По воспоминаниям современников, Лермонтов не был азартным игроком, возможно, потому что он никогда не проигрывал все свои деньги, у него их было слишком много. Однако факты из жизни поэта говорят о том, что у него было пристрастие к карточной игре, которую он с блеском описывал в своих произведениях.
Одна из самых громких и скандальных историй, связанных с игрой в карты, была описана в поэме Михаила Лермонтова «Тамбовская казначейша», повествующей о том, как старый казначей проиграл свою 18-летнюю жену в карты заезжему улану. В основе сюжета – реальный случай. Прототипом усадьбы казначея Бобковского, где он и его гости предавались азартным развлечениям, был дом Протасьевых, который был самым крупным игральным заведением в Тамбове. Часто по вечерам здесь собирались крупные местные игроки, помещики и офицеры-картежники. Когда деньги заканчивались, на кон ставили все, что было: от гончих собак до ценных бумаг. Иногда дело доходило до поместий и крестьян.
Однажды в игорный дом заглянул улан Гарин и тотчас влюбился в прелестную казначейшу Авдотью. Мужу красавицы не везло и к середине ночи казначей проиграл все свое состояние. В ход пошли лошади, карета, имение, и, наконец, его молодая супруга. Узнав, что муж проиграл ее в карты, Авдотья швырнула в лицо супругу обручальное кольцо и упала в обморок. А улан ловко подхватил свою добычу и сбежал с молодой красоткой в Италию.
Игра в карты. Леонид Соломаткин
По словам современников, в карты Лермонтов играл, но привлекала его не сколько игра, не выигрыш, а страсть к риску. Последняя игра в карты в Пятигорске, получившим в середине 19 века статус самого азартного города страны, стала для Лермонтова роковой. Раздосадованный проигрышем поэт бросил деньги на стол, сказав, что раз он проиграл, то непременно победит на дуэли, которая и стала для него последней.
Одна из самых громких московских карточных историй произошла в тихой усадьбе под № 18, стоящей в глубине Леонтьевского переулка. Здесь квартировал известный композитор А. А. Алябьев, автор многих опер, балетов, романсов и знаменитого «Соловья». После победы над Наполеоном Алябьев вышел в отставку и неожиданно для всех стал сочинять музыку. Как бывший гусар, Алябьев вел соответствующий образ жизни: карты, выпивка, бурные ссоры и не менее бурные примирения.
Русский соловей – композитор А. А. Алябьев
Именно в доме купчихи Заборовой вечером 24 февраля 1825 г. произошла роковая игра, круто изменившая судьбу блестящего гусара. Заурядная ссора после очередной игры в карты закончилась трагически. Помещик Тимофей Времев проиграл огромную сумму – 100 тысяч рублей и… стёр с суконного карточного стола все записи игры, обвинив удачливых партнеров в шулерстве. Проигравший обвинял хозяина, что его дом смахивает на шулерский притон. Вспыльчивый Алябьев в запале дал наглому гостю несколько пощечин, а затем вместе с другими игроками поступили по-гусарски – перевернули скандального помещика вверх ногами и немного потрясли.
И. А. Калганов. Карточные шулера. Конец 1870-х
Разгневанный Алябьев вызвал Времева на дуэль, свидетелями которой стали слуги. Они же потом свидетельствовали, что помещик вину признал, бывшие враги помирились и потрепанный Тимофей Миронович отбыл домой. По дороге он почувствовал недомогание и вскоре скончался.
Вызвали лекаря и полицейского, составили протокол, в котором врач указал, что смерть наступила «от апоплексического удара, коему способствовали преклонные лета и сильное волнение».
Смерть помещика Времева не имела никакого отношения к этой скандальной истории, но в результате доноса его приятеля Сергея Калугина, Алябьев был обвинен в убийстве, арестован и осужден. На этом настоял судья – Иван Пущин, лицейский однокашник Пушкина. Он был уверен, что пороки надо выжигать калёным железом, а тут они во всей красе – карты, пьянство, драка и даже труп. Пущин настаивал на том, чтобы Алябьева и всю карточную компанию отправили в Сибирь, чтобы другим неповадно было. Дело стали пересматривать вновь. К этому времени декабрист Пущин сам сидел в Петропавловской крепости, а на престол взошёл император Николай I.
Никаких доказательств вины найдено не было, но Алябьев водил дружбу со многими декабристами, хотя в тайных обществах не состоял. Именно поэтому бывший удалой гусар был наказан со всей строгостью: лишён дворянского звания и наград, и отправлен в Тобольск. Находясь в тюрьме, Алябьев сочинил знаменитого на весь мир «Соловья». Несмотря на то, что композитор долгие годы жил в ссылке, его музыка продолжала звучать со сцены, но в афишах значились лишь инициалы – «А. А». Из-за темной истории имя «опального соловья» замалчивалось несмотря на то, что им написано более пятисот произведений, среди которых около 200 романсов.
Лев Толстой также, как и все его современники, не гнушался модной забавой – карточной игрой. Больше десяти лет он пребывал во власти «проклятой страсти». Было время, когда в карты Лев Николаевич играл много и почти всегда проигрывал – и московским аристократам, и соседям по имению, и собратьям по перу, и сослуживцам. По словам современников, если он начинал игру, то не мог остановиться до тех пор, пока все не проиграет. Деньги на кону были большие, а везло классику редко. Однажды Льву Толстому пришлось рассчитаться за карточный долг частью своего фамильного имения в Ясной Поляне. Он заплатил за страсть к азартным играм продажей дома, в котором родился и вырос.
Впервые Лев Толстой приехал в Москву в возрасте 8 лет. Его семья останавливалась в доме Щербачева на Плющихе, 11. Москва произвела на маленького Левушку невероятное впечатление, он был восхищен Кремлем, и этот восторг отразился потом в «Войне и мире». В 1848–1851 годах двадцатилетний Толстой снимает квартиру в доме титулярной советницы Ивановой (Сивцев Вражек, 34, к. 1). Именно этот период его жизни был связан с бесконечными азартными играми и светскими развлечениями.
Поэт Афанасий Фет записал рассказ Тургенева о пристрастии Толстого к картам: «Вернулся из Севастополя с батареи, остановился у меня и пустился во вся тяжкая. Кутежи, цыгане и карты во всю ночь; а затем до двух часов спит как убитый. Старался удерживать его, но теперь махнул рукой».
Сам Толстой списывал страсть к игре на особенные ощущения азарта, которые человек испытывает за карточным столом. Кроме того, во многом была виновата его наследственность: его двоюродный дядя Федор Иванович Толстой-Американец был известен по всей Москве как отчаянный авантюрист и страстный картежник. Он сделал карточную игру частью дохода и почти всегда выигрывал, чего не скажешь о племяннике, который частенько спускал и свои, и чужие деньги.
Всю зиму 1855 Толстой провел за карточным столом, пытаясь отыграться за предыдущие проигрыши, но проиграл еще больше – 2000 серебром. Поговаривали, что граф за бесценок отдал породистых рысаков, «спустил» Малую Воротынку и Ягодную, деревни, которые достались Льву Николаевичу после раздела наследства.
Через два года Толстой в Баден-Бадене за пять дней проиграл в рулетку все свои деньги – 3000 франков и обратился с просьбой выслать деньги к Тургеневу. Получив деньги, он немедленно оставил их на рулетке. Дальше больше – у Толстого появился новый карточный долг. Теперь с просьбой выслать тысячу серебром он обращается к издателю Каткову, которому клятвенно обещает за этот аванс написать новую повесть или роман. Позже писатель признавался, что благодаря этому проигрышу он завершил повесть «Казаки», который «пролежал бы вечно» и пошел бы «на оклейку окон».
Стоит полистать ранние дневники Льва Николаевича, и станет ясно, что в юности будущий классик не только увлекался вином и карточной игрой. «…Сколько я мог изучить себя, мне кажется, что во мне преобладают три дурные страсти: игра, сладострастие и тщеславие», так написал о себе писатель в марте 1852 года. До свадьбы в сердце графа умудрялись уживаться и горничные, и крестьянки, и светские дамы, и замужние женщины. Впрочем, будем справедливы – писатель не только грешил, но и мучительно каялся, пытаясь побороть свои страсти.
В «Исповеди» Толстой написал о своих юношеских проказах очень безжалостно: «Без ужаса, омерзения и боли сердечной не могу вспомнить об этих годах. Я убивал людей на войне, вызывал на дуэли, чтобы убить, проигрывал в карты, проедал труды мужиков, казнил их, блудил, обманывал. Ложь, воровство, любодеяния всех родов, пьянство, насилие, убийство… Не было преступления, которого бы я не совершал, и за все это меня хвалили, считали и считают мои сверстники сравнительно нравственным человеком. Так я жил десять лет…»
После победы Льва Толстого над своей страстью к картам он обратился к шахматам
Приехав в Москву, пятидесятилетний писатель испытал глубокий духовный кризис и переосмыслил все свои ценности. В 1882 году он покупает усадьбу в Хамовниках (ул. Льва Толстого, 21), которая стала настоящим культурным центром Москвы. Лев Толстой смог побороть свою неуемную страсть к картам. И, как результат: гениальные романы, напряжённые духовные искания и вечная жизнь в литературе.
Знаменитый исследователь Азии Н. М. Пржевальский карточную игру не любил, но изредка использовал ее как способ «выиграть себе независимость». В отличие от увлекающихся и невезучих литераторах, Николай Михайлович в молодости был холодным и рассудочным игроком и редко играл по-крупному. По словам современников, он никогда не имел при себе более 500 руб. и не играл в долг, а как только выигрывал тысячу, сразу выходил из-за стола. Благодаря своей удаче и феноменальной памяти, Николай Пржевальский почти всегда выигрывал и свои карточные победы получил прозвище «Золотой Фазан».
Когда появилась мечта о большом путешествии в Азию, Николай Михайлович решил раздобыть для него средства своим излюбленным способом. Играя с умом и осторожно, он собрал более 12 000 рублей. «Теперь я могу назваться состоятельным человеком и располагать собою независимо от службы», – записал он в своем дневнике.