– Я слушаю, Флинт, – хорошо, когда в команде есть опытный док.
– У Магадана остановка сердца. Не знаю, как долго я был в отключке…
– Ты его не вернешь, – спокойно ответила Герцогиня, так, словно заранее подготовилась к «неприятному разговору».
Не вернешь…
Вот так просто и буднично. Как записанное объявление в подземке метро. «Осторожно, двери закрываются. Следующая станция – “Морг”. Переход с красной линии “Жизни” на черную ветку “Смерти”. Выход в город – через жерло трубы крематория».
Медики – люди с особенным складом ума. Иногда мне начинает казаться, что они прилетели на Землю с далекой планеты, где все не так, как у нас.
– Почему?
– В твоей походной аптечке нет атропина, и вряд ли найдется адреналин. С момента остановки сердца прошло больше минуты. Без дефибриллятора и медикаментов ничего не получится. Можешь попробовать компрессию грудной клетки и искусственное дыхание, но…
Она не стала заканчивать мысль, хотя и так было ясно, что имелось в виду. «Сделать это исключительно для самоуспокоения. Шансов не было изначально, однако ты не сдавался до последнего».
– Дерьмо!!! – вспышка ярости спровоцировала выброс адреналина, который в данный момент был нужен не мне, а мертвому человеку. Плевать я хотел на самоуспокоение и все остальное. Командир отвечает за своих людей. Если кто-то погиб по его вине, значит…
Стоп!!! Еще не все потеряно!
Рывком поднявшись с пола, я взял на руки обмякшее тело напарника.
– Герцогиня!
– Что? – так разговаривает усталый психолог с пациентом.
– У меня две капсулы системы жизнеобеспечения. Можно с их помощью…
– Да, если еще не слишком поздно, – теперь, когда появился реальный шанс спасти человека, отстраненный циник превратился в доктора. – Погружаешь тело полностью в кислородосодержащий биораствор, – она говорила быстро и четко. – Справа у изголовья сенсорный экран, активирующий установку.
– Погрузил, активировал. Все в красных символах…
– Это нормально. Пациент мертв.
В другое время я не преминул бы заметить, что у нас разные понятия о «нормальности». Сейчас было не до того.
– Как его оживить?!! – казалось, что секундная стрелка сошла с ума: время не просто ускорилось, оно помчалось галопом.
– По центру большой круглый символ – автоматическая диагностика.
– Нажал, ничего не изменилось!
– И не должно. Внизу справа – перечеркнутая молния. Это реанимация.
– Нажал. Крышка капсулы пошла вниз и внутри загудело.
– Все правильно.
– Что теперь?
– Ничего. Нужно подождать пару минут.
– Потом вытаскивать тело?
– Нет.
– Как – нет? – не понял я.
– После удачной реанимации система переходит в режим глубокой диагностики и восстановления. Процесс занимает от пяти до восьми часов в зависимости от состояния больного.
Судя по нарастающему гулу, дела Магадана обстояли неважно. Даже просто реанимация была под большим вопросом, не говоря уже об «удачной».
Заранее зная ответ, на всякий случай спросил:
– Можно обойтись без диагностики? У нас нет времени.
– Нельзя.
– Проклятье!!!
– Флинт, – совершенно некстати в разговор вклинился неугомонный Валет. – Если вы закончили…
– Мы только начали! – сам того не заметив, я сорвался на крик. – Ты меня понял?!
– Да я-то понял, но Карп на связи. Говорит, срочно. Что мне ответить?
Я почувствовал себя загнанной крысой, мечущейся в безвыходном лабиринте. Каждое новое ответвление – очередной виток напряжения, оканчивающийся…
– Переключай на него!
– Что у тебя? – давно не слышал таких напряженных интонаций в голосе босса.
– Реанимирую Магадана.
– Как сам?
– Бывало и хуже.
– Ясно. Ходить можешь?
– Пытаюсь.
– «Пятерка» готовит эвакуацию. Твои люди выдвигаются на позицию. Нужно встретиться с ними не позднее чем через пятнадцать минут. С Магаданом или без.
И не дожидаясь ответа, прервал связь.
– Да мать же твою!!! – я с трудом удержался от того, чтобы со всей силы не впечатать кулак в стену.
Наемникам не положено думать и чувствовать. Они должны выполнять приказ, и точка. За это им платят звонкой монетой. Вместе с крушением мира рухнула пирамида централизованной власти. Да, оставалась эфемерная видимость управления, но, по большому счету, все сводилось к некому подобию феодальной грызни. Природа людей такова, что даже на грани полного уничтожения они не перестанут выяснять отношений между собой. Мы выбрали сторону, встав под знамена Карпина. И неважно, какие причины толкнули нас на этот шаг. С того самого момента мы продались ему с потрохами.
Реанимационная загудела так сильно, словно собиралась взорваться от возмущения.
– Герцогиня, она так должна выть? – даже человеку, далекому от медицины, было понятно – здесь явно что-то не так.
– По идее, не должна. Это точно капсула жизнеобеспечения? Ты ничего не перепутал?
Женская логика необъяснима. Как я мог что-то спутать, если четко следовал ее указаниям, запуская последовательность действий?
– Конечно, ничего! – излишне резко ответил я. – Хотя подожди…
– Что?
Вой нарастал, становясь нестерпимым.
– Мы вытащили оттуда пару кадов. Точнее, одного. В общем, две капсулы, два када.
– Что вы сделали?! – удивленно переспросила она.
– Кадавров реанимировали. Долго объяснять.
– И ты… Ты что, положил туда человека?!
Порой взрослые мужчины ведут себя как неразумные дети. Это же надо было догадаться – использовать капсулу жизнеобеспечения для генетически модифицированного существа в качестве…
– А что мне оставалось?! – не в силах более сдерживать гнев, закричал я, – Ты сказала, его не вернуть!!!
ТЫ ЖЕ СКАЗАЛА, ВСЕ КОНЧЕНО!!!
– Послушай, – примирительно начала она.
– И НЕ ПОДУМАЮ!!!
– Валет, нервная система Флинта на грани. Если прямо сейчас его не остановить, можем потерять командира…
– Что нужно делать?
– Тебе будет очень больно.
– Говори.
– ТЫ ОТВЕТИШЬ ЗА ВСЕ!!!
– Оглуши его через свой имплантат.
– Уверена?
Прежде чем приставить электродрель к затылку, собственноручно просверлив себе дырку в черепе, желательно лишний раз убедиться, есть ли в этом необходимость.
– Да.
– Хорошо.
– И НЕ ТОЛЬКО ТЫ! ВЫ ВСЕ ОТВЕТИТЕ…
Бууууммммс…
Внешний оглушающий эффект светозвуковой гранаты (170–200 децибел) не может сравниться с воздействием «изнутри». В голове взорвалась вспышка сверхновой, и два человека одновременно потеряли сознание.
Вообще, иногда полезно, что называется, «стравить пар». Только не таким изуверским способом. Хотя, если под рукой нет ничего более действенного, приходится идти на крайние меры…
Когда я пришел в себя, первыми словами были: «Валет, ты редкостная сука!»
– Флинт, док сказала… – вяло попытался оправдаться он.
– Забудь, – я уже и сам понял, для чего Герцогиня приказала меня вырубить. – Сколько мы были в отключке?
– Я – полторы минуты, ты – около двух.
Пока я лежал без сознания, реанимационная капсула перестала выть. Теперь она утробно гудела, и преобладание на дисплее красных символов над желтыми наглядно свидетельствовало о том, что дела Магадана – дрянь.
– Что происходит? – Герцогиня явно имела в виду не меня. Врачей в первую очередь интересуют «тяжелые» пациенты. Легкие травмы обычно не в счет.
– Не знаю, – честно признался я. – В голове гудит, капсула тоже. Хотя насчет нее не уверен, может, это последствия…
– Большой символ по центру желтый или красный? – ей были нужны голые факты, а не предположения.
– Оранжевый. Есть еще пара желтых, остальные красные.
Судя по затянувшейся паузе, начали сбываться мои самые худшие предположения.
– Он… – начал было я.
– Не знаю, – устало ответила Герцогиня. – Вернемся с задания, посмотрю, что можно сделать.
В отличие от меня доктор не догадывалась, какие испытания выпадут на долю нашей команды в течение ближайшего часа. Но даже я не мог предположить, что в конечном итоге Магадана придется бросить на произвол судьбы.
– Хорошо, выезжаю.
– Прежде чем сядешь за руль, советую принять энергетик, – посоветовала она.
Ватные ноги, легкое головокружение и спазмы в желудке, вызванные действием неразбавленного спирта, «тянули» на что-нибудь покрепче обычного энергетика. И все же мне удалось подавить искушение «закинуться» мощным транквилизатором. Вытащив пару таблеток из набора первой помощи, закинул в рот, проглотив, не запивая.
– Валет, когда будете на месте? – Мы должны перехватить конвой, с Магаданом или без него.
– Минут через десять. Якудза меня подменил, а он, сам знаешь, водитель никакой.
– Знаю, – лекарство наконец подействовало – в голове более-менее прояснилось. – Последняя просьба. Точнее, приказ. Что бы ни случилось, больше никогда не глуши меня через имплантат.
– Да я… Ты же понимаешь, – начал было оправдываться он.
– Все понимаю. Поэтому и приказал. Конец связи.
Время поджимало. И, тем не менее, прежде, чем уйти, я положил ладонь на вибрирующий корпус капсулы. Постоял несколько секунд, собираясь с мыслями, затем попросил:
– Магадан, ты постарайся выкарабкаться, а мы вернемся. Слышишь, обязательно заберем тебя из этой крысиной норы.
Сказав, что хотел, закрыл за собой дверь, навсегда покинув подвал.
И это был первый раз в жизни, когда я нарушил данное слово.
Глава 18Клятва
14 лет назад
Самое ужасное в больнице – это ночь. Днем намного веселее жить и не так страшно умирать. Солнечный свет, пробивающийся сквозь пыльное стекло, не согревает, но радует глаз. Напряженная суета вечно спешащего персонала не приближает выписку, зато внушает надежду, что все под контролем.
Обходы врачей, бесконечные разговоры в палатах о своих и чужих болячках, пресные завтраки, ежедневные процедуры, невкусные обеды, осточертевшие анализы, постные ужины. Может быть, по отдельности это ничего и не значит, а вместе взятое вселяет призрачную надежду на лучшее.