Н. И. Ежов
Безопасности метрополитена он уделял не меньше внимания, чем его предшественник Ягода, и тоже не раз самолично спускался в Москву подземную. Но Ежова интересовала не только безопасность грандиозного транспортного строительства. «Маленький нарком» знал о многих тайнах московских подземелий, но не делился ими даже с ближайшим окружением.
Бывало, он принимал у себя в кабинете каких-то странных личностей, беседовал с ними с глазу на глаз, а потом вдруг вызывал охрану и отправлялся в московское подземелье. Что он там выискивал – наверное, знали только телохранители. Но они умели молчать. А те, с кем он беседовал тет-а-тет, куда-то исчезали.
Незадолго до открытия в сентябре 1938 года нового участка метрополитена «Площадь Свердлова» – «Сокольники» Николай Ежов в очередной раз отправился в московское подземелье. Официально – для очередной проверки системы безопасности новой транспортной линии. Но в НКВД, как и в других организациях, тоже существовал «его величество слух». Многие из его окружения поговаривали, будто Ежова манили в подземелья не одни лишь государственные интересы.
Станция метро «Сокольники»
Но какие? Искал сокровища? Занимался созданием секретных объектов? А может, совершал нечто мистическое?
И убежденные атеисты порой попадают во власть мистики… Особенно – во мраке подземелья.
Как ни внимательны были сопровождавшие наркома – недоглядели. Больно мал и прыток оказался Николай Ежов. Проморгали его и проводники, и личная охрана. Закатился куда-то в темень главный чекист. Ни шагов, ни крика о помощи…
Л. П. Берия
Кинулись чекисты искать и каждую пядь подземелья фонариками просвечивать, а «маленького наркома» нет нигде.
Сообщили наверх. Конечно, самого товарища Сталина побоялись беспокоить. Доложили о случившемся заместителю наркома внутренних дел Берии. Лаврентий Павлович только недавно был переведен в Москву на эту должность, но уже пользовался непререкаемым авторитетом у столичных чекистов.
Узнав о случившемся, Берия грустно улыбнулся. Потом обвел взглядом своих сотрудников и, как обычно, тихо и добродушно пообещал:
– Не найдете через час наркома – сами останетесь в московском подземелье… Живыми или мертвыми…
Вскоре отыскался Ежов. Мокрый, чумазый, но все же бодрый и невредимый. В руке он держал свой любимый «вальтер», который спрятал в кобуру лишь когда вышел на белый свет.
Обратили внимание чекисты, что в глазах наркома – радость. Будто отыскал он заветное, долгожданное. Спрашивать побоялись.
А Ежов пальцем погрозил подчиненным и изрек:
– Узнает товарищ Сталин – раздавлю всех! Незачем его тревожить!..
Да разве от Иосифа Виссарионовича можно что-то скрыть? Зорок его взгляд из-за кремлевских стен.
Едва Ежов добрался до своего кабинета, не успел переодеться и отмыть подземельную грязь, – как телефонный звонок… от самого.
– Немедленно явиться!
Тут уж не до умывания и переодевания. Вскочил нарком в машину и давай оттирать грязь на руках, на лице, на одежде одеколоном.
Видно, не успел как следует очиститься. Вошел в кабинет к Сталину, а вождь уже совершает «круги недовольства» своей мягкой походкой.
– Ну, здравствуй, Минотавр Наркомович! Что забыл под землей? Решил строить метро, как товарищ Каганович? Или уголек добывать, как товарищ Стаханов? Так нет в подземельях Москвы угля…
Сталин поморщился от ядреного запаха одеколона и продолжил будто не с Ежовым, а сам с собой разговаривать.
– Не поверю, если мне скажут, будто нарком внутренних дел хочет в московском лабиринте обосновать себе кабинет, чтобы туда ему, как Минотавру, доставляли… нет, не прекрасных юношей и девушек, а врагов народа…
Трехклассное образование Николая Ежова – сказалось. Он подумал, что Минотавр – какой-то еврей из бывшего окружения Ягоды или Троцкого, и от этой мысли побледнел, вобрал голову в плечи и сделался еще меньше ростом.
Заиграли веселые искорки в глазах вождя.
Ну как над таким не позабавиться?
Взглянул Сталин поверх головы наркома и задумчиво добавил:
– А может, товарищ Ежов ищет «золотую кассу» белой армии, которую не успели отправить из Москвы в восемнадцатом? Конечно, товарищ Ежов делает это, чтобы золото, собранное московскими буржуями для поддержки контрреволюции, стало достоянием народа… Не так ли?..
Чем закончился тогда разговор вождя с наркомом – неизвестно.
Однако вскоре после этого робко поползли слухи и в Кремле, и на Лубянке, будто Ежов в тридцать седьмом году лично допрашивал одного бывшего белогвардейца. Этого офицера выловили в подземелье где-то в районе Театральной площади.
Помощники наркома недоумевали: почему каким-то ротмистром царской армии занялся сам товарищ Ежов? Да еще при этом наедине?
Такого в практике не бывало. «Маленький нарком» побаивался оставаться один на один с арестованными.
Допрос закончился выстрелом. Когда секретарь и дежурный по приемной вбежали в кабинет, белогвардеец лежал на полу с простреленной головой.
– Оформить как нападение арестованного на следователя, – приказал Ежов.
Исполнили беспрекословно. Однако слухи о том, что убитый ротмистр знал, где в московском подземелье спрятана так называемая «золотая касса», собранная состоятельными жителями Первопрестольной в помощь белой армии, – схоронить не удалось.
Сумел ли «маленький нарком» добыть сокровища?
После его ареста в архивах Лубянки осталось 11 томов уголовного дела по обвинению Николая Ежова. Но в них даже не упоминается о пресловутой «золотой кассе».
Обыски в его кабинете и на квартире не обнаружили никаких сокровищ. Зато подтвердилась страсть Ежова к оружию.
В рапорте от 11 апреля 1939 года капитана государственной безопасности Щепилова сообщалось: «Докладываю о некоторых фактах, обнаружившихся при производстве обыска в квартире арестованного по ордеру № 2950 от 10 апреля 1939 года Ежова Николая Ивановича в Кремле:
1. При обыске в письменном столе в кабинете Ежова, в одном из ящиков мною был обнаружен незакрытый пакет с бланком „Секретариат НКВД“, адресованный в ЦК ВКП(б) Н. И. Ежову, в пакете находились 4 пули (три от патрона к пистолету „Наган“ и одна, по-видимому, от патрона к револьверу „Кольт“).
Пули сплющены после выстрела. Каждая пуля была завернута в бумажку с надписью карандашом на каждой „Зиновьев“, „Каменев“, „Смирнов“ (причем в бумажке с надписью „Смирнов“ было две пули).
По-видимому, эти пули присланы Ежову после приведения в исполнение приговора над Зиновьевым, Каменевым и др.
Указанный пакет мною изъят.
2. Изъятые мною при обыске пистолеты: „Вальтер“ № 623575, калибра 6,35, „Браунинг“ калибра 6,35, № 039702 и „Браунинг“ калибра 6,35, № 104799 – находились запрятанными за книгами в книжных шкафах, в разных местах. В письменном столе, в кабинете, мною был обнаружен пистолет „Вальтер“ калибра 7,65, № 777615, заряженный, со смазанным бойком ударника…
3. При осмотре шкафов в кабинете в разных местах за книгами были обнаружены 3 полбутылки (полные) пшеничной водки, одна полбутылка с водкой, выпитой до половины и две пустых полбутылки из-под водки.
По-видимому, они были расставлены в разных местах намеренно.
4. При осмотре книг в библиотеке мною были обнаружены 115 штук книг и брошюр контрреволюционных авторов, врагов народа, а также заграничных белоэмигрантских: на русском и иностранных языках.
Книги, по-видимому, присылались Ежову через НКВД. Поскольку вся квартира мною опечатана, указанные книги оставлены в кабинете и собраны в одном месте.
5. При производстве обыска на даче Ежова (совхоз Мещерино) среди других книг контрреволюционных авторов, подлежащих изъятию, изъяты две книги в твердых переплетах под названием „О контрреволюционной троцкистско-зиновьевской группе“. Книги имеют титульный лист и печатного текста по содержанию текста страниц на 10–15, а далее до самого конца текста не имеют – сброшюрована совершенно чистая бумага.
При производстве обыска обнаружены и изъяты различные материалы, бумаги, рукописи, письма и записки личного и партийного характера, согласно протоколу обыска…»
В общем, Ежова, как и некоторых других высокопоставленных партийных работников, госслужащих, военных и сотрудников спецслужб, обвинили в шпионаже в пользу Польши, Германии, Англии и даже Японии, а еще в подготовке к контрреволюционному перевороту. И вскоре Военная коллегия Верховного Суда Союза ССР приговорила его к высшей мере наказания.
Не стало «маленького наркома», но слухи о «золотой кассе» Белого движения, спрятанной где-то под нынешней «Театральной площадью», по-прежнему будоражат воображение искателей сокровищ.
Метростроевцам досаждали не только состояние грунтов, плавуны, преграды из остатков старинных строений, заброшенные колодцы, провалы, пустоты, но и полчища крыс.
Чаще всего грызуны убегали с мест, где шло строительство. Но бывали случаи, когда они вели себя агрессивно: кидались на людей, кусали их, перегрызали электропровода, портили различное оборудование.
До сих пор не всегда понятно, что заставляет крыс покидать надежные, богатые пищей места и искать новое жилище
Считается, что эти обитатели московских подвалов, складов, канализационных отстойников несколько веков назад прибыли к нам с востока, с Аравийского полуострова. За несколько столетий проживания в Европе крысы как переносчики тифа, чумы и других опасных заболеваний погубили больше людей, чем все войны, начиная со Средних веков и до наших дней.
В середине XIV столетия «черная смерть», как тогда называли эпидемию, была занесена в Россию грызунами. Только в Москве от этой болезни умерло почти четверть жителей.
До сих пор не всегда понятно, что заставляет крыс покидать надежные, богатые пищей места и искать новое жилище. Тот, кто знаком с подземным миром Москвы, знает, что эти грызуны мгновенно реагируют на всевозможные аварии и катастрофы: разрывы газовых труб, подземные наводнения и пожары, провалы и обрушения.