Кафтан, надевавшийся поверх зипуна, мог быть разного покроя: широкий или приталенный, в пол или покороче. Его часто шили из узорчатых тканей, украшали вышивкой или сутажем.
Могли надеть и охабень (он же опашень) – нечто вроде плаща с большим откидным воротником и длинными узкими декоративными рукавами: руки продевали в проймы, минуя рукав, который откидывали назад.
В холодное время года носили шубы, как тогда было принято, мехом внутрь. Сейчас мы бы назвали эту одежду дубленкой, но лишь самые бедные оставляли верх такой шубы просто кожаным. Люди побогаче покрывали свои шубы тканью – сукном, атласом или бархатом – и украшали декоративными пуговицами из серебра или золота. Эти пуговицы, служившие ювелирными украшениями, порой стоили дороже, чем сама шуба. Никто не заботился, чтоб на одной шубе были одинаковые пуговицы – пришивали самые разные. А застегивали шубу на шнуры – завязки. Иногда рукава на уровне локтя имели прорез для продевания рук, при этом оставшаяся нижняя часть рукавов просто висела. К шубе надевали рукавицы – почти всегда расшитые.
Обувью служили кожаные сапоги, часто из кожи яркого цвета – красной или желтой.
Женский костюм тоже имел в своей основе рубаху, но она была намного длиннее – до пят, намного шире, а еще у нее были очень длинные рукава. Эти рукава собирали в мелкие складочки вдоль всей руки и закрепляли запястьем – широким, расшитым браслетом. В таком же стиле расшивали воротники-ожерелья, покрывавшие плечи.
Поверх рубахи москвички, начиная века с XV, надевали сарафан, который подпоясывали под грудью, а сверху – короткую широкую жилетку – душегрею. Душегреи служили именно декоративным элементом и потому богато украшались.
Состоятельные женщины носили летники – расклешенное к низу длинное платье с очень широкими и длинными рукавами. В прохладную погоду надевали опашень, а зимой, конечно, шубы.
Огромен был выбор головных уборов! Девушки носили косу, а вокруг головы повязывали ленту, богато украшенную спереди. А вот замужние женщины свои волосы скрывали, пряча их под тонким волосником или повойником. Сверху надевали яркие рогатые кички или фигурные кокошники, к которым добавлялась масса всевозможных бус и украшений.
Москвички обильно красились! Знатной даме считалось неприличным появиться без густого слоя белил и румян, подведенных бровей и глаз. Немецкий путешественник Олеарий рассказал, что от природы очень хорошенькая боярыня Черкесская отказалась белиться и румяниться. Жены других бояр были чрезвычайно возмущены этим и буквально заставили ее последовать обычаю.
А вот зубы москвички – наоборот – чернили! Этот обычай сохранялся вплоть до XVIII века, а в других районах России и позднее.
Семейная жизнь царя
Первая супруга царя – Мария Милославская – была воспитана по старинке. Несчастливо сложилась ее жизнь: все ее сыновья рождались больными. Видимо, дело было в наследственности. После ее смерти царь решил жениться вторично, выбрав, как и положено, вторую супругу на смотринах. Впрочем, поговаривали, что с невестой он успел заранее познакомиться, будучи в гостях у боярина Матвеева, а смотрины устроил только для виду.
Впрочем, обустроено все было чин чином: девушки в одних только тонких рубашках лежали в жарко натопленных спаленках и притворно спали, а царь с придворным врачом и доверенным боярином обходил все комнатки, деловито выбирая супругу. Ею стала темноволосая и черноглазая Наталья Кирилловна Нарышкина. Девушкой была она непростой: воспитанница Артамона Сергеевича Матвеева – интеллигента и библиофила, она получила прекрасное образование, с детства привыкла ко всему западному и могла читать на нескольких языках. А у Матвеева была прекрасная библиотека!
Наталья Кирилловна родила мужу троих детей, их которых выжило двое: сын Петр и дочь Наталья.
Боярин Матвеев и легенда о черной книге
С Артамоном Матвеевым связана одна из стариннейших московских легенд – о черной книге. Якобы в огромной библиотеке боярина хранилась некая книга, объяснявшая, как вызвать черта. Некоторые исследователи полагают, что на эту роль претендует требник епископа-униата Петра Могилы, где многое было заимствовано из католицизма и в числе прочего говорилось об изгнании бесов.
В 1676 году на Артамона Матвеева поступил донос: мол, боярин сидел запершись в своей комнате и читал черную книгу, произнося заклинания. Скорее всего, боярин действительно читал некую книгу в темном переплете на иностранном языке. Но придворные интриганы предпочли обвинить Матвеева в колдовстве. Его лишили звания и имений и сослали далеко на север – в Мезень, что под Архангельском. Говорили, что книгу свою он успел спрятать. Но где?
Перед смертью Матвеев все же вернулся в Москву и был убит – во время стрелецкого бунта. Его похоронили на уже не существующем кладбище между Златоустинским и Армянски переулками. Может и книга там же?
Украинское посольство
В марте 1654 года в Москву прибыло посольство от Запорожского казачьего войска.
Восставшие против польского владычества казаки Богдана Хмельницкого стремились к воссоединению с Россией. Уже не первый раз обращались они к московскому царю, но еще не восстановившуюся после Смутного времени Россию пугала перспектива войны с Польшей, которая в XVII столетии была мощным государством. Теперь Россия, наконец, достаточно окрепла.
В январе 1654 года в городе Переяславе запорожские казаки присягнули на верность русскому царю, и их выборные приехали в Москву, чтобы выработать окончательные условия этого соглашения. Обсуждение происходило на территории Кремля, в избе Казенного приказа, стоявшей возле Успенского собора. Оно заняло всего один день: Запорожское войско признавало власть Москвы, но сохраняло внутреннее самоуправление. Договор предусматривал и начало совместной войны против Речи Посполитой.
Война с Польшей была долгой и трудной, продлилась она 13 лет. По итогам этой войны поляки уступили России Киев, всю территорию по левому берегу Днепра и Смоленские земли.
Война с Польшей требовала денег, а значит, правительство вводило новые налоги. Это вызывало недовольство народа.
Соляной бунт 1648 года
Хоть и прозван был царь Тишайшим, но правление его вовсе тихим не было, напротив, оно было довольно бурным. XVII век часто называют веком «бунташным»: тогда в стране произошло большое количество народных восстаний.
Правительство заменило прямые налоги косвенными, заложив их в цену товаров. В результате продовольственные товары подорожали в несколько раз, а более всего выросли цены на соль, которая в том веке была единственным консервантом, позволявшим сохранить продукты на длительный срок.
Продукты подорожали, а правительство – раз! – и снова вернуло налоги. Тогда возмущенные москвичи решили идти к царю и подать ему жалобу. Когда царь Алексей Михайлович возвращался из Троице-Сергиева монастыря, толпа остановила царский поезд и попыталась передать челобитную, но ничего не получилось: людей разогнали, зачинщиков арестовали. Волнения продолжились. Народ собрался и двинулся в Кремль. По пути толпа громила дома бояр, подожгла Белый и Китай-город.
Кремль тогда защищали стрельцы – постоянное войско, образованное еще Иваном Грозным. Вооружены они были огнестрельным оружием – пищалями. К концу XVIII века стрельцы образовали особое сословие численностью более 20 тысяч человек. Они получали жалованье из казны, а в мирное время занимались ремеслами или огородничеством. И они точно так же пострадали из-за увеличения стоимости соли! Поэтому они встали на сторону восставших.
Москвичи принялись хватать ненавистных им бояр и предавать их смерти без суда. Нескольких убили, других царю удалось спасти, отправив в ссылку. Бесчинства толпы продолжались несколько дней. Потом восстание все же было подавлено. Царь вынужден был пойти на уступки и издал указ, отсрочивший взимание недоимок. Понимая, что нужна твердая законодательная база, которая бы не позволяла боярам самоуправствовать, провоцируя бунты, царь принял решение о созыве Земского собора и составлении нового кодекса законов. В следующем году было принято Соборное уложение – свод законов.
Самозванец Тимошка Анкудинов
В царствование Алексея Михайловича в 1654 году на Красной площади казнили одного проходимца, которые много крови попортил московскому царю. Звали его Тимофей Анкудинов, а сам себя он выдавал за Ивана Васильевича Шуйского – сына сведенного с престола царя Василия Шуйского.
Этот самозванец на самом деле обладал многочисленными талантами. Он изучил довольно сносно несколько языков, как-то: латинский, итальянский, турецкий и немецкий, так что на каждом из них мог излагать свои мысли. Сохранились написанные им грамоты и даже стихи – политические сатиры.
В молодости он пропил казенные деньги, потом, чтобы скрыть растрату, пошел на воровство – украл у родственника драгоценности. Ну а после, чтоб скрыть и это преступление, бежал из города, подпалив напоследок свой дом, заперев в доме свою жену.
Женщина погибла, выгорела вся улица! Не до Тимошки людям стало. Ну а Тимофей Анкудинов начал многолетний вояж по Европе, выдавая себя за наследника русского престола.
Алексей Михайлович с такой наглостью мириться не стал: он приказал злодея изловить. Что и было сделано, хоть и не без труда!
Анкудинова пытали, следствие доказало его вину, а потом его четвертовали на Лобном месте, по очереди отрубая руки и ноги и только после – голову.
Отрубленные куски тела были насажены на пять поставленных стоймя кольев и стояли так до следующего дня; туловище же осталось на земле между кольями и ночью было съедено собаками.
Кроме того, он был предан анафеме и включался в список анафематствуемых вплоть до времён Павла I.
Чума и обезлюдевший Кремль
Страшное бедствие постигло Москву летом 1654 года: город и его окрестности охватила эпидемия чумы. Почти вся Москва вымерла, торговля прекратилась, преступники из тюрем разбежались, множество дворов было разграблено, но остановить грабежи было некому. По списку, сделанному царским наместником, всего умерли более четырехсот тысяч человек, а потом и сам наместник пал жертвой моровой язвы.