Первоначально собор объединял высокую шатровую церковь и восемь приделов пониже, освященных в честь тех святых, на дни памяти которых пришлись решающие бои за Казань. Теперь приделов одиннадцать, пристроено еще и большое крыльцо. Интерьер собора состоит из множества крошечных комнатушек, соединенных словно в лабиринте.
Согласно легенде, строители собора – зодчие Барма и Постник – были ослеплены по приказу Ивана Грозного, чтобы они не смогли больше построить подобного храма. Но это вряд ли: имя архитектора Постника упоминается и позднее.
Василий Блаженный
В народе Покровский собор называют иначе – храм Василия Блаженного. Василий Блаженный – это московский юродивый, живший во времена Ивана Грозного. Ему приписывают множество чудес как при жизни, так и после смерти.
Родился он в простой семье, обучался сапожному делу, а потом проявилась у мальчика невероятная способность: мог он читать мысли людей и предвидеть будущее. Раз к его хозяину пришел человек заказывать сапоги и просил сделать такие, которые сгодились бы на несколько лет. Василий улыбнулся. На вопрос хозяина, что его так рассмешило, мальчик ответил, что человек, заказывавший сапоги на несколько лет, умрёт завтра. Конечно, ему не поверили – но именно так и случилось. Подобное повторилось еще несколько раз, и стали на юного сапожника смотреть косо. Тогда Василий оставил сапожную мастерскую, стал носить вериги и жить подаянием. Если спрашивали у него о будущем – отвечал… Он был весьма почитаем в народе, и ему приписывали множество чудес и предсказаний. Мол, предупреждал о страшном пожаре 1547 года. Камнем разбил на Варваринских воротах образ Божьей Матери, и оказалось, что под красочным слоем скрывается изображение дьявольской личины. Сам Иван Грозный чтил и боялся Блаженного, потому что мог юродивый читать в его мыслях и сердце.
Луи Пьер-Альфонс Бишебуа. Церковь Василия Блаженного
После смерти Василия канонизировали, и по повелению царя Фёдора Иоанновича к Покровскому храму была пристроена церковь, куда были перенесены его мощи. Поэтому и весь собор стали называть собором Василия Блаженного.
Беда Москвы – пожары!
Извечной бедой Москвы были пожары. В основном застройка города была деревянной, дома стояли тесно, повсеместно использовался живой огонь. Несмотря на все предосторожности, загорался то один дом, то другой, а то и церковь. Поговорка «от грошовой свечки Москва сгорела» не случайно возникла: упавшая свечка часто становилась причиной большой беды.
Крупные пожары даже получали свои имена: Всехсвятский – потому что начался от церкви Всех Святых, Троицкий – начался от Троицкой церкви.
В 1493 году сгорели новый великокняжеский дворец, старый дворец, митрополичий двор, обрушилась церковь Иоанна Предтечи у Боровицких ворот, под которой хранилась казна великой княгини Софьи, и много других зданий. При этом погибли более двухсот человек, а также множество лошадей и других животных.
В июне 1547 года ужасающий пожар начался с церкви Воздвижения на Арбате, и при сильном ветре быстро распространился вплоть до Москвы-реки. Огонь перекинулся и через стену – в Кремль, где загорелся Успенский собор, царский дворец, Казенный двор и Благовещенский собор. Царь с супругой Анастасией, братом и боярами вынужден был выехать в село Воробьево. Митрополит Макарий едва не задохнулся от дыма в Успенском соборе, спасая образ Богоматери, написанный св. митрополитом Петром. Икону Владимирской Божьей Матери хотели тоже вынести из церкви, но не могли сдвинуть ее с места и потому оставили в соборе, и огонь ее не тронул. Макарий ушел на городскую стену, но и там задыхался от дыма. Его стали спускать на веревках с башни к Москве-реке, но канат оборвался, митрополит упал и сильно расшибся при падении.
Пожар этот спровоцировал народное восстание. Начало ему положили сплетники, обвинившие в поджоге бабку царя – Анну Глинскую. Мол, старушка у мертвецов вырывала сердца, настаивала на них воду и той водой кропила город. От этого и начались пожары. Полный идиотизм – но народ поверил. Множество людей собралось на Соборной площади – говорили, спорили и признали Глинских виновными в поджогах и колдовстве. В Успенском соборе прямо во время богослужения растерзали дядю царя, боярина Юрия Глинского. Уцелевшие после пожара дворы Глинских сожгли и разграбили.
Потом толпа двинулась на Воробьевы горы, где в загородном дворце находился Иван Грозный с семьей. Толпа требовала на расправу остальных Глинских. Растерявшись, 17-летний царь пошёл на переговоры и пообещал отправить неугодных бояр и воевод в отставку. Толпа разошлась, но волнения в столице продолжались ещё около недели. После усмирения бунта царь приказал арестовать и казнить его зачинщиков. Впоследствии Грозный вспоминал о тех событиях: «И от сего бо вниде страх в душу мою и трепет в кости моя». И стал он своему народу мстить…
Опричнина. Ваганьковский холм и Чертолье
Страшным стал для России 1565 год. Царь объявил свой план: отныне Русское государство переставало быть единым целым, а делилось на Земщину и Опричнину. В Опричнину царь записывал только тех людей, которых считал себе верными. Вся остальная Русь называлась Земщиной, управление ею доверялось Боярской Думе. Так и Москву поделили на «Москву опричную» и «Москву земскую». Просуществовало это деление семь лет, а жуткую память о себе оставило на века.
Символом опричников стало изображение собачьей головы и метлы в знак того, что они кусаются как собаки, оберегая царское здравие, и выметают всех лиходеев.
А лиходеем могли объявить любого… Перечень жертв Ивана Грозного огромен. Людей не просто казнили, а мучили, убивали с выдумкой, с неимоверной садистской жестокостью. Особо приближен был к царю Григорий Лукьянович Скуратов-Бельский, более известный как Малюта Скуратов. Свое прозвище он получил за малый рост и лютость. Он возглавлял опричное сыскное ведомство – полицию по делам государственной измены. Основным средством дознания Скуратова была пытка, за которой следовала казнь. «Где проехал Малюта – там и курица не пьет» – поговаривали москвичи, намекая на то, что даже лужи по его следу наполнялись не водой, а кровью.
Опричный двор располагался на Ваганьковском холме недалеко от Кремля и в примыкающей к холму низине – Чертолье. Здесь тогда бежал ручей, прозванный Чертовым или Черторый. Он брал начало в Козьем болоте около Патриарших прудов и впадал в Москву-реку. В половодье ручей разливался, а когда вода спадала, на его берегах оставались ухабы и колдобины, словно черт рыл. Перебраться через это месиво было сложновато, и путники то и дело чертыхались. Отсюда и название местности – Чертолье. Именно здесь, в низинке стояли пыточные избы, казематы и эшафоты с плахами. Трудно даже представить, кровь скольких людей пролилась здесь, сколько бояр, дворян и холопов приняли тут страшную, лютую смерть.
В Чертолье царю было удобно добираться из Кремля, а главному пыточнику – Малюте Скуратову – из своих палат, стоявших примерно на месте серого «Дома на набережной». Частично дом Малюты сохранился – уцелел нижний этаж, подклет, на котором новое здание – красное с белой лепниной – воздвиг в 1657 году думный дьяк Аверкий Кириллов, первый царский ботаник и чудесный образованный человек. Рядом построил он церковь Николы на Берсеневке и разбил прекраснейшие сады. Погиб Аверкий при стрелецком бунте в 1682 году: ворвалась в его дом чернь и зарубила хозяина.
По легенде и под домом Аверкия Кириллова, и в Чертолье сохранились древние тюремные подвалы с прикованными к стенам скелетами замученных невинных людей. Часть из них была обнаружена в начале тридцатых, когда сносили Храм Христа Спасителя. Газеты писали, что был даже обнаружен склеп самого Малюты с надгробной плитой.
ЭТО ИНТЕРЕСНО
Согласно устоявшейся легенде, под Москвой по приказу Ивана Грозного были прорыты подземные ходы, по которым могла проехать тройка лошадей. Сходились такие ходы в Кремле и на Опричном дворе, и благодаря этим тайным проходам царь с опричниками мог появиться неожиданно в любом месте Москвы, буквально выскочив из-под земли.
Со злодеяниями Ивана Грозного связана и подмосковная станция Тайнинская. Там стояла «Содомова палата», где любил проводить время царь со своими опричниками. Там для него в женском платье танцевал красавчик Федор Басманов. Стояли там царские дворцы и позднее, в XVIII веке, и постепенно изначальное название местности Танинское переделали в Тайнинское: уж слишком много было тайн связано с этими местами.
На Опричном дворе нашел свой страшный конец и личный царский колдун – злой волхв Елисей Бомелий.
В 1570 году царь приблизил к себе вестфальского авантюриста, недоучившегося медика и чернокнижника Бомелия. Он еще в Англии был судим за занятия черной магией и отравления. Московский посол предложил Бомелию стать врачом русского царя. Тот с радостью переехал в Москву, где быстро стал любимцем Ивана, не столько врачуя тело, сколько насылая порчу и составляя яды.
Русские ненавидели Бомелия и всячески пытались очернить его. В конце концов он оказался в опале. Мага арестовали и подвергли пыткам, во время которых он признался в измене.
Находившийся при русском дворе англичанин вспоминал: «Его руки и ноги были вывернуты из суставов, спина и тело изрезаны проволочным кнутом; он признался во многом таком, чего не было написано и чего нельзя было пожелать, чтобы царь узнал. Царь прислал сказать, что его зажарят живьем. Его сняли с дыбы и привязали к деревянному шесту или вертелу, выпустили из него кровь и подожгли; его жарили до тех пор, пока в нем, казалось, не осталось никаких признаков жизни, затем бросили в сани и провезли через Кремль. Я находился среди многих, прибежавших взглянуть на него, он открыл глаза, произнося имя бога; затем его бросили в темницу, где он и умер»[5].