Пресненские пруды
На «даче Студенец» были вырыты пруды и каналы, а на возникших островах разбиты фруктовые сады.
Среди работников графа Закревского ходили слухи, что глубоко в подземелье имения протекает река с волшебными, целебными свойствами. Называли ее по-разному: «всем водам вода», «царь-вода», «вода-владычица».
Много столетий назад приняла она в себя непомерное количество человеческой крови. За то наказана была. А кем – неведомо. Лишили «царь-воду» света белого. Пока не очистится от крови – струиться ей во мраке подземелья.
Давно она очистилась, а наказание почему-то осталось. За многие века приобрела «царь-вода» необычную целебную силу, но воспользоваться ею никто из людей не может.
Долго шастал Прошка-Сафрон по садам графа Закревского. Наконец, отыскал тайный лаз в подземелье. Оповестил о том и своих приятелей, и работников генерал-губернатора.
Собрался народ поглазеть на лаз, а заодно и землекопа кладбищенского проводить в дальний подземный путь. Дали ему несколько пустых бутылок, чтобы набрал он «царь-воды».
Нырнул в подземелье Прошка-Сафрон, да так и не вынырнул. Ждали его любопытствующие день-другой, а на третий – стали догадки строить.
– Заплутал малый в подземелье…
– Видать, не отпустила его «царь-вода»…
– А может, осточертела ему наземная жизнь, и решил он остаться навечно во мраке?..
Уведомили хозяина садов Закревского. Нашлись смельчаки. Полезли они, чтобы отыскать пропавшего, но вскоре вернулись ни с чем. Говорили, будто слышали во тьме шум реки, да не смогли найти к ней дорогу.
На сороковой день после исчезновения Прошки-Сафрона главный садовник графа Закревского приказал засыпать лаз в подземелье.
С годами история кладбищенского землекопа и «царь-вода» подзабылись. Но вдруг заговорили об этом в конце девяностых годов XX века.
Бомжи, изредка ночующие в Пресненском парке, уверяли всех, что слышали из глубин земли плеск и журчание реки, человеческие стоны и крики о помощи.
Говорят, и в наше время находятся искатели приключений, которые ищут в Пресненском парке давно засыпанный лаз, чтобы добраться к «царь-воде».
Кто знает, может, это кому-то уже удалось сделать?
В двадцатых годах XIX века в Хилковом переулке было открыто необычное заведение. Создателем его стал известный доктор медицины, профессор Христиан Иванович Лодер. Называлось его детище: «Заведение искусственных минеральных вод».
Незадолго до открытия Лодер писал в своей брошюре: «… Для делания в Москве искусственных вод предлагается составить на десять лет общество из акционеров.
Исчисление потребных для сего заведения издержек учинено по тому размеру, по которому сделано подобное заведение в Дрездене, Лейпциге и Берлине, о коих я имею самые подробные сведения. Однако, я счел нужным, чтобы в здешней столице внимание обращено было не только на внутреннее устройство, но и на приличный вид…
Перестройка и внутреннее устройство здания, в коем не только будет находиться лаборатория для приготовления вод, но и нужные комнаты для различия оных и для помещения разных ванн, и сверх того место для прогулки пользующихся во время неблагоприятной погоды…
И сверх того место для благоприятной прогулки…»
Профессор Лодер родился в Риге, высшее образование получил в Германии. Несколько лет он преподавал анатомию, судебную медицину, физиологию, хирургию.
С 1810 года Христиан Иванович жил и работал в России. В Москве он построил анатомический театр и новый госпиталь. Интересовали его подземные воды и целебные источники Первопрестольной. Со своими учениками Лодер частенько спускался в катакомбы города, изучал химический состав подземных водоемов.
Однажды профессор заблудился в лабиринте, где-то в районе Калужской заставы. Не имея с собой ничего из еды, пару дней он продержался лишь на воде из подземного ручья.
Потом Лодер рассказывал, что это был целебный источник, поскольку несколько глотков из него придавали бодрость и силу заблудившемуся, голодному человеку.
В 1828 году Лодер начал строительство первого в России заведения искусственных вод.
Тихий Хилков переулок на Остоженке стал местом «всеевропейского курорта».
Конечно, это заведение было для состоятельных людей. Курс лечения стоил около трехсот рублей. Сумма по тем временам немалая.
Лодер лично следил за качеством доставляемых из московских подземелий вод. С весны до середины осени курорт принимал посетителей с 5 часов утра. Каждому клиенту подавалась кружка с минеральной водой, листья шалфея для чистки зубов. Потом пациенты принимали минеральные ванны и несколько часов прогуливались по саду заведения Лодера.
Вскоре слух о курорте на Остоженке облетел всю Россию. Сюда стали приезжать состоятельные люди из Санкт-Петербурга, Поволжья, Сибири. Пациентами Лодера были даже члены царской фамилии.
Пожилых людей тянула сюда убежденность, что московские минеральные воды не только оздоравливают, но и возвращают молодость. А для молодежи заведение Лодера стало «ярмаркой женихов и невест», местом, где можно было завязать полезные знакомства.
Христиан Иванович придавал огромное значение не только лечебным водам, но и оздоровительным прогулкам.
А вот у простых людей эти прогулки господ вызывали недоумение и насмешки:
– Гляди-ка, баре в такую рань ходют и ходют, и от дел отлынивают…
– Маются от безделья спозаранку…
– И охота им было подниматься на заре, чтобы ничего не делать…
– Опять, лодера гуляют…
Комментировал рабочий люд увиденное за садовой оградой заведения.
Постепенно «Лодер» в народе при разговоре изменилось на «лодырь». Так фамилия трудолюбивого, предприимчивого доктора стало названием праздности, безделья. И вот, век спустя, в «Словаре русского языка» Сергея Ивановича Ожегова можно прочитать: «Лодырь… – лентяй, бездельник…»
Ну а о самом враче и ученом Христиане Ивановиче Лодере через несколько лет после его смерти было сказано: «…Наставник Гуфельда и Гумбольта, друг Гёте и Шиллера, снискал себе европейскую славу в Германии: она гордилась им; почитала его своим; но Лодер был наш соотечественник…»
Сокровища московских подземелий
Москва несчастная пылает,
Москва горит двенадцать дней,
Под шумным пламем истлевает
Несметное богатство в ней:
Все украшенья храмовые,
Сокровища их вековые,
Великолепия дворцов,
Чудесных редкостей собранья,
Все драгоценности ваянья,
Кистей искусных и резцов.
«Ищите в подземельях»
В один из приездов Александра Даниловича Меншикова в Москву в его дом у Поганых прудов был доставлен человек по имени Осип.
– Не держи обиду за то, что мои ребятушки так помяли тебя, – приветливо начал разговор светлейший князь. – Но уж больно ты прыткий да несговорчивый.
– Помяли, ох, как помучили, кормилец, – охотно закивал Осип и дотронулся до окровавленной головы. – А за что мяли и дубасили – не ведаю…
– Так ли говоришь, как думаешь? – усмехнулся Меншиков. – По глазам вижу: хитришь. Доподлинно известно – человек ты грамотный, царские указы почитываешь. Так что новое повеление государя нашего Петра Алексеевича знаешь?
– Какое такое повеление? – В глазах Осипа зажглись лукавые огоньки.
– Ишь ты, непонятливым каким прикидывается! А приказал государь делать чертежи местности, где обнаружатся сокровища: «… то место разрыть и вынять земли сколько пристойно, и тех денег и иной поклажи искать и что будет вынять и описать именно, а тое поклажу и описную роспись прислать. А буде денег и никакой поклажи не явится, о том потому же писать, и сколько земли вынять будет в глубину и вдоль и поперек и какими людьми…» – процитировал по памяти Меншиков и тут же пояснил: – За добровольную сдачу найденного богатства велено было платить вдвое больше, чем оно стоит. Ну, а за сокрытие и тайную переплавку золота и серебра – наказывать смертной казнью…
А. Д. Меншиков
Указ, о котором говорил Меншиков, царь издал после многих доносов и сообщений о том, что разные люди в Москве, в Поволжье, в Сибири разрывают древние курганы, копают могилы богатых людей, ведут поиски в городских подземельях и в пещерах, переплавляют старинные изделия из серебра и золота. А потом сбывают их ювелирам или, того хуже, фальшивомонетчикам.
Меншиков подмигнул Осипу, будто собирался сообщить радостную весть.
– А о твоих воровских делах вся Москва говорит. Даже известную царскую особу втягиваешь в омут. Так что поджидает тебя либо плаха, либо дыба.
– Повелевай, искуплю грех, только не губи, кормилец, – быстро забормотал Осип. Он понял, что много о его делах известно светлейшему. – И про сестрицу государя нашего царевну Екатерину Алексеевну все поведаю. Только не губи…
– Вот так-то лучше будет, – довольно кивнул Меншиков. – Валяй, рассказывай. А я послушаю да подумаю, все ли ты поведал и сообщил. От всех ли грехов очистился? Понравится мне твоя исповедь – отпущу на все четыре стороны, да еще награжу не скупясь. Не понравится – отдам кнутобойщикам.
– Царевна через верного своего человека давно призвала меня к себе, – поспешно начал Осип. – Потребовала она, чтобы я передал ей записи иерея Симеона, по которым можно отыскивать клады в Первопрестольной.
– Как же тебе достались эти записи? – перебил Меншиков.
– Иерей сам подарил мне…
– Брешешь, собака… – беззлобно ругнулся светлейший. – Выкрал ты у него… Продолжай, да не ври. Помни, о чем я тебя предупреждал. – Александр Данилович пристально взглянул на собеседника: – А что, царевна сама ездила с тобой богомерзкими делами заниматься – копать могилы?
Князь Дмитрий Донской
– Врать не буду, – покорно ответил Осип. – Могилы трогать она сама боялась. Людишек своих посылала. А вот в подмосковные земли на бугры и курганы тайком выезжала. Да и в подземелья Первопрестольной хаживала – хоть и не царское это дело. Но записи иерея пустяшными оказались. Ни одно сокровище по ним не сыскали.