Москва подземная. История. Легенды. Предания — страница 54 из 67

Если после такой болезненной и унизительной экзекуции «гость» выкладывал то, что требовалось хозяину дома, дело завершалось без всякой огласки.

Шешковский был хорошим психологом и понимал, что вряд ли найдется дворянин, который вызовет его на дуэль и станет жаловаться императрице. Ведь для этого наказанному придется рассказать, что он был унижен и выпорот, словно крепостной мужик.

А подобный позор в дворянской России не забывался.

Но однажды Шешковский просчитался и попал в свою же ловушку. Нашелся человек, сумевший отомстить и за себя, и за других.

Об этом рассказывал журнал «Русская старина»: «Один молодой человек, уже бывший у него в переделке, успел заметить и то, как завертывается ручка кресла, и то, отчего люк опускается; этот молодой человек провинился в другой раз и опять был приглашен к Шешковскому.

Хозяин по-прежнему долго выговаривал ему за легкомысленный поступок и по-прежнему просил его садиться в кресло. Молодой человек отшаркивался, говорил: „Помилуйте, Ваше превосходительство, я постою, я еще молод“.

Но Шешковский все упрашивал и, окружив его руками, подвигал его ближе и ближе к креслам, и готов уже был посадить сверх воли. Молодой человек был очень силен; мгновенно схватил он Шешковского, усадил его самого в кресло, завернул отодвинутую ручку, топнул ногой, и… кресло с хозяином провалилось.

Под полом началась работа! Шешковский кричал, но молодой человек зажимал ему рот, и крики, всегда бывшие при таких случаях, не останавливали наказания. Когда порядочно высекли Шешковского, молодой человек бросился из комнаты и убежал домой. Как освободился Шешковский из засады, это осталось только ему известно!..»

Конечно, слух о конфузе грозного Степана Ивановича пошел гулять по всей России. А люди суеверные приписали эту историю подземельным духам. Дескать, разозлил их Шешковский своими зверствами, вот и подсказали они молодому человеку, как наказать его, и поспособствовали этому.

Из воспоминаний старого москвича

«Король репортажа», знаток столицы, Владимир Гиляровский наблюдал, как ломали старинную тюрьму: «… дома нет, лишь груда камня и мусора. Работают каменщики, разрушают фундамент. Я соскочил с извозчика и прямо к ним. Оказывается, – новый дом строить хотят.

– Теперь подземную тюрьму начали ломать, – пояснил мне десятник.

– А я ее видел, – говорю.

– Нет, вы видели подвальную, ее мы уже сломали, под ней еще была, самая страшная: в одном ее отделении картошка и дрова лежали, а другая половина была наглухо замурована… Мы и сами не знали, что там помещение есть. Пролом сделали, и наткнулись мы на дубовую, железом кованную дверь. Насилу сломали, а за дверью – скелет человеческий… Как сорвали дверь – как загремит, как цепи звякнули… Кости похоронили…

Мы полезли в пролом, спустились на четыре ступеньки вниз, на каменный пол; здесь подземный мрак еще боролся со светом из проломанного потолка в другом конце подземелья. Дышалось тяжело… Проводник мой вынул из кармана огарок свечи и зажег… Своды… кольца… крючья…

Дальше было светлее, свечку погасили.

– А вот здесь скелет на цепях был.

Обитая ржавым железом, почерневшая дубовая дверь, вся в плесени, с окошечком, а за ней низенький каменный мешок… с каким-то углублением, вроде узкой ниши.

При дальнейшем осмотре в стенах оказались еще какие-то ниши, тоже, должно быть, каменные мешки.

…Ужасный каменный мешок, где был найден скелет, имел два аршина два вершка вышины, ширины – тоже два аршина два вершка, а глубины в одном месте, где ниша, – двадцать вершков, а в другом – тринадцать. Для чего была сделана эта ниша, так мы и не догадались.

Дом сломали, и на его месте вырос новый.

В 1923–1924 годах на месте, где были „мясницкие“ меблированные комнаты, выстроены торговые помещения. Под ними оказались глубоченные подвалы со сводами и какими-то столбами, напоминавшие соседние тюрьмы „Тайного приказа“, к которому, вероятно, принадлежали они. Теперь их засыпали…»

На всякий случай

Старое здание сломали, но духи, обитавшие там, не остались без крова. «На крик и стон» они переселились в другой дом – поблизости.

ВЧК-ГПУ-НКВД-КГБ – какому советскому человеку не были знакомы эти аббревиатуры? Казалось бы, в здание таких грозных организаций даже нечистая сила не посмеет заявляться. Но в начале тридцатых годов поползли слухи, будто вызванные в свое главное учреждение разведчики и агенты, шагая по «лубянским» коридорам к кабинету начальства, уже знали, какая судьба их ожидает. Либо – награда, поощрение и повышение по службе, либо – тюрьма, пытки, а то и расстрел.

Конечно, подобное объяснить можно интуицией и прозорливостью разведчиков или подсказкой коллег из центрального аппарата. Но все же людская молва намекала на «лубянских духов», которые приходили на помощь репрессированным, страдающим от пыток, незаслуженно обиженным.

Хоть и заявляли громогласно чекисты, что не верят во всякую чертовщину, а по ночам все же с опаской косились на темные углы кабинетов и вздрагивали от доносившихся неизвестно откуда вздохов.

В 1934 году пост председателя ОГПУ занял революционер-фармацевт Генрих Ягода. Он тоже являлся яростным врагом предрассудков и «мистического дурмана», однако, по слухам, вовсю боролся с «лубянскими духами». Как и положено фармацевту, он тайком от подчиненных плескал на пол и на стену своего кабинета отраву. Яд председатель грозной организации изготавливал самолично.

Но духи лишь посмеивались над потугами главного чекиста страны. А за несколько часов до ареста Ягоды они с издевкой нашептали ему: «Колошмать свои склянки с отравой. Они тебе уже никогда не понадобятся…»

Хоть и был он убежденным атеистом, но после его ареста в кабинете обнаружилось множество стеклянных осколков. Их происхождения никто не мог объяснить. А сам Ягода не успел ответить.


Здание КГБ (ФСБ) и Соловецкий камень на Лубянской площади


Может, и в самом деле он «расколошматил» какие-то склянки с ядами?..

Сменивший на высоком посту Ягоду Николай Ежов тоже пытался бороться с «лубянскими духами».

«Крошка нарком» по ночам, заслышав подозрительные шорохи, палил из нагана в темные углы своего кабинета. Прибегавшим на выстрелы помощникам он объяснял, что опробует новое оружие.

Когда Ежова арестовали, то обнаружили пулевые отверстия в полу и в стенах кабинета.


С генералом Виктором Абакумовым у «лубянской» нечистой силы и вовсе добрые отношения установились


Зато Лаврентий Берия проявил себя несгибаемым атеистом. Таинственные стоны, шорохи, вздохи не смущали наркома внутренних дел. Иногда он, если оставался один в кабинете, назло подозрительным звукам читал свои стихи и даже пел.

Говорят, духи за это уважали Берию и сожалели, когда он ушел на повышение.

А с генералом Виктором Абакумовым у «лубянской» нечистой силы и вовсе добрые отношения установились. Тот любил по ночам в одиночку выпивать у себя в кабинете. Но жмотом Абакумов не был и всегда оставлял на шкафу недопитую бутылку водки или коньяка. Разумеется, утром эта бутылка была уже пуста.

А в наше время сотрудники государственной безопасности и подавно не верят в нечистую силу, но…

Все-таки иногда отмечаются весьма странные явления в знаменитом доме на Лубянке: то непонятные тени ползают по стенам, то «не своим голосом» звенит телефон, или деловые бумаги оказываются необъяснимым образом не в той папке.

Может, поэтому некоторые сотрудники, тайком от коллег, обрызгивают свой кабинет спиртными напитками «на четыре угла»: так, на всякий случай… Материализм материализмом, а вдруг и в самом деле водится «нечто»?..

Перстень с почерневшим бриллиантом

В наше время это здание на Большой Полянке в Замоскворечье ничем особо не выделяется. Дом как дом – таких немало в округе. И лишь немногие знают, какая ужасная история разыгралась в его стенах в конце XIX века.


Замоскворечье


Построен он был по заказу богатого золотопромышленника. Предупреждали его: место проклятое, собираются сюда бездомные духи со всего Замоскворечья.

Во времена Екатерины II на этом месте провалился под землю дом огородника. Все, кто был в нем, погибли. Несколько лет огромная яма напоминала о трагедии. Жители Замоскворечья не решались ее засыпать и обходили стороной.

По ночам из провала иногда слышались непонятные звуки, и появлялось свечение. Несколько раз, по просьбе местных жителей, приходил батюшка церкви Николы в Пыжах и пытался изгнать из провала нечистую силу. Но звуки и свечение появлялись оттуда снова и снова.

Не послушал богатей старожилов, велел засыпать проклятый провал и возвести себе дом. При этом он еще и обманул строителей. По хитро составленному золотодобытчиком договору подрядчик оказался разоренным и должен был заплатить ему огромную неустойку.

Таких денег не оказалось у этого молодого, неопытного человека. И бедный подрядчик повесился прямо в подвале только что построенного дома.

Но эта трагедия не тронула сердца золотопромышленника. Он вселился в новое жилище через пару дней, как вынесли из него тело самоубийцы.

Растревожились замоскворецкие старожили: «Не оставит это место в покое нечистая сила. За одной смертью потянется другая. Всполошил окаянный подземельную нежить. А „золотой миллионщик“ даже домового к себе в новые хоромы не позвал. Доиграется, ужо покажут ему духи мрака, что такое настоящая беда…»

Правы оказались жители Замоскворечья: духи не любят непочтительного отношения к себе.

По округе покатилась молва, будто хозяин проклятого дома нанял землекопов, и те роют ход в недавно засыпанный провал.

И снова зашептались замоскворецкие обыватели: «Сам – черная душа, так еще потянуло к нечистой силе поближе быть! А нечисть не любит, когда ей в друзья незвано набиваются…»

Вскоре единственная дочь золотопромышленника бежала с заезжим итальянцем-актером. Разъяренный отец кинулся на поиски. Долго колесил он по России и зарубежом. Наконец отыскал дочь лишь через несколько месяцев в Риме.