Диктатор московских масонов
В конце XVIII века главой московских масонов был ординарный профессор Московского университета немец по происхождению Иван Георгиевич Шварц. Несмотря на то, что этот человек прожил всего лишь тридцать три года, он занимал несколько значимых должностей и имел ученые степени.
Шварц был ближайшим другом издателя и публициста Николая Ивановича Новикова, труды которого он оценил еще из-за границы и ради которого приехал в Россию.
В Москве Шварц быстро обзавелся связями и стал вращаться в исключительно интеллектуальном обществе. То были князья Трубецкой, Черкасский и Энгалычев, поэт и драматург Херасков, директор Московского Университета Тургенев, мистик, алхимик и мартинист Кутузов. Все они были членами «тайной сиенцифической ложи Гармония».
При ней – для воспитания молодежи в духе масонских идей – были созданы Педагогическая и Переводческая семинарии. Располагались они в доме рядом с Меншиковой башней (в этом же доме жил и сам Шварц). Переведенную масонскую литературу печатала типография Новикова.
Мистик Шварц считался чуть ли не диктатором московских масонов. Он занимался оккультными науками, каббалистикой, хиромантией и магией. Принес в Москву розенкрейцерство – таинственный культ розы и креста, соединивший древние знания Востока и христианскую мораль. В то же время Шварца отличала крайняя религиозность: «науки без христианства во зло и смертный яд обращаются» и предельная мизантропия: «человек в настоящее время гнилой и вонючий сосуд, наполненный всякой мерзостью». Энтузиазм Шварца постепенно перешел в фанатизм. Жизнь его походила на жизнь аскета. Суровый, сумрачный, очень строгий, он никогда не смеялся, а если улыбался, то выглядело это крайне неестественно.
Шварц занимался масонской деятельностью, пренебрегая работой в Университете. Другие профессора видели в его лекциях опасную масонскую пропаганду. К тому же начались проблемы со здоровьем. Поэтому Шварц был вынужден сначала перейти в «почетные профессора», а потом и вовсе выйти в отставку.
Он все больше болел. Переезд из города в село Очаково, в усадьбу князя Трубецкого, не помог. Шварц умер и был похоронен по православному обряду на кладбище у церкви Дмитрия Ростоцкого. Кладбище не сохранилось: как это было принято у большевиков, на его месте соорудили цеха Стройкомбината. Но церковь стоит до сих пор (улица генерала Дорохова № 17). Вокруг храма сохраняется островок зелени – остаток чудесного парка князя Трубецкого и река – на этом отрезке не убранная в коллектор.
Новиков
Выдающимся российским масоном был Николай Иванович Новиков. Родился он в помещичьей семье в деревне Тихвинское-Авдотьино под Москвой. Там до сих пор сохранились остатки парка и старинная церковь, в которой Новиков похоронен. Недорослем мальчика отправили в Москву, в гимназию при Университете, откуда он был исключен «за леность и нехождение в классы». За учебой последовала военная служба.
В 1769 году Новиков вышел в отставку и, наконец, занялся делом, к которому имел призвание – стал издавать еженедельный сатирический журнал «Трутень», Но уж больно смело и неосторожно повел себя издатель! Мало того, что молодой Новиков осуждал крепостное право и обличал самодурство помещиков, так он еще вздумал выступить с конкретными обвинениями (например, во взяточничестве) против весьма влиятельных придворных. В итоге Новиков получил такие недвусмысленные намеки «сверху», что вынужден был закрыть «Трутень». Он не угомонился и попытался издавать новый журнал «Пустомеля» – вышло всего два номера.
Новиков молчал два года, а затем взялся за издание журнала «Живописец» – более умеренного по тону. В «Живописце» стали появляться статьи самой Екатерины Второй. Поддержала императрица и издание Новиковым «Древней Российской Вивлиофики» – многотомного собрания русских исторических источников.
Д.Г. Левицкий. Портрет Николая Новикова. 1797 год
Масоном Новиков стал в 1775 году, причем был принят сразу в третью, мастерскую степень. Главной задачей масонства Новиков считал нравственное совершенствование человека и «приобретение добродетелей».
Новиков и Шварц организовали два училища, в которых содержали и учили детей бесплатно. Средства на обучение детей Новиков собирал, издавая журналы и привлекая благотворителей. Он содержал две типографии, которые печатали переводную и русскую художественную литературу, полезные практические и научные сочинения. За десять с лишним лет Новиков выпустил около 900 различных изданий. Для продажи этих книг он организовал в Москве несколько книжных лавок.
Новиков был богат, известен, популярен… Но во второй половине 80-х все изменилось. Во Франции грянула революция, за которой последовал кровавый террор. С этого момента Екатерина Вторая резко изменила свои взгляды и перестала либеральничать. У Новикова начались неприятности: Екатерина запретила издание «Истории ордена иезуитов», велела произвести ревизию новиковских училищ и ревизию издаваемых им книг, а самого Новикова проэкзаменовать по «Закону Божию». Все было исполнено, но из более чем четырехсот книг лишь около двадцати были признаны подозрительными.
Журнал «Трутень»
В 1787 г. был издан указ о «запрещении в продажу всех книг, до святости касающихся, кои не в синодальной типографии печатаются». Этим указом изымались из продажи очень многие книги, изданные Новиковым, и он понес серьезные денежные потери. В довершение всего, когда в 1789 году истек срок аренды Новиковым университетской типографии, контракт с ним не был возобновлен. Типография и газета перешли в другие руки.
И тут Новиков предпринял грандиозную благотворительную акцию. В стране выдался неурожайный год, начался голод. Бедствие приняло ужасающие размеры, но правительство ничего не предпринимало. Тогда Новиков организовал масонов для помощи голодающим. Были собраны огромные суммы. На эти деньги Новиков покупал большие партии хлеба и бесплатно раздавал его крестьянам. Он накормил сотню деревень и сел. При этом он просил крестьян, если они смогут, вернуть ему стоимость хлеба деньгами или натурой в будущем году. Действительно, через год стали поступать деньги и хлеб от крестьян, и на эти деньги Новиков снова купил зерна, поместив его в хранилища на случай нового неурожая. Но эта благотворительная акция породила сложнейшие денежные расчеты, которые властями были обращены против Новикова. Его обвинили в растрате и присвоении чужих денег.
Тогда Новиков закрыл дело и вместе с тяжело больной туберкулезом женой и детьми уехал в деревню, в Авдотьино. Его супруга вскоре умерла, сам он тоже тяжело недомогал. Но это не остановило стареющую и крайне подозрительную государыню. Она узнала, что Новиков вел какие-то переговоры с Павлом Петровичем, и немедленно заподозрила заговор, направленный против нее.
Новикова арестовали. Следствие велось сначала в Москве, затем в Шлиссельбурге. Новиков был приговорен к заключению в крепость на пятнадцать лет. Есть основания думать, что во время следствия он был подвергнут пытке.
Книгопродавцев, продававших новиковские издания, судили и приговорили к плетям, каторге, кнуту, вырыванию ноздрей… но, помучив их ожиданием казни, Екатерина помиловала несчастных.
Спустя четыре с половиной года Павел I в первый же день своего царствования приказал освободить Новикова. Дряхлый, старый и согбенный, тот вернулся в Авдотьино и прожил там еще много лет вдали от всяких дел, все более погружаясь в мистику.
Усадьба Люблино и театр Дурасова
Масоном был и Николай Александрович Дурасов – отставной бригадир, богатый помещик, владелец усадьбы Люблино. Когда-то она была подмосковной, потом вошла в черту города.
Земли в Люблино принадлежали сначала Годуновым, потом – Прозоровским. Одна из версий происхождения названия говорит, что один из Прозоровских был женат на красавице незнатного происхождения. То ли ее звали Любовью, то ли любил он ее очень сильно – вот так и назвали поместье. По крайней мере, точно известно одно: ко второй половине XVIII века, когда подобные пасторальные названия только вошли в моду, Люблино уже было Люблиным.
Дом Дурасовой под Москвой. Рисунок и гравюра Афанасьева. Люблино. 1800 год
На рубеже XVIII и XIX веков Люблино было приобретено масоном и розенкрейцером Николаем Александровичем Дурасовым, выстроившим на берегу пруда невероятной красоты усадьбу. Ее архитектором считается Иван Еготов – ученик Казакова и тоже, конечно же, масон. Почему конечно? Да потому что сама архитектура главного дома может служить доказательством принадлежности к тайной ложе ее хозяина и строителя. Главный дом выстроен в форме креста, вписанного в круг – открытую колоннаду. А в центре композиции – небольшая главка-купол. Таким образом, план дома точно повторяет эмблему ордена розенкрейцеров – крест, вписанный в круг с розой в центре. Для всех прочих, непосвященных, говорилось, что Дурасов увековечил в здании полученный им крест Святой Анны. Помимо главного дома тут был театр, дом для крепостных актёров, театральная школа и оранжерея из десяти залов, где росли финики, апельсины и ананасы.
Крепостной театр Дурасова считался одним из лучших в России. Его интерьеры были выполнены знаменитым и очень модным художником Доменико Скотти. В театре были заняты около сотни крепостных артистов, представления шли два раза в неделю. Здесь давали как драматические пьесы, так и балет, и оперу. Публику обносили подносами с фруктами, сладостями, мороженым, лимонадом, чаем и другими напитками. Залы и веранды украшали цветами, в комнатах воскуривали благовония.
ЭТО ИНТЕРЕСНО
После 1825 года масонство в России было строжайше запрещено. Но дома масонских собраний, украшенные в соответствии с правилами этого тайного общества, никуда не делись. И вот в дом на Мясницкой 17, принадлежавший ранее масонам Измайловым, въехала чета Кусовниковых. Обнаружили они в своем доме залу, обитую всю черным, со скелетом в углу и с иероглифами на стенах. Со страху новые хозяева комнату заколотили, и более не решались туда заглядывать.