шевые кабинки. Зато в доме были спортзал, детский сад, прачечная и даже лифты. На крыше дома располагались два элитных пентхауса – для наркомов. К большому сожалению Моисея Гинзбурга, коммунальное житье-бытье не задалось: большинство жителей, вместо того чтобы питаться в столовой, разбирало еду себе по комнатам. Затем дом «уплотнили», превратив и без того тесные квартирки в коммуналки. Потом выявились проблемы: плохой бетон, некачественная штукатурка… Несколько десятилетий дом простоял заброшенным, а потом, уже в нашем веке был, наконец, качественно отреставрирован, ну а фактически – разрушен и воссоздан заново.
На берегу Яузы на проспекте Мира сохранился еще один небольшой дом архитектора Гинзбурга – настоящий, уцелевший. Наверное, последний в Москве.
Более счастливая судьба у творений авангардиста Константина Мельникова, всегда спорившего с чистыми конструктивистами. ДК имени Русакова на Стромынке, Клуб фабрики «Буревестник» на 3-й Рыбинской улице, Бахметьевские гаражи, невероятный круглый особняк самого Мельникова в Арбатских переулках… После 1936 года архитектор был фактически отлучен от профессии. 1990-й год ЮНЕСКО объявила «Годом Мельникова», а российские академики сочли его первым среди выдающихся отечественных архитекторов XX века и третьим – в мировом списке. Вот такие противоречия в судьбе!
Спорт на Красной площади
Здоровый образ жизни при Сталине возводился в культ. Спортивные состязания, парады физкультурников проводились даже на Красной площади. Первый парад состоялся в 1919 году, последний – в 1945. Потом лет десять парады проводились на стадионе «Динамо».
Молодые спортивные люди обоего пола не просто проходили по площади колоннами, но и устраивали всевозможные гимнастические и силовые представления: строили «пирамиды», жонглировали обручами, вертели сальто, выстраивались то в форме пятиконечной звезды, то серпа и молота… Колонные крепко сложенных боксеров провезли по Красной площади поставленные на колеса ринги, на которых боксировали их товарищи, а штангисты – круглый помост, на котором их товарищ проделывал упражнения со штангой. Несли транспаранты с лозунгами: «Сегодня физкультурник – завтра боец!», «Если завтра война – будь сегодня к походу готов!» и, конечно, знаменитое «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!»
Футбольная команда «Локомотив». 1936 год
А 1936 году на Красной площади состоялся показательный футбольный матч, в котором участвовали два состава команды «Спартак». Для этого брусчатку покрыли огромным травянисто-зеленым ковром, сшитым из множества войлочных пластин. С Мавзолея за матчем наблюдали первые лица государства. Первый секретарь ЦК ВЛКСМ Александр Косарев переживал: Сталин был равнодушен к футболу, при первых признаках его усталости или недовольства Косарев предполагал взмахнуть платком и оборвать матч. Но зрелище Сталину понравилось, и доиграли до конца. Однако три года спустя Косарев все равно был арестован и расстрелян.
Большой террор. Московские процессы
В период 1936–1938 москвичей повергли в ужас сразу три открытых судебных процесса над недавними высшими партийными функционерами. Их обвиняли в организации вредительства на производстве и в сотрудничестве с западными разведками с целью убийства Сталина и реставрации капитализма.
Первый московский процесс состоялся над членами так называемого «Троцкистско-Зиновьевского террористического центра». Основными обвиняемыми были Зиновьев и Каменев. На втором аналогичном процессе к расстрелу были приговорены 13 человек, а еще несколько – к длительным срокам заключения. На третьем процессе главным обвиняемым был Николай Бухарин, бывший глава Коминтерна, приговоренный к расстрелу. К казни приговорили еще несколько человек, в том числе Генриха Ягоду – организатора первого московского процесса.
Простым москвичам тоже жилось неспокойно: ночами по городу летали черные «воронки» – автомобили для перевозки арестантов. Жертвами репрессий становились люди, не имевшие никакого отношения к политике. В годы сталинских репрессий погибли многие известные москвичи: Александр Чаянов – ученый, агроном и писатель; гениальный ученый-генетик Николай Вавилов; не менее гениальный театральный режиссер Всеволод Мейерхольд; Владимир Нильсен – оператор, снимавший лучшие советские кинокомедии; председатель Госкино Борис Шумяцкий… Самый факт известности человека, его популярность уже служили фактором риска. Подверглись репрессиям многие известные актеры: Константин Эггерт, Лидия Русланова, Ра Мессерер, Тани Юн, Йыван Кырла – исполнитель роли беспризорника Мустафы в фильме «Путевка в жизнь»… Пострадали и спортсмены: были арестованы футболисты братья Старостины, участники знаменитого матча на Красной площади, многие советские альпинисты…
По данным статистического анализа в Москве с 1937 по 1941 год были расстреляны 32 тысячи человек. Расстрелы происходили по всей Москве – в подвалах тюрем, церквей, монастырей – Спасо-Андрониковском, Ивановском, Новоспасском… Стал расстрельным местом храм Девяти мучеников Кизических в Девятинском переулке. Рассказывали, что десятилетия спустя в том храме плакали и мироточили старинные иконы – их пришлось заменить на современные.
Приговоры приводились в исполнение на Бутовском полигоне – урочище в Ленинском городском округе, и в Коммунарке – в Новомосковском административном округе Москвы. Расстреливали даже в самом Кремле, в полуподвальных помещениях под Большим Кремлевским дворцом. Чтобы заглушить звуки выстрелов рядом ставили грузовики с включенными двигателями. Убитых хоронили в братских могилах на Ваганьковском кладбище, на Донском кладбище, в Коммунарке и в Бутове.
Дом на набережной
Огромный серый жилой дом в стиле конструктивизма, построенный в 1931 году на Берсеневской набережной, известен в народе как Дом на набережной. До строительства высоток он был самым высоким жилым зданием Москвы. Утверждают, что на фундамент дома пустили могильные плиты с ближайшего старинного кладбища.
Построили огромный дом для того, чтобы расселить переполненный жильцами Кремль. Строительство велось три года, руководил им архитектор Борис Иофан. Одновременно на противоположном берегу реки в том же стиле был возведен кинотеатр «Ударник».
Квартиры в Доме на Набережной получили представители большевистской элиты: там жили дети Сталина, наркомы, знаменитые летчики, писатели, поэты… Помимо квартир, в доме располагались прачечная, детский сад, амбулатория, библиотека, спортзал…
Квартиры были очень комфортабельными, и были они оборудованы самыми современными удобствами, но жизнь в доме больше напоминала жизнь в общежитии: все квартиры были обставлены одинаково – унифицированной мебелью, которую жильцы принимали и сдавали по акту. О приёме гостей надо было заранее сообщать комендантам, и все эти гости должны были покинуть дом до одиннадцати вечера. Для ночёвки посторонних необходимо было оформить документы – в противном случае гости отправлялись на вокзал или в гостиницу. В квартирах кухни были совсем небольшими, зато в доме работала столовая, откуда жильцы получали еду по талонам. А еще за жильцами денно и нощно следило НКВД, для этого в стенах дома были проложены специальные тайные ходы, позволявшие прослушивать квартиры.
Дом на Набережной. 1934 год
Почти сразу после заселения дома начались аресты: за годы Большого террора репрессировали более семисот жильцов. Одним из жильцов дома был Алексей Рыков – председатель СНК СССР, а среди удобств Дома на Набережной был клуб, названный в его честь. А потом Рыкова арестовали и клуб пришлось срочно переименовывать!
Конечно, дом с такой историей породил множество легенд. По одной из них, в одной из квартир забаррикадировалась юная девушка – дочь репрессированного командарма, не желавшая сдаваться сотрудникам НКВД. Она вооружилась отцовским наганом и грозила застрелить каждого, кто попытается войти. Входить не стали: по приказу наркома Николая Ежова вход в квартиру замуровали, а водоснабжение отключили, и несчастная умерла от голода и жажды.
Другая легенда сообщает, что из дома под руслом Москва-реки идет подземный ход в Кремль. Еще много рассказывают про призраков, новые жильцы часто слышат звуки патефона, играющего мелодии тридцатых годов.
Сталинский ампир. Архитектор Иван Жолтовский
Сталин находился у власти в СССР четверть века. За это время в архитектуре образовался особый стиль, называемый «сталинский ампир».
Примечательно, что человеку который сформировал архитектурный образ сталинской Москвы, на момент революции исполнилось уже 50 лет. Звали его Иван Владиславович Жолтовский, образование он получил в Императорской Академии художеств, и был поклонником итальянского Ренессанса. Карьера его длилась более полувека.
«Гвоздем в гроб конструктивизма» современники прозвали спроектированный им «Дом на Моховой», построенный в 1934 году для сотрудников Моссовета. Это был перелом в советской архитектуре: на смену несуразному конструктивизму пришел суровый и солидный монументализм. Дома Жолтовского стоят на Смоленской площади, на Ленинском проспекте, на проспекте Мира… В первой половине 50-х архитекторами мастерской Жолтовского было реконструировано и перестроено здание московского ипподрома.
Дом работников НКВД на Смоленской площади. 1952 год
Один из самых знаменитых его домов, построенный для работников НКВД, получил название «Дом с башенкой»[45]. Он напоминает флорентийское палаццо, а башенка вдохновлена очертаниями колокольни Сан-Марко в Венеции. Эффектны в том доме подъезды: они украшены росписью и нишами ложных каминов. А еще народная молва утверждает, что он скрывает одну из станций секретного московского Метро-2.
Центральное отопление
Весной 1930-го на юго-востоке Москвы торжественно открыли первую ТЭЦ, с которой подали пар на некоторые заводы. В конце января 1931 года было создано предприятие «Теплосеть МОГЭС», ныне это Мосэнерго.