Центр науки по проекту Льва Руднева возвели ударными темпами всего за четыре года. Работали три тысячи комсомольцев-стахановцев. Но на самом деле строителей было куда больше. «Строили заключенные, как и многие высотные здания Москвы», – говорит Антонина Манина, эксперт Московского музея архитектуры.
Однако, несмотря на энтузиазм строителей, Сталин был недоволен. Говорил так: «Строим дорого, долго и плохо». Видимо, чувствовал, что не доживет до окончания строительства. Так и получилось. Он умер в марте, а университет был сдан в эксплуатацию только в августе. Заготовленную доску «Московский государственный университет им. И. В. Сталина» пришлось оставить где-то в архивах.
Участник строительства, а впоследствии начальник эксплуатационного участка Владимир Тихонович Славин вспоминает, что, когда Сталин умер, зеки ликовали, открывали окна, кричали: «Свобода!» Всего в «Стройлаге» числилось к окончанию строительства МГУ 14 290 человек.
Ходила даже легенда, будто один узник соорудил из фанеры крылья и попытался спланировать со стройки в сторону Москвы-реки. Но, по слухам, сам генсек распорядился отпустить беглеца за изобретательность.
Кстати, многие исследователи утверждают: тот факт, что ГЗ строили зэки – просто байка. Это в корне неверно и подтверждено свидетелями. Разве такую ответственную стройку стратегического объекта, курируемого лично Лаврентием Павловичем, доверили бы зэкам, предателям Родины, которые никогда ничего сложнее Беломорканала не строили? А история о заключенном, улетевшем со шпиля на куске фанеры, была выдумана журналистом «Комсомолки» в 1989 году.
Николай Дроздов был одним из первых студентов, кто учился уже в новой высотке. «Сокол-сапсан гнездился на здании МГУ, – рассказывает телеведущий. – Он воспринимал его как скалу, с которой удобно, вылетая из гнезда, слетать и ловить голубей».
Ни птицы, ни люди раньше не видели здания такой высоты. В советские годы шпиль использовал КГБ для наружного наблюдения за перемещениями высокопоставленных лиц. Это и сейчас стратегический объект особой важности. Ведь Москва отсюда видна как на ладони.
Сталин ничего не понимал в архитектуре, но в отличие от Хрущева знал, что ничего не понимает. Поэтому когда план ГЗ принесли ему на утверждение, он, не желая портить проект, но и не в силах отказаться от внесения личных корректив, указал на аллеи вокруг здания. «А какие дэрэвья ви собираетесь посадить здэсь?» – спросил вождь. Пойманные врасплох архитекторы ответствовали уклончиво. «А пачэму бы нэ посадить здэсь яблони?» – Знаменитая сталинская трубка прогулялась по макету. Все моментально восхитились гениальностью великого учителя и посадили вдоль аллей фруктовые деревья, с которых до сих пор иногда студенты сорвут яблочко-другое.
Кто из студентов не мечтал подняться на шпиль или хотя бы на балкончик под шпилем (35 этаж), который можно заметить снаружи при хорошем зрении. Рассказывают, что некогда туда был открыт доступ для всех желающих, но после нескольких несчастных случаев зрителей пускать перестали. С наступлением времен перестройки и гласности открывать смотровую площадку было уже поздно – она вся поросла антеннами настолько густо, что пробраться через них можно, только обладая некоторыми акробатическими способностями. Самые любознательные студенты добирались на лифте до 33-го этажа и, поцеловав кодовый замок, отправлялись восвояси. Немного есть счастливцев, которым доводилось дойти до высшего этажа ГЗ. Почти все они принадлежат к кафедре оптики и спектроскопии. Дело в том, что высшая точка российской науки – это лаборатория тропосферного распространения (7-й этаж физфака и 35-й ГЗ), где проводятся исследования. Только сотрудникам и студентам этой лаборатории оформляется официальный допуск на высший каменный этаж ГЗ, откуда открыт чудесный вид не только на университетский городок, но и на всю столицу, откуда можно полюбоваться даже летящим вертолетом, глядя на него сверху.
Все, наверное, замечали красные полосы на фасаде ГЗ. Они подчеркивают пропорциональность здания – если их убрать, то оно покажется бесформенным. Центральный корпус, «большие» и «малые» зоны отличаются по высоте и ширине ровно в два раза, а в прочих пропорциях наблюдается золотое сечение.
«Геофакеры» не раз оспаривали честь называться «самыми расположенными» у «журналистов», разместившихся на Моховой. К юбилею журфака студенты повесили в старейшей аудитории транспарант с жизнеутверждающей надписью: «А из нашего окна площадь Красная видна!» На это учащиеся в ГЗ могли бы справедливо возразить, что и из их окон тоже – этажа так с двадцать пятого.
Множество легенд существует о главном здании МГУ. Во-первых, подвалы его уходят на такую глубину, что можно смело утверждать – там, под землей, таится ровно такого же размера здание. Во-вторых, существует тоннель, связывавший здание университета с дачей Сталина. В-третьих, почву под университетом замораживают огромные криогенные камеры. Если они перестанут работать – огромное здание сползет в реку. Именно из-за криокамер и всяческих тайных тоннелей Сокольническая линия метрополитена так резко уходит в сторону от здания МГУ. Правда, существует версия, что под главным зданием все-таки проходит ветка метрополитена, но другого, секретного – «Метро-2». И это в-четвертых. В-пятых, подвалы ГЗ напичканы тайными лабораториями. В-шестых, там расположены секретные архивы НКВД и КГБ. В-седьмых, там прячут выкопанную библиотеку Ивана Грозного и золотую статую самого Сталина, украшенную драгоценными камнями. В-седьмых, тела погибших на стройке зеков просто замуровывали в стены. В-восьмых, возможно именно поэтому среди иногородних студентов, проживающих в высотке МГУ, так много самоубийств. 90 % таких рассказов не имеют ничего общего с действительностью, это просто легенды. Но только на 90 процентов…
Именно московские диггеры и сталкеры развенчали большинство этих мифов. Они лично проверили: подвалы, конечно, в МГУ присутствуют, но гораздо менее глубокие и приспособленные для непосредственных студенческих нужд. В первую очередь – для размещения канализационных коммуникаций. Кроме канализации в тех же подвалах размещаются водонапорные конструкции, обеспечивающие подачу воды ко всем фонтанам студгородка. Наконец, если в подвалах и существовали секретные архивы и золотая статуя Сталина, то не иначе, студенты продали «вождя» на металлолом, а папки с грифом «совершенно секретно» разобрали на бумажные змеи. Только так можно объяснить полное отсутствие того и другого.
Подвалы МГУ, на самом деле, – это долгие коридоры, огромное количество комнат и кучи мусора. В этих помещениях не утонешь, не сломаешь ногу, как гласят легенды, разве что поскользнешься и упадешь в грязь. Если хорошо постараться – заблудиться можно, но сложно. Из звуков можно зафиксировать только собственное сопение, гул вентиляторов, а также шум текущей и капающей воды.
Полы в некоторых комнатах залиты водой и зеленоватой жижей. В тяжелые 1990-е ситуация с работой насосов ухудшилась, а поступление грунтовых вод улучшилось. В результате кругом завелась сырость и антисанитария. Ценные болты и гайки поржавели, а ядовитые химреактивы растворились в лужах. Затоплены помещения хаотично, это зависит только от подземных ключей и расположения поблизости плохо закрытых кранов и прохудившихся труб.
Сейчас здесь – грандиозная помойка: под ногами хрустят разбитые мензурки, валяются искореженные дозиметры. Раньше эти помещения использовались под лаборатории и склады. Впрочем, ректор университета В. Садовничий издал указ вывезти из подвалов МГУ весь хлам, а главное, реактивы.
Только первокурсник может подумать, что четыре «фонтана», окружающие статую основателя, действительно являются фонтанами. Это – воздухозаборники для вентиляции зданий. В них можно пролезть, но ничего особенно интересного там нет: вентиляция – она и есть вентиляция. Хотя можно облазить по этим шахтам снизу доверху любое здание, например на физфаке, заглянув в каждую аудиторию.
Другой вариант залаза – люки. Один – неподалеку от палатки с проездными рядом с автобусной остановкой, другой, такой же – чуть подальше.
Спустившись вниз, сразу натыкаешься на пустые бутылки, пакетики из-под чипсов и горы окурков под ногами. Сеть коридоров напоминает те, что можно увидеть в кабельном коллекторе на «Октябрьском поле». Если пройти дальше, можно встретить погрызенные крысами матрасы, МГУ-шные учебники, брошюры, открытки. В ящике сломанного стола одной из комнат лежит пачка сигарет, пепельница и пустая бутылка из-под водки.
Стены украшают продукты остроумия диггеров, в основном кавесов, и просто любопытных студентов. Кроме надписей из серии «здесь был Вася» встречаются и достаточно забавные: «привет биологическому факультету», «люби меня, как я себя».
Еще дальше вдоль стен – стеллажи, видимо, на них положено пережидать ядерную войну. Впрочем, двери, что толщиной сантиметров 20 и затягиваются вентилями, намертво заклинило в раскрытом состоянии. В каждой комнате – свалка ящиков, коробочек, пакетиков, ампул с неизвестным содержимым. Здесь доживают свой долгий век бесполезные химикаты и испорченные приборы, валяются почерневшие стенды с уроков защиты населения, оседает на веки вечные ненужный хлам.
Для «любителей старины» есть такая информация: во втором подвале раньше размещался Штаб Гражданской Обороны МГУ, Октябрьского района и города Москвы, но его там давно нет – уже как лет 40. Остались только пустые свинцовые контейнеры, на которые водят смотреть журналистов.
– Так, отряд «Синяя буря», давайте-ка пересчитаемся и рассредоточимся. Раз, два, три… нас сегодня целых одиннадцать человек! – прокричала Ворона. – Теперь разойдись!
Молодежь в камуфляже хохотала, резвилась, падала в снег, открывала банки с пивом, глотала, снова закрывала, передавала по кругу, чиркала зажигалкой, тушила бычки, но разбегаться не собиралась. Ворона волновалась, что проезжающий мимо милицейский патруль что-нибудь заподозрит. Но «четверка», которая выехала из-под левой арки МГУ, проколымажилась, не останавливаясь.