арка, слывшая колдуньей. Когда стали сносить ее дом, она ни в какую не захотела переселяться на новое место. И добром ее уговаривали, и угрозами. Нет, и все тут!
А однажды старуха исчезла. Обрадованные строители тотчас снесли колдовскую хибару. В первую ночь вспыхнула адским огнем бытовка и четверо рабочих сгорели заживо. Вскоре трагически погибли еще трое. Дом снесли, да так ничего и не построили, словно прокляли это злополучное место. Пытались устроить на нем танцплощадку, да только пошли вместо танцев драки и разборки, поножовщина и убийства. Пытались устроить автостоянку, да только стали на ней автомобили вспыхивать сами собой, словно нечистое это место выгоняло непрошенных гостей. Автолюбители разъехались, место вновь опустело. Через несколько лет устроили на ней собачью площадку, но собаки скулили и упирались, не желая на нее входить.
Местные жители знают, что не дай Бог ночью на этом пустыре оставить машину. Завести ее утром будет невозможно, придется увозить на буксире и долго приводить в чувство. Так и осталось это место незастроенным и пустынным, проклятым гиреевской колдуньей.
О чем молчат московские болота
Было бы болото, а черти найдутся!
Москва стоит на семи холмах! Эта легенда родилась после того, как в результате падения Константинополя столицу России Москву стали величать «третьим Римом». Рим же, как известно, стоит на семи холмах, и Константинополь тоже. Москва же росла скорее на семи болотах. Далеко не все болотные тайны можно объяснить результатами химической реакции. И тогда страшная болотная мистика врывается в реальную жизнь.
Болота окружали Боровицкий холм со всех сторон, о чем свидетельствуют старые московские названия – Болотная, Ольховская, Моховая улицы, Поганый брод (на месте Театральной пл.), Поганые (ныне Чистые) пруды. Другое крупное болото простиралось от подножия Кремля до нынешней Трубной площади. Сейчас на этом месте расположились Большой и Малый театры. Мрачной колдовской славой овеяны легендарные Перовские болота.
Обширные болота были в Лосином Острове, в начале современной ул. Петровки, у Савеловского вокзала. На берегу болота выросли и Рабад – Арбат, и знаменитая «Бауманка», что у Коровьего брода. В самом центре Москвы в старину располагалось еще одно крупное болото – Кулишки. Согласно народным поверьям, в болотах водились черти и всякая прочая нечисть, отсюда и поговорка «у черта на куличках».
Болот в Москве было предостаточно. Оттого многие храмы, улицы и получили довольно странные названия: церковь Воскресения на Грязи, Церковь Троицы на Грязех или село Черная Грязь (нынешнее Царицыно), Садово-Черногрязская улица. Многие болота носили собственные имена, как, например, Поганое болото, но была и местность, которую называли просто Болото. И никто не сомневался, о каком болоте идет речь.
Известные всему миру Патриаршие пруды стали пристанищем дьявольских сил задолго до того, как Булгаков увековечил их в своем романе. В незапамятные времена на месте прудов было поганое Козье болото, о котором ходила дурная слава. Позже болото осушили, пруды освятили и назвали их Патриаршими.
На юго-востоке, на месте АЗЛК вольготно раскинулось самое большое и коварное из московских болот – Сукино болото, там, где сейчас пролегает улица с таким «поэтическим» названием: Шарикоподшипниковская. Еще до 30-х годов нашего столетия здесь располагалась городская клоака, городские скотобойни и свалки, которую по старинке называли Сукиным болотом. Рядом простирались Калитниковские и Грайвороновские болота, названные так из-за обилия здесь черного воронья.
Болото издавна считается местом обитания нечистой силы, о чем свидетельствуют многочисленные пословицы: «Было бы болото, а черти найдутся» и др. Болото манит. Блуждающие огоньки на болотах одинокие путники часто принимают за огни жилища и приходят прямиком в самые топи. На Руси их называли «свечами покойника», а несут их пришельцы с того света. На самом деле огни на болотах – не выдумки. В теплые темные ночи на болотах или свежих могилах можно действительно наблюдать бледно-голубые мерцающие огоньки. Это «горит» фосфористый водород, который выходит из трупов животных и людей при разложении.
Болото издревле считалось переходным местом из мира реального в мир загробный, потому и выбирали его местом жертвоприношений. В стародавние времена «недобрых людей» часто топили в болоте, чтобы они не могли восстать из мертвых и начать мстить живым. Ох, неспроста болота на Руси именуются Адово, Сукино, Чертово. Древние жители Европы иногда совершали в болотах человеческие жертвоприношения.
По одной из версий, все мы вышли из болот. Болота и были тем самым мостом, по которому растения и животные выбрались из воды на землю. Согласно легенде о сотворении мира, на земле сначала была сплошная вода. Ходил по ней Бог аки посуху и заметил однажды мутный пузырь. Поравнявшись с Богом, пузырь лопнул. И выскочил из него Черт. Велел Бог Черту спуститься на дно и достать оттуда земли. Черт послушно выполнил приказ. Да не удержался и припрятал за щеки немного земли. Бог тем временем разбросал землю, и там, где она падала, появилась суша, а на ней – сады красоты необыкновенной. Но растения стали прорастать и во рту у Черта. И принялся нечистый выплевывать землю. Так на земле появились болота – «поганая» земля с уродливыми деревьями и грубой травой.
Царство кикиморы
Ничто не окутано таким количеством тайн, легенд и мистики, как болота. Слава у них недобрая, вот и обходят люди десятой дорогой царство кикиморы, затаскивающей зазевавшихся путников к себе в трясину. По поверью, в кикимор превращаются девочки, проклятые матерью в утробе, а также девочки, родившиеся у женщины от огненного змея. Считалось, что таких детей похищает и уносит к себе нечистая сила. Если злющая кикимора выходит замуж за домового, то селится в доме и устраивает беспорядки, вынуждая хозяев покинуть жилище. Если же в мужья ей приглянулся леший, то отныне ее дом – болото. Людям она показывается редко: предпочитает быть невидимой и только кричит из болота громким голосом. Но если расшалится, может и прокатиться на перепуганном путнике.
Болото – пространство зыбкое, ненадежное, обманное. Все здесь как будто выдуманное, ненастоящее. Прочная с виду дорога ведет в бездну, а по хлюпающим кочкам – ступай себе и ничего не бойся. И хозяева у болота такие же лживые, как оно само – болотник и болотница.
Болотник (или шут болотный) живет в самой глубине болот, в густой зеленоватой жиже, и любимое его развлечение – живых в болото на погибель заманивать. Любит он притвориться кочкой, чтобы человек, аккуратно переходящий болото, ему бы на спину наступил… А он, болотник, из-под его ноги-то с хохотом и выскользнет!
Болотника представляли угрюмым, сидящим на дне болота безглазым толстяком, покрытым слоем грязи, с налипшими водорослями, улитками, рыбьей чешуей, с длинными руками и закрученным хвостом. Болотники и болотницы (их еще называют хмырями болотными) – спутники и помощники Лиха Одноглазого. От них добра не жди.
Что касается болотниц, то из всей русской нечисти они, пожалуй, самые красивые: даже красивее русалок. Русалки прозрачны и бледны, а болотницы выглядят как настоящие, живые женщины, чем и пользуются подчас, если видят, что у заблудившегося на болоте путника на женский пол слабинка имеется! Согласно легендам, сидит болотница посреди чарусы на огромном цветке кувшинки и ноги под себя поджимает, чтобы не было видно, что кончаются они лягушачьими лапами. Кожа у нее белая и будто светится в темноте. Волосы – черные как смоль. Глаза – голубые и горят как у кошки. От чарующего голоса ее и от голубых горящих глаз любой рассудка лишается и ступает прямо в чарусу, чтобы хоть на шаг к красавице приблизиться. А ведьма болотная расхохочется злобно, квакнет – и плюхнется в воду, будто толстая жаба. Болотница любит повеселиться: то зажжет в ночи огни болотные, то из призрачных теней покрывало набросит на глаза заплутавшего путника.
Для обмана и на погибель живым существам выдумал болотник чарусу. Страшное это место, хотя с виду и красивое. Словно тонкий ковер из сплетения трав и цветов, разостланный по поверхности бездонного грязевого озера. По ней и легкий зверек не пробежит. А человек только шагнет и сразу с головой уйдет в болотную грязь. А чаруса поколеблется и сомкнется. И новой жертвы ждет.
Как же спастись от болотной нечисти? У народа сохранились свои поверья: следует сжать в кулаке нательный крест или перекреститься и произнести молитву. Болотник этого не вынесет и с визгом провалится. Если нет креста, хорошо иметь при себе что-нибудь железное: пусть даже рыболовный крючок! Надо дотронуться до него и прошептать: чур меня! Этими словами вы призываете на помощь души своих предков.
В народе верили, что хозяином всех рек, озер, прудов и ручьев является водяной и относились к нему с уважением. Называли «водяным царем», «водяным хозяином», а иногда – и «водяным чертом». Как выглядит водяной, никому не известно. Мы можем только гадать, хвост ли у него, как у русалки, или «гусиные» ноги с перепонками между пальцев. Одни утверждают, что водяной покрыт мхом и болотной травой, опутан тиной и имеет большую зеленую бороду. Другие – что похож он на старого плешивого пучеглазого деда с большим брюхом и рыбьим хвостом. Живет он в омутах, болотах, водоворотах, подле водяных мельниц и шлюзов, на дне реки, где у него есть роскошный дворец.
Водяной не столько зол, сколько непредсказуем, смел он только в своем царстве. Водяному приписывали власть над русалками и рыбой, которые выполняют его приказы. Любимцами водяного считались сом и щука. Щука охраняла покой хозяина и наказывала ослушавшихся рыбешек. А сом доставлял к водяному на суд утопленников и возил его по дальним владениям. За это в старину сома называли «чертова лошадь». По народным поверьям, утопленники-мужчины становились водяными, а женщины – русалками.
По слухам, старшей русалкой в Москве-реке стала одна из дочерей Бориса Годунова. Народу объявили, что умерла она от какой-то неведомой болезни, а на самом деле бросилась будто бы царская дочь в Москву-реку, не пережив смерти любимого. В летние ночи выбираются русалки из воды, качаются на ветвях деревьев, а если мимо проходит человек, набрасываются на него и щекочут до смерти или утаскивают под воду. Согласно древнему поверью, водяные произошли от проклятых людей и от покойников, трупы которых нередко сбрасывались в воды озер и омутов. Утопленники считалось добычей водяного. Тонущих боялись спасать, чтобы не рассердить водяного.
По старинной легенде, водяные, как и лешие, это восставшие против Бога ангелы, низвергнутые на грешную землю. Те из них, которые попали на сушу, превратились в леших, а те, которые попали в воду, – в водяных. По другой легенде, в стародавние времена в печально известной Атлантиде проводились опыты над человеком, которые бы позволили ему жить под водой. Возможно, водяные – потомки жителей Атлантиды. Но есть и другая версия: водяной – это мутировавший вид существовавшего когда-то древнего животного.
По слухам, в тихую лунную ночь любит водяной пошалить, затащив на дно какого-нибудь зазевавшегося человека, чтобы его развлекал. Если по воде пошла рябь, значит, он сердится. Если озеро вышло из берегов – женится. Ну, а когда на реках начинается ледоход, водяной просыпается. Древние славяне вычислили время пробуждения водяного с точностью до дня. Сказать хозяину водоемов «Доброе утро!» следует (3 цветеня) 16 апреля. В этот день праздновался Водопол – День пробуждения водяного после зимнего сна, начало ледохода и разлива рек. Ровно в полночь рыболовы приходили к воде угостить водяного-дедушку добрым гостинцем. Чтобы накормить оголодавшего за зиму водного духа, они бросали в реку хлеб, зерно, свиные головы и черного петуха.
По традиции жители близлежащих сел покупали у цыган самую негодную лошадь, вымазывали у лошади голову медом с солью, в гриву вплетали множество красных лент, садились на лодки и старались утопить лошадь посреди реки. Пытаясь задобрить духа воды, молодые девушки танцевали на берегу, сбрасывая с себя все одежды…
У излучины Москвы-реки у бывшего Воробьева брода жил самый главный столичный водяной, которого москвичи с уважением называли Кондратием, чествовали и задабривали его.
Проплывая над местом, где могло быть жилище хозяина, они снимали шапки. Чтобы задобрить водяного, рыбаки приносили ему в жертву первую пойманную рыбу, бросали в воду соль, табак и лапти с портянками и кричали: «На тебе, черт, лапти, загоняй рыбу!». С водяным делились собственной едой и, конечно, угощали водочкой. Рыбак мог заключить договор с водяным, и тот обязывался служить ему. Но условия были жестокими: рыбак должен был бросить в реку нательный крест и отречься от родни. Такой рыбак вскоре тонул, и душа его поступала в распоряжение нечистой силы. Когда случались наводнения на Москве-реке, говорили, что Кондратий проиграл в карты рыбу другому водяному и теперь перегоняет ему рыбу.
По весне, когда сходил лед, мужики выкатывали Кондратию бочку водки, а на закуску забивали черного козла или черного петуха. Иначе Кондратий или лодку перевернет, или рыбу распугает. До сих пор местные рыбаки подстраховываются и пытаются умаслить водяного. Правда, говорят, постарел со временем старый дед. Бочки ему уже не надо – вредно, а вот стакан – в самый раз.
Мертвые воды
Больше всего почитали водяного рыбаки и мельники. На карте современной Москвы уже давно нет деревни Хапилово. Однако долгое время существовали восемь Хапиловских улиц, от которых сегодня сохранилась лишь одна – 2-я. Сохранился Хапиловский пруд, а старожилы района помнят и речку Хапиловку – приток Яузы, ныне забранную в трубу, как и многие другие московские речки и ручьи. По преданию, в давние времена предприимчивый мельник, носивший прозвище Хапило (означавшее не что иное, как просто «хапуга») построил на том месте свой двор и плотину с водяной мельницей. Потом здесь выросла деревня, которую начали называть Хапилово, а от нее уже пошли наименования речки, моста, нескольких улиц и даже Хапиловских бань.
Издревле всех владельцев мельниц крестьяне называли колдунами и побаивались, были уверены, что те знаются с нечистой силой. Да и как не подружиться? Не станешь дружбу водить с водяником, не будешь его угощать, так он враз мельницу затопит, плотину сломает. А мельник, который сумел подружиться с водяным, быстро богател и, по слухам, становился колдуном.
Мельники жертвовали водяному муку, хлеб, водку, лошадиные черепа; зарывали под дверь мельницы черного петуха и три «супорыжки»; держали на мельнице животных черной масти, особенно петухов и кошек. В качестве оберега мельники также носили при себе шерсть черного козла, как животного, особенно любезного водяному черту.
Сохранилось предание о том, что в прежние времена мельники, желая задобрить водяного и сохранить плотину при весенних разливах от размыва, топили какого-нибудь запоздавшего под хмельком прохожего в мельничном пруду. Крестьяне верили, что заключивший договор с водяным мельник на сорок дней после своей смерти становится бродячим покойником и кровососущим упырем.
Легендарная Хапиловка славилась своими пиратами. В дождливую погоду немощеный переулок представлял собой покрытое лужами вязкое болото. Мальчишки-лоцманы, знавшие «фарватер», всегда дежурили на улице и за небольшую плату «провожали» карету. Однажды здесь проезжала богатая свадебная карета, где сидели разодетые в пух и прах молодые. Глаза у «пиратов» сразу разгорелись, и они навели экипаж на скрытую под водой глубокую рытвину. Лошади сразу по брюхо, а карета набок. Народ сбежался, началась торговля, и молодые заплатили полсотни рублей за выгрузку кареты и по десять рублей за то, чтобы их перенесли на руках в дом их родственника.
Был здесь и душегубный разбойный промысел. По слухам, именно здесь и родилась пословица «прятать концы в воду». Чтобы скрыть загубленных людей, хапиловские разбойники прятали их в мешки, завязывали их замысловатым узлом и тайком бросали в мелководную Хапиловку. Но со временем речка совсем обмелела, и разбойникам приходилось «притапливать» торчащие из воды концы от завязанных мешков специальным багром. С тех пор и говорят в народе: спрятать концы в воду – т. е. замести следы преступления.
По рассказам москвичей, в конце XIX века в Зарядье жил старик по имени Корней, знавший каждую заводь, каждый омут на всех реках Москвы, прозванный в народе Москворецким Водяным. Бродил Корней в зимнюю пору по трактирам и рассказывал свои «водяные байки»: о московских водяных, об огромных сомах-людоедах, обитавших когда-то в жутких омутах Яузы. Но особо любил рассказывать Корней о водяных и русалках. Казалось, знал он всех их до единого. Величал он каждого по имени и перед рыбалкой всегда плескал глоток водки в воду – угощал своих дружков-водяных. А те одаривали богатым рыбным уловом.
По рассказам, днем водяные преспокойно плавают в речке в виде огромных рыбин. Утаскивали будто те сомы на дно не только малых ребятишек, но и нападали и на взрослых рыбаков, переворачивая лодки ударом головы. Одного такого сома-великана в три человеческих роста будто бы зарубил топором прадед Корнея, когда рыба-людоед перевернула лодку А. В. Суворова. Об этих сомах-людоедах бытуют легенды Чистых и Патриарших прудов.