апитуляции. Армия союзников очистила Пояс астероидов от остатков флота конфедератов, а имя адмирала Каменского золотыми буквами вписано в историю Марсианской Федеративной Республики.
– «Непобедимый» кажется таким маленьким там, на площади, – сказала Кристина.
– Да, эсминцы – не самые большие корабли. Но и эсминец может нести на борту оружие победы, как вы только что имели возможность убедиться.
– А вам не кажется, что это всё-таки не по правилам? Ведь они не могли защититься от такого оружия! – громко сказала я, не в силах сдерживать кипящие эмоции. – Они даже спастись не успели!
– Света, это война, – устало ответила Полина. – Ты не понимаешь, какие страдания она принесла в наши поселения. Мы защищали свои дома, и это был наш единственный, возможно, последний шанс.
– Шанс на что? – не унималась я. – На контроль над рудниками астероидов? На финансовые потоки от продажи гамма-терция? Вашим домам, по-моему, ничто не угрожало, вы же сами сказали, что боевые действия велись на Марсе очень аккуратно, вдали от городских куполов!
– Браво, девочка, – похвалил меня Свинке. – Никогда не верь сразу всему, что тебе говорят сильные мира сего. Включи мозг и обдумай их слова критически, взвесь интересы сторон, подумай, какая правда скрывается за красивыми словами и патриотическими лозунгами. И кому всё это выгодно.
– Вы меня простите, но мне трудно объяснить сегодняшним туристам, в каких лишениях и постоянном страхе жил мой народ во времена анархии, – сухо сказала Полина. – Всё решалось силой. Власть захватывала то одна корпорация, то другая. Их менеджеры играли роль правителей Марса. На улицах стреляли, правительственные здания постоянно переходили из рук в руки. Рано или поздно кто-то уничтожил бы Марсоград. А сегодня мы в безопасности, Марс процветает, это центр торговли и культуры.
– Ну так и сказали бы, война нужна была для установления прочной власти одной из группировок, – желчно заметил Свинке. – Той, которая согласилась платить «налог признательности» земным правительствам.
– Наш налог признательности – добровольная плата жителям Земли за помощь и безграничную поддержку народу Марса. И платим мы его исключительно гамма-терцием.
– Естественно.
– Вас, как землянина, это не устраивает?
– Лично я не стал от этого богаче, – заметил Свинке. – И билеты на межзвёздные полёты почему-то не дешевеют. Мне интересно, куда и кому конкретно оседают ваши налоги. Я лишь знаю, что на Земле ещё хватает мест, где люди голодают.
– Прошу прощения, – вмешался в спор Юрий. – Но нам уже пора возвращаться на корабль. У нас жёсткий график, чтобы все желающие успели посетить город.
– Да, мы увлеклись, – согласилась Полина.
Свет в зале снова зажёгся, а видение космических флотов растворилось в воздухе. Посещение музея завершилось, оставив после себя смутное чувство тревоги. Слишком настоящим всё казалось, и слишком недавно всё происходило. А что, если война снова вспыхнет в Солнечной системе? С таким оружием, которое в прошлом наизобретали, последствия для человечества могут быть просто ужасные.
С тяжёлым сердцем я возвращалась на корабль. Да и другие пассажиры притихли, в челноке не выступал даже неутомимый Свинке. Видно, и его увиденное в музее заставило задуматься. А может, непредвиденная задержка всех утомила. В администрации мы провели почти час. Даже не представляла, что пустячная шалость может вызвать такой бюрократический переполох.
Вернувшись в каюту, я быстро переоделась и сказала родителям, что иду в душ, а потом забегу к ребятам-одноклассникам в библиотеку. Вместо этого я, конечно же, отправилась к Сене. Открыв дверцу шкафчика, где он меня дожидался, я увидела его таким несчастным, одиноким на скомканных тряпках моего спортивного костюма. Он испуганно мигал глазками на неожиданно яркий свет, ворвавшийся в темноту его убежища. Я схватила его и прижала к груди.
– Сумунгусик мой ненаглядный, Сенечка, дорогой, прости, прости меня! – шептала я, целуя его шершавую кожу-кору. – Я больше не буду тебя так надолго оставлять одного! Ты знаешь, я столько интересного увидела! И обо всём договорилась с ребятами. Сейчас расскажу по порядку.
Сеня прикрыл глазки и на некоторое время оставил их закрытыми. Я даже подумала, что он обиделся. Но потом он снова открыл их, и в воздухе перед нами возникло изображение боевого робота. Того самого, где я попала в ловушку.
– Сеня, когда ты успел всё считать с моей памяти? – изумлённо спросила я.
Вместо ответа передо мной возникло видение грандиозного космического боя, увиденного мной в имитационном зале. Ряды кораблей двигались, пространство пронзали лазерные лучи. А вот и козырный удар по флагману флота конфедератов! Ну что ж, по крайней мере, мне ничего не нужно Сене рассказывать.
Часть втораяТайна колец Сатурна
Глава первая. Сатурн
Я сидела на полу обзорной площадки, прижавшись носом к смотровому стеклу, и любовалась кольцами Сатурна в окружении чёрного космоса с разноцветными точками звёзд. Реки льда величественно неслись по своей вечной орбите вокруг планеты, потрясая воображение, гипнотизируя и вводя в лёгкий транс. Прозрачная стена позволяла забыть о хрупком мирке круизного космолёта «Сергей Есенин» и представить себя неотъемлемой частью космоса, свободно дрейфующей в невесомости навстречу фантастическому бесконечному потоку.
– Света! – раздался вдруг строгий голос отца. – Ну сколько можно тебя искать! Мама переживает!
Не услышала, как он подошёл. И непонятно, зачем меня искать. Где мне ещё быть, когда нет занятий? Я машинально подтянула край пледа, которым укрывалась, повыше, чтобы скрыть Сеню целиком. Я иногда брала его с собой на смотровую площадку – это было наше с ним любимое место на корабле, мы обожали подолгу сидеть тут, глядя на звёзды и медитируя в полной тишине. Сеня научился вести себя очень сдержанно, никогда не проецируя картинок, если поблизости был кто-то другой. Поэтому я могла украдкой проносить его сюда, пряча под складками пледа. Плед мне выдала мама, так как «там на твоей площадке очень холодно, можно замёрзнуть и простудиться». Очень кстати мама это сделала, подала прекрасную идею!
Так и не услышав моего ответа, отец подошёл ближе и опустился на пол рядом со мной.
– Ты не замёрзла? Там, между прочим, вечный холод, – забеспокоился он и потрогал рукой прозрачную перегородку.
Уж и не знаю, из какого материала она сделана, но на ощупь стена гладкая и тёплая.
– Не вечный, а абсолютный! – учительским тоном поправила я его.
– Ну, вечный или абсолютный – тебе-то что за дело?
– Надо правильно вещи называть, ты сам меня учил.
– Надо, конечно, – не стал спорить отец. – У тебя там алгебра на столе в каюте. Четверть заканчивается, ты помнишь?
– Пап, ну не будь занудой. Никуда она не денется, твоя алгебра.
– Не моя. Твоя. Я свою уже сдавал. И не раз.
– Посмотри вниз! – попросила я, переводя тему.
– Это, кстати, не факт, что низ, – ворчливо поправил отец. – Может, это верх.
– Всё равно! – отмахнулась я, хотя минуту назад требовала точности в определениях. – Ты хотел бы вот так?
– Как – так?
– Ну, представь, что ты кусок льда, – пояснила я. – Вращаешься вокруг Сатурна.
– Ну, допустим. И что?
– Что ты чувствуешь?
– Холодно. Грустно. Одиноко.
– Нет! Ну какое одиноко? – воскликнула я. – Смотри, сколько братьев рядом и сестёр, все рядышком. Целое кольцо из братьев.
– Ну, не знаю. Мне было бы неуютно.
– А если ты попал туда не по своей воле? – от волнения я вскочила, возбуждённо заходила взад и вперёд по площадке. – Ты – метеорит, летел себе, никого не трогал. И тут бац – и притяжение тебя потянуло к планете, как верёвкой.
– А я испугался, начал вырываться! – подыграл мне отец.
– Ещё как испугался! Тебя дома дети ждут, а ты тут попался, как… как…
– Как карась на крючок.
– Да! И всё! Ничего не помогает, тебя тянет, ты плачешь, вырваться не получается.
– И что мне делать?
– Ничего не делать! Ты даже сообщить не можешь детям о том, что здесь застрял!
– Ну это очень грустная история получается.
– Ну а как ты хотел! – я села на пол, прижалась к папиному плечу. – Не все же истории весёлые.
– Фантазёрка ты, – сделал вывод отец, потрепал мне волосы.
– А что, если там корабль? – спросила я.
– Чей корабль?
– Ну, застрял в поясе. Не может выбраться.
– Ты знаешь, какая у них защита? Да и не сунется туда ни один капитан, что ему, жить надоело?
– А если несчастный случай? Или экстренная ситуация?
– Так радио же есть. Позвали бы на помощь. Сигнал SOS никто не отменял.
– Метеорит вывел из строя, – не сдавалась я.
– Тогда спасательные шлюпки.
– Поломаны.
– Ну, тогда только сидеть и ждать, что кто-то случайно на тебя наткнётся.
– Вот! – торжествующе воскликнула я.
– Кто-то достаточно глупый, чтобы полезть прямо в пояс за приключениями.
– О каких приключениях это вы говорите? – раздался мелодичный мамин голос.
Она стояла у входа на смотровую площадку со слегка сердитым видом.
– Мама! – требовательно обратилась я к ней. – Папа не верит, что в кольцах может быть кораблекрушение!
– Не говори ерунды, вот ещё придумала! – она подошла ко мне поближе и обняла за плечи, а на папу бросила укоризненный взгляд.
– Наденька, только что нашёл её, честное слово! – сказал папа.
– Ага, знаю я вас, – не поверила мама. – Небось опять учёную дискуссию на полчаса устроили про чёрные дыры или антиматерию.
– Нет, я ему рассказывала, как притяжение корабль в пояс затянуло, а потом метеоритом радио вырубило! – вступилась за папу я.
– Что-то я после такого рассказа уже не уверена, можно ли брать тебя с собой на экскурсию к планете, – задумчиво сказала мама. – Страшновато как-то. Вдруг наш челнок в пояс затянет и связь вырубит.
– А при чём тут экскурсия? – спросила я. – Уже и пошутить нельзя?