый.
Кстати говоря, новый стиль, привнесенный Алевизом в русскую архитектуру и получивший наивысшее развитие в культовых сооружениях, проник и в «городовое строение». К сожалению, гражданских зданий этой эпохи почти не сохранилось. Вероятно, стройные башни стен Белого города, возведенных в 1591 г. первым известным русским «градодельцем» Федором Конем, имели те же элементы декора, которые сохранились в построенных им же стенах Смоленска (1596–1602) – филенчатые пилястры и тонко проработанные профили в обрамлении ворот и завершений башен. Из всех кремлевских гражданских сооружений годуновского стиля уцелела – да и то в перестроенном виде – Золотая Царицына палата. Впрочем, в основе своей она – сооружение более древнее (рубежа XV–XVI вв.), возможно, построенное Алевизом. Почти бесследно исчезли Борисов городок в Подмосковье (уникальная загородная усадьба-замок), Запасной дворец и комплекс приказов в Кремле, каменные мосты и плотины. Золотая Царицына палата, а также фрагменты богато обработанных каменных профилей, найденных археологами, говорят о том, что в кремлевских дворцах развивались принесенные итальянцами ренессансные формы.
С храмом Николы Явленного связано имя знаменитого славянофила Хомякова, и адрес нанимаемого, съемного жилья «против церкви Николы Явленного» – не просто мимолетная страница его биографии. Духовником Хомякова был протоиерей церкви Николы Явленного Павел Игнатьевич Беневоленский (1800–1865). Позже он станет профессором логики и психологии Московской духовной академии. Родственник Хомякова, Владимир Иванович Хитрово вспоминал Пасху 1843 г. Тогда Хомяковы и их родные были в церкви у Николы Явленного на Арбате: «...До начала заутрени А. Ст. (Хомяков. – Ред.), став рядом с Хитрово... начал с ним спорить о религии... они проспорили почти всю заутреню, и отвлекло их только тогда, когда в церкви начали христосоваться». Спорили потому, что, как считал Хитрово, Хомяков «мудрствует по-лютерански, не приемля Четьи-Минеи, Камень Веры Стефана Яворского и другие книги». Хомяков же за «излишнюю привязанность к обрядам» называл Хитрово католиком. Именно Беневоленскому исповедовался Хомяков при тяжелейшем воспалении легких в 1858 г. «Если я умру, это будет правда Божия, если выздоровлю, это будет милость Божия», – сказал он тогда на исповеди отцу Павлу.
Любопытно отметить, что в романе Льва Толстого «Война и мир» Пьер Безухов именно на этом месте намеревался застрелить ехавшего по Арбату Наполеона.
Храм Николы Явленного, относящийся к XVII в., со второй половины 1830-х гг. и до 1860 г. активно перестраивался. Семья Хомяковых (и, в частности, мать Алексея Степановича, Мария Алексеевна) была хорошо известна своей деятельностью, связанной с храмостроительством и пожертвованными на это денежными вкладами. Из чего нельзя исключать участия этой семьи в благоустройстве храма Николы Явленного: ведь когда церковь была снесена в 1846 г., на ее месте закипело строительство нового храма. В конце многих перестроек храм представлял собой большое однокупольное четырехстолпное здание в псевдорусском стиле. В 1885 г. слева был устроен новый придел Кирилла и Мефодия. Шатровая колокольня осталась древняя, времен 2-й половины XVII в., являя собой один из лучших образцов московских шатровых колоколен.
Шатровые колокольни – один из характерных и очень узнаваемых элементов русской архитектуры XVII в. История возникновения этой типологии остается практически неизученной. Единственная версия, часто бытовавшая в советских изданиях, представляла ее как «глубоко национальную», «самобытную» форму, восходящую к гипотетическим деревянным шатрам через вероятное посредство каменных шатровых храмов XVI в. Форма венчания шатровых храмов считалась «перенесенной» на колокольни в процессе саморазвития русского зодчества. В течение последних десятилетий теория происхождения каменных шатровых храмов от деревянных подверглась развернутой и обоснованной критике. Формы шатровых колоколен середины века убеждают нас в том, что и наиболее яркая их представительница – кремлевская звонница – была не единственным прототипом форм этой любимой в XVII столетии типологии. Источником значительной части характерных приемов, известных по шатровым колокольням XVII в., должны были, по идее, стать другие памятники. Среди сохранившихся построек на эту роль претендует одна – это верхняя часть Спасской башни Московского Кремля, предположительно связанная с работой «часовых дел мастера» англичанина Христофора Галовея, построенная практически одновременно с Филаретовой звонницей, в 1624/25 гг., и затем исправленная после пожара при участии того же мастера. Восприятие и адаптация шатровой колокольни в русском зодчестве – тема отдельного исследования. По-видимому, оно происходит в памятниках середины 1630-х гг. Здесь надо назвать несохранившуюся колокольню Троице-Сергиева монастыря и храмы московского Китай-города: Казанский собор на Красной площади, церковь Всех Святых на Кулишках, церковь Троицы в Никитниках.
Великолепный храм Николы Явленного с шатровой колокольней был закрыт не ранее 1929 г., сломан в 1931 г. Сохранился, правда, по крайней мере, фрагмент кладки колокольни.
На месте церкви Николы Явленного образовался пустырь (ул. Арбат, 16)
Глава третьяПрогулки от городского центра
О св. Георгии, св. вмчц. Татиане и архитекторе Жолтовском, или Мысли на месте церкви Св. Георгия на Красной Горке (XVII в.)
А знаете ли вы, что святой великомученик Георгий Победоносец – один из самых почитаемых на Руси святых – является к тому же и небесным покровителем Москвы? В его честь в нашем городе было воздвигнуто множество храмов – задолго до того времени, как фигура поражающего змия всадника стала неотъемлемой частью московского герба. Многие из этих храмов пережили черные времена разрушений и даже сохранились до наших дней, иные же навсегда оказались разрушенными в миновавшие годы советской власти. Прежде чем перейти к описанию одного из наиболее известного храма, созданного в честь великомученика, напомним читателю о том, кем был в своей земной жизни св. Георгий. Согласно агиографическим данным, родился он в ливанском городе Бейрут (Берит) на побережье Восточного Средиземноморья в конце III века н. э. в местной аристократической и благочестивой семье. Его домашнее воспитание протекало в соответствии с христианской традицией, ибо родители его, исповедовавшие христианство, постарались передать своему сыну искру истинной веры, которую тот воспринял с юных лет и пронес впоследствии через всю свою жизнь, до самой мученической кончины. Как многие знатные дети тех лет, Георгий поступил на военную службу и, невзирая на все тяготы военных походов, достойным образом нес свой крест, верой и правдой служа императору Диоклетиану, известному ревнителю угасающего римского язычества и небывало яростному противнику христианства. Как известно из древней истории, именно при этом римском правителе повсеместно на просторах его необъятной империи начались жесточайшие гонения на исповедников Христа. Император Диоклетиан как-то раз обратил внимание на успехи молодого, сильного и безупречно храброго воина. Это стало причиной того, что юный Георгий был зачислен в императорскую стражу и даже стал любимцем кесаря.
Св. Георгий Победоносец
Как-то раз Георгий стал невольным очевидцем вершимого неправедного суда над христианами, вынесшего им смертный приговор за исповедание истинной веры. В этом событии он уловил предвестье собственной судьбы, ибо рано или поздно и ему придется совершить свой выбор – остаться христианином или спасти жизнь и отступиться от веры. Для него не существовало выбора, ибо сердцем своим он исповедовал Христа, а значит, стремился к жизни вечной и готовился утратить жизнь временную. И тогда, поспешив завершить все бренные, земные дела, он освободил своих рабов и роздал принадлежащее ему имущество нуждавшимся, а затем и сам явился к императору Диоклетиану. Встретившись лицом к лицу с грозным тираном, Георгий открыл тому, что исповедует христианскую веру, и, обличив злодеяния кесаря, осудил его приказ о преследовании христиан. Разгневанный Диоклетиан повелел страже заточить воина в темницу и жесточайше пытать, добиваясь от него полного отречения от Христа. Но ни жестокие пытки, ни увещевания доброхотов не привели к ожидаемому императором результату. Георгий был непоколебим, за что гонитель христиан повелел приговорить его к смерти через усекновение головы мечом.