Правда, к тому времени он слишком со многими испортил отношение. И в криминальном мире, и в политической элите. Популярнейшая «криминальная» журналистка Лариса Кислинская постоянно публиковала разоблачительные статьи об Отари, впрочем, как и об Иосифе Кобзоне. Она рассказывала, как однажды ей позвонил лично Отари и почти ласково сказал: «Как христианин и отец четверых детей предчувствую, что с вами случится что-то недоброе, но я буду к этому непричастен. Я уже об этом прокуратуру Краснопресненского района известил». Она, конечно, восприняла это как угрозу. А как иначе?
В декабре 1992 года в мотеле «Солнечный» сотрудники московского уголовного розыска задержали группу «воров в законе» и среди них — бывшего подельника Иванькова-Япончика, некоего Сливу. Кислинская вскоре опубликовала материал «Под опекой О. В.», в котором сообщает, что судьбой задержанного занимаются Отари Квантришвили и Иосиф Кобзон, замечая в заключение, что весьма странно, что судьба уголовника волнует бывшего народного депутата СССР, известного певца и бизнесмена, имя которого у оперативников Петровки, 38 тесно связано с историей досрочного освобождения Вячеслава Кирилловича Иванькова. Незамедлительно начался один из самых затяжных судебных процессов Кислинской. Кобзон сперва утверждал, будто вообще не знает этих преступных элементов, но газета «Советская Россия» опубликовала снимок: И. Кобзон в окружении нескольких преступных авторитетов. Одновременно журналистка сама предъявила иск певцу о защите чести и достоинства. Тяжба растянулась на шесть лет, суд сперва признал информацию, содержавшуюся в статье, не соответствующей действительности. Позднее решение суда было отменено, а дело отправлено на доследование. В конце концов, Кобзон забрал исковое заявление и подарил журналистке в знак примирения букет цветов. Квантришвили тоже несколько раз пытался наладить отношения с журналисткой, «купить» её. Но тщетно. Она избрала другой путь, а, возможно, и других покровителей. Но имидж Отари Витальевича публикации Кислинской подпортили фундаментально. Говорят, что он задумал создать собственную газету, а то и телеканал. Там бы журналисты рассказывали о спорте и о меценатской деятельности Квантришвили.
Убийство с легким паром
В Краснопресненские бани Отари Витальевич ходил больше двадцати лет, был там любимым клиентом, для которого всегда открыты все двери. 5 апреля 1994 года Квантришвили заехал в баню с друзьями — борцом Андреем Слушаевым, солистом Большого театра Михаилом Давыдовым и конферансье Арнольдом Гулянидским. Окружали Отарика и другие старые друзья — спортсмены. Он всегда был на виду, всегда — в большой компании. На выходе из бани, потянувшись за бутылкой «Боржоми», он получил первую пулу. Она не остановила Отари, он продолжал движение к автомобилю. Но последовали еще две пули… На «Джипе» товарищи повезли друга в Боткинскую. Он умер в машине, по дороге в больницу. В 46 лет. Выглядел он уже давно солиднее, но такова участь многих людей непростой судьбы.
Похороны на всю страну
Хоронили его на Ваганьковском, на самом приметном месте, рядом с церковью. Там уже лежал брат Амиран. На похоронах бросались в глаза известные певцы — Иосиф Кобзон и Александр Розенбаум. Они не стеснялись дружбы со столь противоречивым человеком. Присутствовали на прощании с авторитетом и представители практически всех преступных группировок города, в том числе воры в законе. И, конечно, многочисленные журналисты. Вели съемку похорон и представители всех российских спецслужб.
Похороны Отари
На поминках Иосиф Кобзон заявил: «В Отари стреляли те, кто против России. И я горжусь, что одна из газет написала, будто следующим после Отари буду я». Именно так тогда многие воспринимали это убийство. На прощании с крестным отцом говорили, что это политический заказ, напрямую обвиняли Кремль в расправе над «благородным жуликом».
Можно предположить, что к концу своей жизни Отари Квантришвили стал одним из самых богатых на тот момент людей в стране. В списки Forbes, конечно, не попадал, тогда только зарождались крупнейшие отечественные состояния, а будущие олигархи пересаживались из «Жигулей» в иномарки, но высший московский свет уже относился к нему уже как к набобу. Уже ходили слухи, что Отари вот-вот начнет скупать газеты, пароходы, реки, берега…
После смерти Отарика его жена Элисо и четверо ее детей не получили ничего из наследия мужа и отца. Он не посвящал жену в свой бизнес, не говорил, где расположены его активы, чем владеет. Осталась лишь недвижимость на Рублевском шоссе, которую можно было за приличные деньги сдавать в аренду. Собственно, этим и живет сейчас его семья — жена и четверо детей.
Загадки киллера
Как это часто бывает, убийцу нашли, а заказчика — навряд ли. Прошло больше десяти лет. В 2006 году в убийстве Отари признался один из самых известных киллеров того времени — Алексей Шерстобитов по кличке Леша-Солдат. Такую кличку он получил, потому что часто носил военную форму. Совершив свое кровавое дело, Шерстобитов разбил приклад винтовки. Это — своего рода «метка». На криминальном языке разбитый приклад означает глубочайшее уважение к жертве. Мол, «ты, уважаемый, был последним, в кого стреляло это ружье. Прости…» По его признанию, наградой за этой убийство стал автомобиль ВАЗ-2107. Скорее всего, Шерстобитов недоговаривал: вряд ли дело обошлось без дополнительной пачки долларов. Киллер больше всего боялся, что его уберут сразу после исполнения заказа, поэтому он сразу после серии выстрелов стал скрываться даже не от милиции, а от своих. Убийца назвал заказчика — лидера орехово-медведковской группировки Сергея Тимофеева, известного по кличке Сильвестр. На суде Леша-Солдат извинился перед вдовой, но ответа от нее, конечно, не дождался. Самого Сильвестра к тому времени уже взорвали в собственном «Мерседесе».
Леша Солдат действовал изобретательно, но и у него случались осечки. Так, в ноябре 1993 года он получил приказ убить предпринимателя Александра Чернухина. Тот, как выяснило следствие, являлся бывшим чиновником и, используя свои связи в различных министерствах и ведомствах, лоббировал проект поставок российских авиадвигателей для самолетов ВВС ЮАР. Этой сделкой и заинтересовался Сильвестр после того, как ЮАР закупила один двигатель. «Авторитет» решил убрать посредника Чернухина, а на его место поставить своего человека. Алексей Шерстобитов подошел к выполнению заказа неординарно. В лифте дома на Чистопрудном бульваре, где жил предприниматель, он снял плафон и рядом с лампочкой установил гранату Ф-1 с радиоуправляемым взрывателем. Несколько дней киллер поджидал у подъезда господина Чернухина, снимая ночью гранату и вновь устанавливая ее утром. Но 23 ноября 1993 года Леша-Солдат перепутал автомобиль Volvo, на котором передвигался экс-чиновник, с такой же машиной, на которой приехали к дому братья Васильевы. Им так же, как и господину Фомину, повезло: войдя в подъезд они не сели в заминированный лифт, а стали дожидаться, пока один из братьев дочитает статью в газете, вытащенную из почтового ящика. Поэтому, когда Леша-Солдат привел гранату в действие, никто не пострадал.
Если верить показаниям Леши-Солдата, он получил задание «по убийству Отари» от Григория Гусятинского. «Он сказал мне, что есть человек, который представляет смертельную опасность для Сильвестра. Мне назвали только имя — Отари», — сказал на суде Солдат. Стоя в клетке с микрофоном в руке — когда Шеростобитов начал говорить из-за пуленепробиваемого стекла, присяжные пожаловались, что им ничего не слышно, — киллер обстоятельно поведал, как Гусятинский вооружил его винтовкой со встроенным глушителем. «Я ее пристрелял, поменял оптику на более удобную для меня, купил футляр-синтезатор, чтобы можно было безопасно переносить оружие», — деловито рассказывал подсудимый. Киллер «откровенничал», рассказывая о заказчиках: «Надо понимать, кто такие Буторин и Ананьевский, — обратился он к присяжным. — Это очень близкие к Тимофееву люди. Я их даже опасался. Например, Ананьевский говорил, что на нем восемь воров. Он обладал высоким интеллектом, был человеком отнюдь не простым. Имел высшее образование, закончил то ли МАДИ, то ли МАИ». Прервав воспоминания о бывших руководителях, Шерстобитов вернулся к убийству бизнесмена. «Когда Отари вышел, я был на чердаке и оттуда произвел несколько выстрелов. Он упал. Вышел другой человек, я навел на него оптический прицел», — рассказывал Солдат. Но тут рука киллера дрогнула. «Этот человек должен был стать следующим, но он нагнулся над погибшим, и его поступок вызвал у меня уважение. Я не стал стрелять», — признался Шерстобитов. Кстати, этим человеком был выдающийся спортсмен, олимпийский чемпион Михаил Мамиашвили. Всё это несколько напоминало странный спектакль.
Судья Петр Штундер допросил вдову погибшего предпринимателя, которая об убийстве ничего существенного не рассказала, пояснив лишь, чем занимался ее муж. Элисо Квантришвили сообщила, что Отари был вице-президентом ассоциации «XXI век», а также главой созданной в 1994 году партии «Спортсмены России». Она добавила, что погибший был уважаемым человеком и никого не боялся. Это верно, телохранителей Отари не держал. Говорил: «Вокруг меня всегда — настоящие богатыри». Но от пули они его заслонить не смогли.
Очень возможно, что Шерстобитов не выдал заказчиков. Верить его показаниям непросто. Отари многим перешел дорогу, а в те суровые годы на убийство шли даже при спорах о «жалких» 20ти тысячах долларов. Есть версия, что Отари перешел дорогу и чеченским бригадам — в частности знаменитой Лазанской ОПГ Хож-Ахмед Нухаева. Кроме того, Отарик конкурировал с «алюминиевым королем России» — Михаилом Черным по кличе Миша-Крыша. Шла криминальная война. Авторитеты делили страны, делили сферы влияния. В Москве, на самых доходных предприятиях, в политике. Отари первым шагнул в публичную сферу — и погиб, оставшись в истории самым известным «крестным отцом русской мафии». Безусловно, он был неординарной фигурой. Не только преступник, но и потенциальный политический лидер. Но криминальный мир жесток, и даже легендарное умение Отарика договариваться с людьми ему не помогло. А, может быть, и помешало? Хмель девяностых вскружил ему голову. Человек, у которого многое получалось в криминальной и спортивной среде, счел, что удача никогда не покинет его. Он рисковал, он нисколько не сомневал