Тут уж припомнили все ее грехи: одного лечила – да не вылечила; другому нагадала богатство – а тот превратился в голь перекатную; третьи не могли забыть, как их запугивала ведьма подземельной нечистой силою…
Ввалились разъяренные от своих домыслов мужики и бабы в избу Феклицы. Избили и поволокли за волосы к заброшенному колодцу, на срубе которого она вырезала колдовские знаки для Чудина белоглазого и для Сгинувшего во мраке.
В тот колодец ведьму и скинули. А для верности еще и забросали камнями. Однако напоследок успела она прокричать из глубины проклятие своим палачам.
Расправа над Феклицей ни к чему хорошему не привела. Пропавшие ребятишки так и не вернулись, а вот беды на тех, кто устроил казнь, так и посыпались. Кого болячки одолели, кого ножи разбойничьи достали, кто остался без кола и двора после очередного пожара. А прежде чем беда заглядывала к горемыкам, на дверях их домов появлялись непонятные ведьмины знаки. Точно такие, как на срубе Феклициного колодца.
Долгие годы молва о Феклице, о карлике из подземелья, о таинственном Сгинувшем во мраке не давала покоя замоскворецким обывателям. Ну, а старых ведьм сменили новые, с которыми были связаны иные предания, слухи, чародейства.
«Когда насытится дух подземелья»
Немецкая слобода образовалась в этой местности, на востоке Москвы, на берегу реки Яуза, примерно в середине XVII века. Но первые дома появились гораздо раньше. Здесь селились иностранцы разных национальностей.
Писатель Юрий Нагибин так отзывался об этом районе нашей столицы: «В Лефортове гармонично соединились архитектура, вода и культивированная природа. Его справедливо считают вторым после Кремля величайшим памятником Москвы…
Немецкая слобода
На своем пути царский поезд оставлял справа от себя, против Басманной слободы, поселение иноземцев, которое обходилось вначале без названия, а при Алексее Михайловиче обрело имя Кукуй, по ручью Кукую, ныне не существующему. Впоследствии главная улица этой слободы получила название Немецкой, а ныне носит имя Баумана.
Кукуй строился по плану: прямые, широкие улицы были обставлены нарядными поместительными домами, каждый со своим чистеньким садом».
Согласно преданию, эта местность известна москвичам еще в правление великого князя Ивана Калиты. Кукуй тогда был не ручьем, а рекой с дремучими лесами по берегам. В этих чащах собирались язычники поклониться своим идолам и духу подземелья и омутов, болот и «темных вод» – Кукую. Они пускали по реке дощечки с зажженными лучинами и гадали, к какому месту на берегу прибьет их течение или когда уведет в свой подземный мир Кукуй.
По ночам на реке при свете костров устраивались языческие пляски и песнопения. Люди доводили себя до исступления и перед рассветом, обессиленные, падали на землю. И тогда языческие жрецы начинали предсказывать судьбу, советоваться с Кукуем, задабривать его словами и подарками.
Нередко духу подземелья, омутов, болот и «темных вод» приносили в жертву животных и даже людей. Язычники верили, что эти кровавые дары Кукуй уносит в свое царство мрака, и там у принесенных в жертву начинается вторая жизнь – подземная.
С наступлением христианства эти мистерии становились все реже и реже, и все меньше людей принимало в них участие. Непоколебимые в своих убеждениях, языческие жрецы пытались противостоять христианству, проклинали и запугивали своих единоверцев, обпаивали их дурманящим зельем, насылали порчу.
Но сторонников от этого не прибавлялось. И тогда объявили жрецы, что Кукуй уйдет полностью в свой мир мрака и будет оттуда мстить всем, кто не поклоняется ему. Так будет продолжаться, пока дух подземелья не насытится кровью, бедами и страданиями людей.
И в самом деле: стал замечать народ, как темноводная река с годами превратилась в ручей, а он потом исчез в земле. Вместе в этим ушли в глухие леса последние жрецы Кукуя, пригрозив напоследок принявшим новую религию страшными карами.
Известный историк Василий Ключевский писал, как будущего императора Петра I с юности притягивала к себе Немецкая слобода: «…он вполне отдался своим привычным занятиям, весь ушел в „марсовы потехи“. Это теснее сблизило его с Немецкой слободой: оттуда вызвал он генералов и офицеров для обучения своих потешных, часто сам туда ездил запросто, обедал и ужинал у старого служаки Гордона и у других иноземцев. Слободские знакомства расширили первоначальную „кумпанию“ Петра. К комнатным стольникам и спальникам, к потешным конюхам и пушкарям присоединились бродяги с Кокуя [Немецкой слободы].
Франц Лефорт
Рядом с бомбардиром Алексашкой Меньшиковым, невежественным, едва умевшим подписать свои имя и фамилию, но шустрым и сметливым, а потом всемогущим фаворитом, стал Франц Яковлевич Лефорт, авантюрист из Женевы, пустившийся за тридевять земель искать счастья и попавший в Москву…, но человек бывалый, веселый говорун, вечно жизнерадостный, преданный друг, неутомимый кавалер в танцевальной зале, неизменный товарищ за бутылкой, мастер веселить и веселиться, устроить пир на славу с музыкой, с дамами и танцами, – словом, душа человек…»
Несмотря на такую характеристику, данную Ключевским Лефорту, Франц Яковлевич сыграл немалую роль в становлении русской армии и флота. Он принимал деятельное участие в создании Преображенского и Семеновского полков, командовал русским флотом во втором Азовском походе. Был назначен Петром I адмиралом.
От его фамилии пошло название местности на левом берегу реки Яузы, где в конце XVII века располагался солдатский полк под командованием Лефорта.
Во времена правления Петра I этот район Москвы стал быстро застраиваться дворцами знатных особ, здесь разбивались великолепные сады и парковые ансамбли с искусственными водоемами.
По приказу императора, в 1706–1707 годах в Лефортово создается первый в России военный госпиталь, с хирургической школой, с анатомическим театром и садом, и огородом лекарственных растений.
В 1723 году Петр I покупает в Лефортово дворец и имение адмирала Федора Головина и начинает их переустройство. Он хотел создать здесь «образец новой Москвы», где можно было бы проводить праздники, дипломатические приемы, ассамблеи.
План реконструкции бывшей головинской усадьбы Петр I составил лично. Сохранившиеся документы свидетельствуют о познаниях царя в области ландшафтной архитектуры: «…насадить дикого лесу, а именно липу, клену, вязу, илиму, ясеню, орешнику, чтоб было густо, а где места по углам и в сторонах будет довольно, зделать розные Ермитажи…
…зделать миранжею, фигурою овалистою, кругом решетки ис проволоки железной в рамках с педесталы и места, где уткам яйца несть, а на тех местах и на педесталах поставить горшки, как начертано…
…зделать крытую дорогу через дерево липу и клен, для того через дерево, что липа гуще снизу растет, а лениво кверху, а клен вверху скоряя, чего у клену подобно снизу все сучья обрезывать, а оставлять только наверху…»
Такие подробные распоряжения отдавал Петр I при создании паркового ансамбля.
В короткие сроки в бывшей головинской усадьбе в Лефортово созданы были новые пруды, плотины, каналы, фонтаны, скульптурные комплексы, высажены аллеи, цветники, сады.
Казалось бы, процветающему Лефортово теперь не грозят никакие проклятия языческих жрецов, ни гнев давно забытого москвичами духа подземелья Кокуя.
Но какие бы прекрасные дела ни затевались, всегда рядом возникают «каркающие» личности.
Для создания паркового ансамбля в Лефортово землекопам пришлось изрядно потрудиться. Они часто натыкались на заброшенные колодцы, подземные ходы и пустоты. И пошли по Москве разговоры, что потревожен дух Кокуй.
Стали по Лефортову бродить неизвестные личности, предрекавшие всевозможные беды.
В 17 лет Анна Иоанновна была выдана замуж своим дядей Петром I за герцога Курляндского.
Дочь царя Ивана Алексеевича и царицы Прасковии Федоровны, урожденной Салтыковой, она не испытывала особой тяги к образованию. Зато, как и ее мать, живо интересовалась астрологическими прогнозами, всевозможными предсказаниями, ворожбой, мистическими историями.
Анна Иоанновна
Еще в 1711 году курляндский математик и астролог Бухнер предсказал ей царствование в России.
Анна Иоанновна была напугана и удивлена. При политическом раскладе того времени в России у нее не было ни малейшего шанса занять царский престол. Но даже ошибочный, по ее мнению, прогноз Бухнера мог рассердить Петра I.
Анна Иоанновна потребовала от ученого клятву, что он никогда, никому о своем предсказании не проговорится.
Очевидно, Бухнер клятву сдержал. Курляндская герцогиня долгие годы никому не рассказывала и не вспоминала его пророчества. Лишь в начале 1730 года, когда уже не было в живых императора Петра Алексеевича, она сообщила о предсказании Бухнера моравской ворожее. Произошло это в те дни, когда герцогиню пригласили в Москву на царствование.
Со смертью юного Петра II прервалась мужская линия в доме Романовых, и Верховный Тайный Совет избрал на престол дочь царя Иоанна Алексеевича, вдовствующую герцогиню Курляндскую. Конечно, это решение приняли с условием, что ее власть будет ограничена, управлять страной останется фактически Верховный Тайный Совет.
Анна Иоанновна согласилась с этими условиями. Собираясь в Москву, она хотела узнать, сколько лет ей жить и царствовать.
Ворожея уклонилась от прямого ответа и лишь предостерегла:
– Опасайся увидеть себя не в зеркале… То буде твоя смерть…
Придя к власти в Первопрестольной, Анна Иоанновна публично разорвала подписанные ею в Курляндии документы, которые ограничивали ее власть.
– На что соглашалась Курляндская герцогиня, то уничтожила Российская императрица, – заявила она.