– Ничего, всё нормально, – успокоил её Фалкон, обнимая, – просто человек, во вселенной которого мы сейчас находимся, каким-то образом нашёл его и выбросил из своего мира.
– Куда? – спросила Лисичкина, глядя на небо, где молнии меркли и, подобно заживающим на глазах ранам, затягивались чистым синим воздухом.
– Надо полагать, на границу миров, – ответил ей Метатрон. – Или ещё куда… – нерешительно добавил он.
А корабль тем временем почти погрузился под воду, и все заметили, как над его торчащим из воды остовом парит, улыбаясь, Архангел Михаил. Крылья его, словно сотканные из морской пены, раскрылись в воздухе множественными лепестками. Было их ровно сорок. Величественный вид, красота его неземная, совершено не вязались с двумя существами, которых держал он в руках, спасая от потопления. Это были две знаменитости: телезвезда Вознесенская и певица Лавандышева. Обе девицы имели вид жалкий и неприятный, и висели, поддерживаемые Михаилом, словно два обгадившихся котёнка на бельевой верёвке. С них ручьями стекала вода, они повизгивали и ругались страшно, но на кого, было решительно неясно. Скорее всего, друг на друга.
– Ём твою мать… – визжала Лавандышева, выплёвывая мелкие щепки, которые она случайно заглотнула, выплывая из трюма. – Вся же мокрая, как падла! Ты смотри…
– Всё из-за тебя, дура бездарная! – хрюкала Вознесенская, болтая ногами над водой, а рукой пытаясь достать подругу, чтобы сделать той какую-нибудь гадость.
– Я здесь при чём? – удивлялась Лавандышева, уворачиваясь от цепких когтей телешоумэнши.
– А кто предложил всех поить! Сидели бы дома спокойно… Дура ты свиномордая! – Вознесенская применила хитрость: сняла туфлю и, выгадав тем самым сантиметров пятнадцать, каблуком тыкала певицу в бок.
– На себя посмотри! Чувырло бляндовитое! – Катерина выхватила у нападающей орудие и зашвырнула в отместку той прямо в лоб.
– А-а-а!.. – вскрикнула Эллада. Отскочив от телеведущей, туфля упала в воду и утонула вместе с кораблём.
– Замолчите обе! – приказал Архангел Михаил голосом, от которого у обеих знаменитостей заложило уши. Они прекратили возню и затихли.
Взмахнув крылами, Михаил подлетел к ступеням и плавно опустил подруг. Звёзды, очутившись на суше, начали пихаться и вполголоса поносить друг дружку, а стекающая с них вода наделала на ступенях луж. Сам Михаил тоже опустился наземь, сложив крылья. Он как-то молниеносно приобрёл человеческий облик, и Елисей его сразу узнал. Это был тот самый загадочный специалист из бара, поивший его коньяком.
– Это кто ещё такие? – кивнул на разряжённых девиц Гор.
– Случайно зацепил, – хмыкнул Архангел, – хотели любезную супругу Носфературса нашего в свинью превратить. Но не успели.
Наталья Андреевна, услышав это, презрительно отвернулась от свинооборотней, подумав про себя, что не на ту нарвались, и что ничего бы у них, прошмандовок, не вышло.
– Итак, Михаил, – обратился к Архангелу Метатрон, – нам известна твоя позиция по данному вопросу, и мы с тобой согласиться никак не можем. Но у меня возникает другой вопрос. – Он таинственно замолчал.
– Какой же? – вскинув чёлку, спросил Архангел.
– Как ты, будучи наместником ангелов, можешь противиться ЕГО воле и своему естеству, препятствуя построению стены? Ведь это чуждо твоей природе!
– На всё воля Божья, – ответил Архангел, улыбаясь. – Есть у меня подозрение, что таков ЕГО замысел, иначе как, в самом деле, могу я противиться?
– Чувствую лукавство в словах твоих! Уж не вздумал ли ты отвернуться от Господа и стать падшим? – тревожно вопросил Метатрон, глядя в упор на Михаила.
– Тут дело в другом, друг мой. Есть у меня некоторые подозрения относительно всего мироустройства… Но о них в присутствии людей говорить я не стану.
– Отчего же?
– Сей разговор лишь высших! – изрёк Архангел.
– Хорошо. Как знаешь, – ответил Метатрон и, подумав, добавил, придав голосу твёрдость: – Но кирпич мы всё же вставим в надлежащее место!
Михаил хитро улыбнулся.
– Не думаю, что это будет так просто, великий Метатрон. Носфературс колеблется, ИниПи ещё больше не уверен, а новый ангел-мечтатель-контроллер, имя которому – Дриммейн, полностью во власти свободного человека.
– Это не препятствие!
– Вот как? – наигранно удивился Архангел.
– Мы сейчас же отправимся к стене и осуществим задуманное, а ты после будешь держать ответ перед НИМ за своенравие и измену! – предрёк грозно Метатрон.
– Что ж, препятствовать вашему стремлению я не в силах, – согласился Архангел. Он повернулся к Наталье Андреевне и Елисею. – Но вас я предупреждаю открыто: вы не сможете быть вместе, если ты, Носфературс, пройдёшь обратный круг обращения!
– Круг обращения? – испугался Елисей.
– Снова воплотишься ангелом, слившись с Форгезо! – Он кивнул на Богдана.
– Как? – Елисей ужаснулся.
– Что значит слившись? – встревожился Мамедов, внимательно слушавший разговор божественных существ. – Что за базар такой? Вы эти свои пидорские штучки бросьте!
В ответ на это Михаил искренне рассмеялся и одними глазами показал Метатрону, что план его провальный. Метатрон в ответ изобразил мимикой, что ждёт Архангела кара небесная и мучения такие, каких ни один высший доселе не знал. Победы в визуальном поединке не одержал никто. Оба величественно, оставшись при своём мнении, отвернулись друг от друга.
Тем временем Лавандышева и Вознесенская, устав от ругани, озадачились вопросами: куда они, собственно, попали, и что будет дальше?
– Эй, крыса! – крикнула Эллада. – Мы домой хотим!
Жерар, стоявший до этого у самой воды и купавший в ней свой длинный хвост, покосился на телеведущую и ответил, шипя:
– Укушу! Больно!
– Что мы вам сделали? – заныла Эллада, прячась за подругу.
И тут Мамедова словно током ударило. Он, до этого не обращавший особого внимания на двух разряжённых мокрых девиц, теперь смотрел на них во все глаза. А точнее, смотрел только на Вознесенскую, хоть и обезображенную потреблением водки и крушением корабля, но ещё узнаваемую.
– Вы Эллада Вознесенская? – спросил он, и внизу живота его сжалось как-то приятно, предвкушая ответ.
– Я, – осторожно ответила та.
– Господи! – всплеснула руками Верочка. – А я-то думаю, откуда мне голос её знаком?!..
– А по телевизору вы по-другому выглядите, – удивился Богдан. Издалека он не мог чётко рассмотреть лицо похитившей его сердце знаменитости, но видел, что что-то в её внешности есть странное.
Эллада, найдя в глазах мужчины известный интерес к своей персоне, зарделась и попыталась скрыть пятачок причёской, накинув на пол-лица слипшиеся от воды локоны.
– А вы смотрите мои передачи? – кокетливо спросила она.
– Я ваш фанат! – ответил Мамедов подобострастно. – Вы для меня… я… ваши передачи… – Но ничего подходящего уголовник не придумал, и только развёл руками, словно бездарность, пасующая перед гениальным.
– Ой. Да что вы… будет вам. Фанат… – наигранно отмахнулась знаменитость.
– Фанат! Самый большой… – жарко подтвердил Богдан.
Лавандышева завистливо побагровела.
– Да бросьте вы, – теперь телезвезда кокетливо косилась на Мамедова. А Мамедов, окрылённый неожиданной встречей, готов был взлететь.
Все высшие, а также милиционерша и Наталья Андреевна, наблюдающие эту сцену, скривились в отвращении. Только Нистратов не обращал на диалог никакого внимания. Он стоял, словно ударенный электричеством, и был глубоко погружён в себя.
– Я вас у телецентра искал, – тревожно сказал Мамедов, пытаясь приблизиться, но Вознесенская испуганно отшатнулась, боясь, что неожиданный фанат её как следует рассмотрит.
– Не подходите! – остановила она Богдана. – Я не в лучшем сейчас виде.
– Да уж, – прихрюкнула Лавандышева издевательски.
– Кажется, мы имеем ещё одного влюблённого, – произнёс весело Гор. И на него резко устремили взгляды Лисичкина и Наталья Андреевна, а певица Лавандышева горько вздохнула.
– Ладно, с любовью разберёмся позже! – заявил Метатрон. – Нам пора на границу миров.
Тут от него пошло сияние, и он из лысого анахронического бандита в пиджаке превратился в божественное существо. Огромное и невероятное, с тридцатью шестью прекрасными крыльями за спиной. Расправив своё пернатое великолепие, Метатрон обдал потоком ветра всех стоящих на крыльце, и Мамедов, собиравшийся что-то ещё спросить у Вознесенской, остался стоять с раскрытым ртом, не в силах вымолвить ни слова. Даже его поразила неземная красота божественного создания.
– Надевай крылья, Носфературс! – приказал Метатрон.
– Как? Я не умею, – опешил Елисей, косясь на сумку.
– Не надо ничего уметь! Надевай!
Сзади к Нистратову подошёл Гор, тоже в божественном своём обличии, и, взмахнув когтистой рукой, в один миг срезал с Елисея одежду. Затем взял крылья и приставил к бледным шрамам на спине экс-ангела, и те в одно мгновение слились с кожей. Вросли в плоть, как пересаженные в плодородную почву саженцы. Произошло это так быстро, что Елисей и опомниться не успел. Он не ощутил никакой боли, а только вдруг понял, что может летать. Осознал внезапно. Это было так же, как бывает во сне. Сколько раз снилось Елисею, что он летает свободно и легко, не прилагая никаких усилий. Эти сны были столь натуралистичны, что при пробуждении ещё какое-то время в душе оставалось чувство, будто умение летать не исчезло и осталось навсегда, что его можно с лёгкостью продемонстрировать всем. Естественно, спустя минуты, когда колдовство сна рассеивалось окончательно, чувство уходило, оставляя осадок печали, но теперь… Теперь сон стал явью!
Елисей слабо… не подпрыгнул даже, а оттолкнулся от ступеней, и с лёгкостью повис в воздухе, мягко перебирая струи ветра своим оперением.
– Могу! – вскричал он радостно, словно ребёнок, попавший из рогатки в самую тютельку мишени.
– Боже, – вскричала супруга Наталья Андреевна, – что вы сделали? Он теперь ангел?
– Нет, не ангел, – успокоил её Гор, – но летать может.