– Очень жаль, – сокрушённо сказал адмирал. – Я пытался. Впрочем, любой иной поступок был бы недостоин сына вашего отца. Я не могу выполнить вашу просьбу. Могу я быть ещё чем-то полезен?
– Разместите нас там же, где вы держите капитана и остальных пассажиров. И пусть с нами обращаются достойно.
– Что ж, этот минимум я могу сделать для сына Саму эля. Хотя мы с вами и по разные стороны баррикад теперь. Я вас больше не задерживаю. Приятно было познакомиться.
Капрал посмотрел на адмирала вопросительно, и Рэндоу слегка взмахнул рукой:
– Увести к остальным.
Глава девятая. Вместе мы что-нибудь придумаем
Капрал вывел нас из боевой рубки и повёл в «камеру». Его молчаливые спутники, ожидавшие или караулившие нас за дверями рубки, снова шагали сзади с оружием наизготовку.
Миша шёл впереди, ни с кем не заговаривая. Переживал, что пришлось стать доносчиком. Хотя я виновата больше, чем он: если бы не пистолет у моего виска, он, возможно, ничего не сказал бы.
Свинке молча шёл за мной, глядя себе под ноги. Интересно, а он скрывал на Земле факты своей биографии? При нас он ни разу не упомянул о том, что родился в семье высокопоставленного офицера. Тем более конфедерата. С другой стороны, у него сейчас была возможность предать нас, но он этого не сделал. Напрасно я, пожалуй, думаю о нём с подозрением. Я обернулась, заглянула ему в глаза и улыбнулась. Свинке на мгновение ответил мне благодарной улыбкой, а потом уголки его губ снова опустились, придавая ему обычный, немного угрюмый вид.
– Вы часто на Марс летаете? – мягко спросила я.
– На каждый юбилей отца, – негромко ответил он.
Я нащупала его руку и крепко её сжала. Морщины на лице Свинкса разгладились, он снова улыбнулся и бодрее зашагал вперёд.
Юра чуть замедлил шаг и, поравнявшись с нами, тихо сказал:
– Простите меня, Эрик, если иногда бывал резок с вами. И спасибо за то, что вы сказали и сделали.
Свинке молча, с достоинством, кивнул.
Удивительно, как на таком небольшом с виду боевом катере помещается целый лабиринт коридоров и шлюзов. Наверное, чтобы удобнее было оборонять катер в случае попытки взять его на абордаж. Мы свернули в боковые ответвления уже несколько раз, я бы ни за что не нашла сама дорогу назад, в рубку. Наконец ещё через несколько метров в коридоре снова показалась развилка.
– Направо! – скомандовал наш немногословный конвоир.
Мы послушались его и увидели, что шагов через пять коридор упирается в закрытую дверь с уже знакомой системой запирания в виде колеса, перед которой стоял ещё один амбал, отличавшийся от наших провожатых лишь меньшим количеством нашивок.
– Открывай!
Десантник двумя руками с силой крутанул замок. Потом потянул колесо на себя и дверь начала медленно, со скрипом, открываться. Первым, кого я увидела за ней, был очень встревоженный отец. Он стоял сразу за входом, а из-за его спины выглядывали другие пассажиры. Я успела заметить сияющее лицо Антона.
– Папа! – крикнула я и бросилась в его объятия, протиснувшись мимо солдата.
– Светочка! – прошептал он, нежно гладя меня по спине. – Как ты здесь оказалась?
Я взглянула ему в глаза и испугалась: под ними были круглые тёмные синяки. Лицо выглядело осунувшимся, а отросшая щетина, щедро усыпанная сединой, делала папу значительно старше, чем он был на самом деле.
– А ну отойти от люка! – скомандовал капрал. – А вы заходите живо! Особое приглашение нужно?
Отец увлёк меня вглубь помещения, чтобы не загораживать вход и дать зайти гардемаринам и Свинксу. Мы оказались в довольно большой каюте, наверное, когда-то служившей складом. Теперь полки были отвинчены от стен, о чём красноречиво свидетельствовали выцветшие полосы и отверстия от винтов. И всё же помещение было слишком маленьким, если учесть количество народа, набившегося в него. Здесь были, похоже, все без исключения пассажиры «Хулигана».
Антон воспользовался секундной заминкой, протиснулся ближе ко мне и погладил по рукаву:
– Здравствуй, Света! Жаль, что ты тоже к ним угодила, но как же я рад тебя видеть!
– И я тебя рада видеть! – улыбнулась я в ответ. – Прости, Антошка, это ведь из-за меня ты тут оказался!
– Ну что ты! Я рад, что заменил твою маму – иначе тут была бы она. А мне всё же легче, я мужчина!
Я улыбнулась, но не успела ответить.
– Все здесь? – вдруг громко спросил Юра. – Товарищ капитан, Виталий Сергеевич!
Я даже не успела заметить, в какой момент Юра взял на себя командование. Это прошло незаметно и вполне естественно: у него была настоящая харизма командира и предводителя. Миша молчал, чувствуя себя не в своей тарелке после допроса у адмирала.
– Все здесь, – так же громко ответил ему отец. Потом подождал, пока десантники закроют за нами дверь, и добавил: – Виталий Сергеевич здесь, в углу, возле стены…
Я посмотрела туда, куда указывал отец. Люди расступились, чтобы освободить проход. В углу на импровизированной подстилке из каких-то тряпок лежал капитан. Глаза его были закрыты, а лицо сплошь в синяках и кровоподтёках. Порванная рубашка на нём тоже была в крови и грязи.
– Что с ним? – вскрикнула я и побежала к нему.
Но Юра опередил меня на пару шагов и придержал рукой:
– Погоди, Света.
Он присел на колени возле капитана, молча рассматривая его.
– Звери! – сквозь зубы сказала я.
– Кто мне доложит, что тут произошло? – строго спросил Юра.
– Я доложу, – устало сказал отец, подходя к нам и кладя руку мне на плечо. – Временно взял руководство на себя, но с удовольствием возвращаю его в руки офицера.
– Как давно взяли?
– Со вчерашнего дня. С тех самых пор, как они капитана увели на допрос, а вернули назад вот в таком виде, уже без сознания.
Юра осторожно взял руку капитана, слегка сжал пальцами запястье, одновременно глядя на часы. Подождал.
– Пульс слабый, но устойчивый. Медикаменты есть какие-нибудь?
– Никаких нет, – развёл руками отец. – Мы просили, требовали. Нам сказали, кто будет возникать, получит такой же диагноз, как и капитан. Мы решили не лезть на рожон.
– Жаль, что скафандры отобрали, – сказал Миша. – В них медицинские анализаторы и экспресс-аптечка.
– В том-то и дело, что отобрали, – подтвердил отец.
– Так, доложите по порядку обо всём, что случилось с момента отправления с борта «Есенина», – решительно приказал Юра. – Только сначала общее состояние пассажиров и самые срочные проблемы.
– Общее состояние и самые срочные проблемы взаимосвязаны, – вздохнул отец. – Мы тут уже сутки, нас ни разу толком не кормили. Кто помоложе – держатся, а вот пожилым людям это очень тяжело. Жалобы на сердце, давление, живот. Один раз принесли бидон с водой, явно недобросовестно рециркулированной – судя по вкусу, цвету и запаху. Бросили пакет чёрствых, как камень, сухарей. Это на двадцать два человека. Спать приходится сидя, прислонившись к стене – радикулиты, плюс простуды от того, что стены и пол холодные. В общем, медицинские проблемы растут. Условия антисанитарные – удобства представляют собой небольшой закуток. Воды там нет. Но и это не самая большая проблема.
– А какая же самая? – потрясённо спросил Юра.
– Чувствуете, какой тяжёлый воздух?
Я потянула ноздрями воздух – да, запах неприятный. К тому же в воздухе чувствовалась большая влажность, у меня уже на лбу выступили капли пота. Прямо как в тропических широтах, где мы однажды были с классом на занятиях биологией. Только не жарко. Но в целом жить можно.
– Чувствую, – подтвердил гардемарин.
– Вначале он был лучше, – сказал отец. – Мне кажется, на катере проблемы с кислородом и очисткой воздуха от углекислого газа. Честно говоря, если тенденция сохранится, то у нас от силы день, не больше.
Миша наклонился к уху отца и тихонько сказал, мне удалось расслышать:
– Не надо такое при всех говорить. Паника начнётся.
– Мы не дети, – сказала одна из пассажирок, рыжеволосая дама.
Та самая, которая уступила мне своё место на челноке. Я виновато посмотрела на неё.
– Если вы там пошептаться решили, то смысла в этом нет, – продолжила женщина. – Мы сами всё понимаем. Не волнуйтесь, вопить и рвать на себе волосы не собираемся. Хотя если вы придумаете план, как нам спастись, то будем весьма признательны. Вы мне прямо скажите: вы прилетели нас спасти? У вас есть план? Будет группа захвата или что-то в этом роде?
Глаза с читающейся в них надеждой пассажиров были устремлены на гардемаринов.
– Госпожа Симонян, мы и не собирались шептаться, – негромко возразил отец.
– Мы прибыли с разведывательной миссией, – признался Юра. – И сами угодили в ловушку.
– Наши координаты известны спасателям?
– К сожалению, мы не успели передать эти сведения.
– Вы хотите сказать, что вы просто угодили в ловушку вслед за нами и тоже стали пленниками? То есть ситуация не улучшилась ни на грамм?
– На орбите Сатурна, кроме нас, находится спасательный корабль «Гром» с шестью разведывательными катерами, – успокоил Юра. – Работа идёт полным ходом, нас найдут. Да и мы не будем сидеть сложа руки, вместе обязательно что-нибудь придумаем! – пообещал Юра. – А теперь введите меня в курс дела. Про самые срочные проблемы я понял, расскажите теперь подробнее обо всём по порядку.
Отец вздохнул, присел на одну из валявшихся на полу тряпок, прислонился спиной к стене.
– Присаживайтесь тоже, – сказал он. – Устанете стоять. Рассказ будет долгим.
Глава десятая. Что случилось с «Хулиганом»
Пассажиры потихоньку усаживались на пол, с интересом обращая к папе лица. Они рады были отвлечься от тоскливого ожидания неизвестно чего хотя бы на несколько минут. Ближе всех сидели гардемарины и Свинке. Я воспользовалась своим правом дочери, устроилась поудобнее, боком прижавшись к папе. Он обнял меня, согревая горячими ладонями.
– Мама знает, что ты здесь? – тихонько спросил он.
– Я ей не сказала, – так же тихонько призналась я. – А то бы она меня никогда не отпустила. Но я оставила записку!