В Эзотерической школе Штайнера Андрей Белый делал фантастические успехи. Поэт научился «расширять сознание», ощущать свое астральное существо, выходить из физического тела и проникать в мир духовных сущностей. Андрей Белый выражал свои мысли Штайнеру в виде таинственных рисунков, в которых открывался мир мистических озарений и потусторонних видений. Поэт рисовал жизнь ангельских иерархий, неземные ландшафты и фантастические миры. Он научился постигать тайны мироздания и выстраивать новую оккультную реальность.
В 1913 году Белый и Ася принимают приглашение Штайнера переехать в местечко Дорнах в Швейцарии, где силами антропософов возводилось здание антропософского центра, которое впоследствии назовут в честь Гёте – Гётеанум. Для Белого было очень важно, что вокруг бушует Первая мировая война, а здесь, в общине, люди из девятнадцати стран совместно строят здание Любви.
Портрет Андрея Белого, написанный Леоном Бакстом, 1905 г.
В Россию Андрей Белый вернулся адептом Штайнера и стал во главе «Русского антропософского общества», которое было торжественно открыто в Москве 20 сентября 1913 года. В число его поклонников входили актер Михаил Чехов, поэт Максимилиан Волошин, художница Маргарита Волошина (Сабашникова) и др. Многих антропософов привлекала элитарность круга адептов, причастность к эзотерическому знанию, недоступному большинству, готовность совершить духовный переворот.
После Октябрьского переворота, после нескольких лет нищеты, скитания по чужим квартирам и использования собственных рукописей в качестве розжига для печки Андрей Белый в 1921 году отправляется в Германию, чтобы соединиться с любимой Асей, с которой не виделся пять лет, и восстановить общение со своим Учителем. Однако Ася отказывается с ним жить и заявляет, что они не могут быть вместе.
Расставание было для Белого страшным ударом. Он как будто обезумел и запомнился всем русским в Берлине пьяным и вытанцовывающим свое горе. Выглядело это весьма комично: подвыпивший, с лысиной, в длинном черном пиджаке и с черным бантом на шее человек изображал какое-то подобие шимми или фокстрота. «Его фокстрот», – писала Марина Цветаева, – «чистейшее хлыстовство: даже не свистопляска, а (моё слово) христопляска».
После разрыва с Асей Белый в припадке ярости и отчаяния писал: «Антропософия отняла у меня жену». Дело дошло до прямых конфликтов со Штейнером и с членами антропософского общества. Спасать поэта в Берлин поехала его ученица Клавдия Николаевна Васильева – будущая вторая жена. Поэт Владислав Ходасевич вспоминал: «Белый, прикрыв дверь от неё, шипел: „Хочет меня на себе женить… Тётка антропософская!“» Тем не менее именно эта «тётка» помогла ему вернуться к нормальной жизни.
В 1923 году Андрей Белый вернулся в Москву и поселился в небольшой комнате в подвале на Плющихе, 55 вместе с Клавдией Николаевной. В подвале практически не было дневного света: в окне то и дело мелькали ноги прохожих. Бывало, Белый не выдерживал и кричал из окна: «Здесь живет писатель! Дайте ему поработать!»
Вскоре антропософское общество закрыли, его участники были арестованы или ушли в подполье. Белый был сломлен. Раньше у него был его потусторонний мир, который давал силы. Теперь же не было и его. За свою короткую жизнь Андрей Белый мог умереть не раз. Случались и покушения на него, и попытки самоубийства. Но поэт знал: его ждет другая смерть. Он предсказал ее сам, за 20 лет до своей гибели:
Золотому блеску верил,
А умер от солнечных стрел.
Думой века измерил,
А жизнь прожить не сумел.
Андрей Белый умер на руках у своей жены Клавдии Николаевны 8 января 1934 года от инсульта – следствие солнечного удара, случившегося с ним в Коктебеле. Могила поэта находится на Новодевичьем кладбище Москвы. Власти распорядились изъять его мозг для исследования в Институт мозга, но до сих пор не изучали. Он хранится в качестве выставочного образца, а это значит, что феномен Андрея Белого остается по сей день загадкой.
Загадкой остается и феномен поэта Валерия Брюсова, который всерьез занимался магией и оккультизмом. Об этом в один голос говорят все его современники. Так писатель Георгий Чулков в своих мемуарах «Годы странствий» пишет: «соратники Брюсова по „Весам“ любили его называть магом и окружали его личность таинственностью. Брюсову будто бы были ведомы какие-то великие тайны творчества и жизни. И сам он любил казаться загадочным». Дмитрий Мережковский так отзывался о Брюсове: «Колдуны владеют нечистой силой, а Брюсовым она владеет. Он скорее „бесноватый“ – тихий бесноватый и самый ужасный».
Верховный жрец декадентства, из-под пера которого вышло немало мистических строк, предлагал помимо научного и эзотерического, оккультный метод в изучении истории человечества и получения закодированной информации. Поэт писал: «…в наше время оккультизм есть совокупность всех знаний, сокровищница всех фактов, априорно отвергнутых наукой». По словам современников, Брюсову везде слышались «нездешнего мира звуки», он был «фанатиком и жрецом искусства».
Валерий Брюсов – верховный жрец декадентства. Портрет работы С.В. Малютина. 1913 г
Художница А.П. Остроумова-Лебедева вспоминала о споре поэта с ее мужем: «Когда Брюсов упомянул об оккультной науке, мой муж заметил, что такой науки нет, а оккультизм есть дело веры: – Вы верите, а я не верю.
– Как вы можете говорить, что такой науки нет?! Вы просто не знаете этой науки, и потому не имеете права говорить, что ее нет. Есть много выдающихся людей, которые признают оккультизм наукой, изучают его. Эта наука имеет в своей истории ряд доказательств. И я не верю в нее, а знаю, что потусторонний мир существует так же, как и наш».
Особое место в творчестве Валерия Брюсова занимает Москва, с которой связана вся его жизнь. Он родился, жил и умер в Москве. Он появился на свет в доме № 14 по Милютинскому переулку, затем несколько лет жил в доме № 10 на Яузском бульваре. В 1878 году Брюсовы переехали на Цветной бульвар, в дом № 22, приобретенный дедом поэта. В этом доме будущий великий поэт провел свое детство и юность.
В «Краткой автобиографии» Брюсов сообщает, что в отчем доме вера в Бога считалась таким же предрассудком, как вера в домовых и русалок. Вероятно, отсюда его увлечение мистикой, богоискательством, оккультизмом и спиритизмом. «Великий маг», как называли его поклонники, никогда ни во что не верил. По словам родных и знакомых, болезненное самолюбие проявились в нем с раннего детства. Однажды шестилетний мальчик подрался с товарищем и был побежден, взобрался на дерево и долго сидел там, обдумывая план самоубийства, даже сочинил предсмертную записку.
В 1885–89 годах будущий поэт учился в частной гимназии Ф. И. Креймана (Петровка, 25), а в 1890-93 годах – в гимназии Л. И. Поливанова (Пречистенский бул., 32). Затем поступил в Московский университет. Еще в студенческие годы Валерий Брюсов издал три выпуска книги под названием «Русские символисты» и сборник стихотворений с претенциозным названием «Шедевры».
Кредо поэта Брюсова в то время было таким: «Чтобы стать поэтом, надо отказаться от жизни». Это звучало очень демонично, но Брюсову нравилась его гордыня. Он полыхал гневными речами, морочил друзей разной чертовщиной и устраивал спиритические сеансы. О Брюсове нередко говорили, что он был воплощением демона. Окружающие видели в нем некую сущность «без лица и названия». Еще более категоричной была поэтесса Нина Петровская, считавшая, что он – «огненный язык в футляре, душа которого сгорела в адском огне».
Весной 1906 года Брюсов познакомился с гениальным художником Михаилом Врубелем. Тяжело больной художник находился в то время в московской лечебнице врача Ф. А. Усольцева в Новом Зыковском переулке. Тяжелый психический недуг сразил его в самом зените творческого подъема, несколько раз он пытался покончить с собой. Вдохновившись однажды, как и юный Брюсов, «Демоном» Лермонтова, он начинает писать целую серию о Князе Тьмы. Он пишет Его снова и снова, бросает холст и снова начинает писать. Художник впал в тяжелейшую депрессию, его не интересовало ничего, кроме его Демона. Вскоре последовали Безумие и Слепота. Кажется, что демоны внезапно открыли ему свою тайну, и разум художника не смог ее вместить. По словам Александра Бенуа, «Врубель видел то одну, то другую черту своего божества, то сразу и ту, и другую, и в погоне за этим неуловимым он быстро стал продвигаться к пропасти, к которой его толкало увлечение проклятым. Его безумие явилось логичным финалом его демонизма».
По словам современников, вокруг Брюсова также как и над Врубелем витал мрачный, демонический ореол. О нем ходило множество слухов: маг, умеющий появляться и исчезать незаметно для других, всеобщий кумир, «волшебник, который ест засахаренные фиалки, по ночам рыскает по кладбищенским склепам, а днем, как Фавн, играет с козами на несуществующих московских пастбищах».
В 1910 году поэт Валерий Брюсов вместе с женой переехал в дом на 1-й Мещанской улице (ныне – пр. Мира, 30) и оставался здесь до конца жизни. Сюда, в изысканный особняк с ломаной крышей, на «брюсовские среды» приходили К. Бальмонт, М. Волошин, А. Блок, А. Белый, И. Северянин, В. Ходасевич, А. Толстой, Б. Пастернак, А. Луначарский и др. Николай Гумилев приезжал сюда делиться впечатлениями от своих знаменитых африканских путешествий.
Здесь Брюсов читал стихи и прозу, а также лекции о предсказаниях Нострадамуса и о легендарной Атлантиде. В его архиве сохранились неопубликованные рукописи о легендарном континенте. Поэт считал себя поэтом – хранителем тайного знания, последним человеком из Атлантиды, хранящим заветы исчезнувшей страны. Книг на оккультную тематику было собрано столько, что ныне они занимают массивный шкаф в его доме, в котором сегодня находится Музей Серебряного века.