С. Д. Акимов сообщил, что для обороны рубежа Западной Двины на участке от ст. Ливаны до Краславы протяженностью примерно 80 км выдвигается 27-я армия генерал-майора Н. Э. Берзарина. Наш корпус, видимо, войдет в ее состав. Он спросил также, как мы намерены решать задачу, поставленную наркомом обороны.
Я доложил, что наступление мы начнем с утра 28 июня, так как противник, ворвавшийся в город, еще но успел, вероятно, подтянуть крупные силы и закрепиться. Выбив гитлеровцев из Даугавпилса, корпус должен будет занять оборону по северному берегу реки на фронте 15 - 20 км. Это позволит закрыть основные направления IF обеспечить фланги корпуса сильной разведкой.
Генерал-лейтенант утвердил это решение.
Через 2 часа штаб корпуса подготовил приказ: 46-й танковой дивизии наступать с севера, 42-н - с востока, 185-й моторизованной дивизии - во втором эшелоне. К 19 час. дивизии начали готовиться к наступлению. Я поехал в 46-ю. Бабийчук отправился в 42-ю.
Уточнив на местности задачу дивизии Копцова, мы направились и ее передовому отряду.
Глядя на молодых бойцов, беседуя с ними. я подумал о том, что уже через несколько часов они примут свой первый бой. И, может. многие навсегда уйдут из жизни... Вспомнил и свою юность. Мне было семнадцать, когда я добровольцем вступил в дивизию Буденного. В восьмом часу утра меня зачислили во взвод Т. М. Марченко, а уже в десять пришлось идти в первую атаку под хутором Воровская Балка на Дону. Невольно подумалось: "Вдруг убьют первым выстрелом... Хорошо бы уничтожить двух-трех белогвардейцев, а уж потом ничего не жаль...". Может быть, так же думали и хлопцы, с которыми я беседовал в дивизии В.А.Копцова.
Рано утром 28 июня корпус перешел в наступление.
Вскоре получили донесение. Лейтенант С М. Урсов - командир разведдозора - докладывал: "Завязал бой с десятью танками противника на юго-западной окраине села Малинова, подбил два". А примерно в 10 час. поступила радиограмма от командира отряда: "В семь часов ворвался в село Малинова (12 км северо-восточное Даугавпилса) и завязал бой с танками противника".
Спустя 40 мин. мы с комдивом Копцовым были уже на северной окраине села. Наблюдали бой отряда примерно с 30 танками неприятеля, усиленными мотопехотой и артиллерией. Позже мы узнали, что это был передовой отряд 56-го моторизованного корпуса генерала Манштейна.
— Ваши соображения? - спрашиваю Копцова.
— Обойду Малинову справа и ударю на Даугавпилс.
— Хорошо. Действуйте!
Часа через два дивизия совместно с частями 5-го воздушно-десантного корпуса полковника И. С. Безуглого ворвалась в Даугавпилс.
Бой принял ожесточенный характер. Кварталы города и даже-отдельные дома неоднократно переходили из рук в руки. Наши танкисты расстреливали врага в упор, давили гусеницами и броней, применяли таранные удары. Особенно отличился 91-й танковый полк полковника Ивана Прохоровича Ермакова.
Автоматчик И. П. Середа из полка Ермакова в одном из боев оказался рядом с неприятельским танком, остановившимся за укрытием и ведущим огонь из пулемета (пушка, по-видимому, была выведена из строя). Советский воин дерзнул его уничтожить, но пулей броню не пробьешь. Храбрец подкрался по канаве с тыла, быстро вскарабкался на танк и ударами саперного топора вывел из строя пулемет и экипаж фашистского танка. Огонь прекратился. В это время в атаку поднялось все подразделение и отбросило вражескую пехоту. Затем он подорвал еще один танк противотанковой гранатой.
За исключительную храбрость и боевую смекалку комсомолец Иван Павлович Середа8
в начале войны стал первым Героем Советского Союза в борьбе за свободу Латвии. В дальнейшем за мужество и боевое мастерство ему было присвоено офицерское звание.
В бою под Даугавпилсом рядом с Середой храбро действовал старшина Р. Ф. Фатихов, уничтоживший 6 гитлеровцев. Отличились в этом бою заместитель командира полка по политчасти Н. Г. Бояр, помощник начальника отдела политической пропаганды дивизии по комсомольской работе С. А. Дрожжин, инструктор отдела И. М. Лемешенко, разведчики В. Каманин и А. С. Данилов, впоследствии ставший Героем Советского Союза. Командир зенитной батареи 46-й танковой дивизии лейтенант А. И. Кожевников 28 июня подбил 2 неприятельских самолета и уничтожил более 30 гитлеровцев. Умело руководил огнем командир дивизиона капитан А. С. Коченюк.
На соседнем участке действовал 92-й танковый полк той же дивизии под командованием майора Н. Г. Косогорского. Только за один бой он уничтожил в районе д. Сумбр 19 вражеских танков и до 200 солдат и офицеров, оказав существенное влияние на успех действий всей дивизии.
Улицы Даугавпилса были усеяны вражескими трупами, кругом пылали фашистские танки, торчали стволы разбитых орудий, стояли покореженные автомашины. Командир 8-й немецкой танковой дивизии генерал Бранденбергер укрылся со своим штабом в крепости на южной окраине города.
Понесли потери и мы. Погиб смертью храбрых командир артиллерийского полка подполковник Михаил Иванович Карасев - герой боев на Халхин-Голе, ранен был командир дивизии Василий Алексеевич Копцов и другие воины.
Уже ощущался недостаток горючего и боеприпасов. На некоторых танках оставалось всего по 2 - 3 снаряда. Обстановка требовала немедленного ввода в бой 42-й и 185-й дивизий. Но их продвижение тормозили удары вражеской авиации. После полудня, дав указания Копцову не выпускать противника из Даугавпилса, я с оперативной группой выехал в 42-ю дивизию, чтобы ускорить ее движение к городу. Координацию боевых действий 46-й дивизии и 5-го воздушно-десантного корпуса стал осуществлять генерал-лейтенант С. Д. Акимов. 185-я моторизованная дивизия боевое задание получила по радио.
В пути мы получили радиограмму: 42-я дивизия приняла, бой с передовыми частями 121-й пехотной дивизии 16-й армии фашистов в районе Краславы на Западной Двине (40 км восточнее Даугавпилса). "Авангард - майор Горяинов - продолжает двигаться на Даугавпилс. В бою погиб заместитель комдива по политчасти полковой комиссар Чураков", - доложил Воейков. Глубоко сожалели мы о гибели этого храброго воина-коммуниста.
Чтобы не терять времени, я поехал к авангарду, а по радио передал: "Горяинову. Ускорить движение, ударить на Даугавпилс.-Лелюшенко". Такую радиограмму нельзя передать открытым текстом, но и не было времени на шифрование. Мы, танкисты, изобрели свой способ. Указание, переданное Горяинову, выглядело так: "ГРАЧ (Горяинов), ВЕТЕР (ускорить движение), ГРОМ (ударить), ДАР (Даугавпилс), ЛОМ (Лелюшенко)". Всего пять слов. Их было легко запомнить и передать за несколько секунд. А в динамичном танковом бою дорога каждая минута. Противник, естественно, мог расшифровать наш текст, но к тому времени бой, вероятно, уже закончится.
Вскоре мы догнали командира 42-го мотострелкового полка А. М. Горяинова и командиров батальонов в нескольких километрах восточнее Даугавпилса, рассказали о самоотверженных действиях 46-й дивизии в городе. Слушали они с восхищением. Потом Горяинов сказал:
— Наши тоже под Краславой хорошо дрались. Взять, к примеру, старшего политрука Болотова - он первым бросился в бой, увлекая за собой остальных, или ефрейтора Костенко, который пленил трех гитлеровских солдат вместе с их командиром.
Этот случай меня заинтересовал. Попросил вызвать Костенко, и вскоре тот с улыбкой рассказывал:
— Гитлеровцев было шесть, а нас двое в головном дозоре.
Выскочили они из-за кустов, наставили автоматы и давай кричать по-своему, вроде: "Сдавайся!". Нет, думаю, так не пойдет. Мы с Куликовым прыгнули к кустам, а там - яма с водой. За руку Куликова крепко уцепился фашист. Я ударил его прикладом, и он повалился в воду. Остальные окружили яму. Надеялись, видно, взять нас живыми. Я крикнул своим: "Здесь фашисты!". Тут-то и подоспело основное ядро нашей разведгруппы. Немцы - наутек. Я успел дать очередь. Двух убил сам, одного - Куликов. Остальные сдались.
Поблагодарив ефрейтора за находчивость, я решил допросить пленных. Из их показаний следовало, что якобы левее 121-й пехотной дивизии врага, у Западной Двины, действуют еще части какой-то другой дивизии. Видимо, после нашего удара в Малиново и в Д-аугавпилсе противник направил новые силы несколько восточнее, чтобы попытаться быстро форсировать реку, а затем обрушиться на фланг и тыл нашей 46-й дивизии, сражавшейся в городе.
Вскоре это предположение подтвердилось. Разведгруппа капитана Рябченко установила, что в 8 - 10км восточнее Даугавпилса гитлеровцы переправляются на северный берег и уже заняли небольшой плацдарм.
— Вот и наступил ваш черед, майор! - говорю Горяинову.
К этому времени в авангард прибыл и Воейков. Обрисовав ему обстановку, я приказал авангардом атаковать неприятеля вдоль реки и с ходу отрезать его от переправ, а танковыми полками нанести удар с севера и востока. Цель - окружить и уничтожить противника. Воейков дал указания Горяинову отрезать перенравившегося противника от р. Западной Двины и уехал к главным силам. Развертывание и движение авангардного полка происходило четко, как на учебном плацу. Через час гитлеровцев удалось отрезать от реки.
Вскоре Воейков привел основное ядро дивизии и при поддержке артиллеристов майора Ивана Матвеевича Макарова и 18 самолетов-штурмовиков взял группировку гитлеровцев в клещи. Около 400 солдат и офицеров 3-й мотодивизии фашистов было уничтожено, 285 человек, в том числе 10 офицеров, сдались в плен. Было подбито несколько танков, 16 орудий, 26 минометов, из них 9 раздавил гусеницами механик-водитель танка В. И. Лаптев и 3 - командир танка И. С. Кретов. Это явилось для нас крупной победой, происшедшей на седьмой день войны, когда враг теснил советские войска на большинстве участков.
Успех надо было закрепить. Для нападения на тылы неприятеля А. М. Горяинов направил через Западную Двину 8 танков-амфибий с десантом мотопехоты. Этот отряд во главе с капитаном Ивановым смело ударил по штабу 56-го моторизованного корпуса гитлеровцев, уничтожил свыше роты пехоты и до 35 автомашин. В книге "Утерянные победы" этот случай так описан самим Манштейном: "Опасность нашего положения стала ясной особенно тогда, когда отдел тыла штаба корпуса подвергся нападению... недалеко от КП корпуса"