ражданин следователь, все по закону...
И получалось, что виноват в этом преступлении исключительно хакер — специально, гад такой, приехал в Москву, специально снял квартиры в Измайлове и Сокольниках, специально поставил там компьютеры, чтобы под черным флагом пиратствовать в Интернете.
— И цо мне светит? — на ломаном русском спросил поляк.
— Максимальный срок — пять лет лишения свободы, — вздохнул адвокат. — Видимо, учитывая особую тяжесть содеянного, обвинение будет настаивать на таком приговоре. Я, конечно, буду настаивать на том, что тебя завлекли обманом, но ведь оба эпизода компьютерного взлома доказываются неопровержимо. — Несомненно, защитник имел в виду протоколы технических служб ФСБ и ФАПСИ. — Да и ты во всем признался. Вряд ли суд согласится применить к тебе штраф, даже максимальный, хотя такое наказание и предусмотрено по двести семьдесят второй. Хакерство еще довольно редко, и потому из твоего дела попытаются сотворить образцово-показательный процесс, чтобы другим неповадно было. Так что думай, как будешь на зоне сидеть. А пошлют тебя, скорее всего, на Урал — есть там одна ИТК для иностранцев.
Думать об этом не хотелось. Уж если тут, в самой лучшей московской тюрьме Збигнев попал в столь незавидное положение — страшно подумать, что ждет его на какой-то страшной «зоне»! Последнее слово стойко ассоциировалось в сознании иностранца с ГУЛАГом, Солженицыным, диссидентами и Сибирью. Збигнев вроде бы слышал, в русских лагерях заключенные голодают, воруют у панов вертухаев немецких овчарок, крутят из них котлеты и режут друг друга ножами из-за буханки хлеба. Он даже слышал, что российские зэки в этих страшных «зонах» склонны к неслыханным извращениям, совокупляясь со всем, что движется, включая домашних животных, птиц и чуть ли не насекомых. Но, опять-таки по слухам, любимым русским извращением является однополая любовь — говорят, что любой зэк, не понравившийся паханам, то есть самым страшным уголовникам, обязан отдаваться анально и орально всем желающим.
Несколько месяцев назад Збигнев ни за что бы не поверил, что в конце второго тысячелетия возможно подобное варварство. Но после всего пережитого в российской тюрьме поляк поверил бы и не такому...
Звежинецкий размышлял над своими перспективами несколько дней. И чем больше размышлял, тем тверже утверждался в мысли: необходимо как можно скорей признаться в бегстве из-под следствия варшавской криминальной полиции. То, что сравнительно недавно казалось ему худшим исходом, теперь выглядело единственным спасением.
И потому, едва переступив порог следовательского кабинета, подследственный с ходу заявил:
— Хцял бы зробиць заяву... Мол, хочу сделать заявление.
— Делай, — вздохнул следователь и, разложив перед собой чистые листки протокола допроса, приготовился записывать...
После своего заявления Збигнев Звежинецкий пробыл на «Водном стадионе» еще полтора месяца: сперва ждал ответа из Варшавы, затем — окончания бюрократической волокиты между российским МВД и варшавской криминальной полицией, затем — конвоиров из Польши: по нормам международного права его должна была экстрадировать на Родину польская полиция.
После долгих консультаций с МИДом, РУОПом, ФАПСИ, Минюстом и Следственным комитетом было принято решение: выдать Звежинецкого польскому правосудию.
Что и было сделано.
Следствие в Польше длилось почти полгода — все это время Збигнев сидел в родной тюрьме на Раковецкой, наслаждаясь комфортом, либеральностью порядков и благодарностью сокамерников за умело сваренный чифирь. Варшавский воеводский суд определил ему меру наказания в пять лет лишения свободы. Хакер выслушал приговор на удивление спокойно, мысленно радуясь, что наказание придется отбывать среди цивилизованных сограждан, а не жутких российских уголовников на какой-то кошмарной «зоне».
Публикации об этом громком уголовном деле, интервью осужденного и его портреты украсили собой многие польские газеты. В то время один из авторов этой книги жил в Варшаве, где по материалам в прессе и ознакомился с делом компьютерного взломщика, столь же захватывающим, сколь и поучительным.
Возможно, невероятные приключения польского хакера для России, где излюбленным оружием со времен Родиона Романовича Раскольникова является не персональная ЭВМ, а обыкновенный топор, выглядят чуть нетипично.
Однако с компьютеризацией страны прогрессирует и компьютерный взлом, и вполне возможно, лет через десять хакерство станет не менее популярно, чем понятное всем и каждому убийство неверной жены или надоедливой тещи.
А потому, на наш взгляд, это экзотичное преступление, равно как и перипетии наказания за него, достойны украсить собой наше невыдуманное повествование о Москве тюремной.
СЛЕДСТВЕННЫЙ ИЗОЛЯТОР Г. СЕРПУХОВА «МЕНТ»
Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего.
1. Привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности — наказывается лишением свободы на срок до пяти лет.
2. То же деяние, соединенное с обвинением лица в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления, — наказывается лишением свободы на срок от трех до десяти лет.
Статья 299 УГОЛОВНОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Дмитрий Иванович Макаров никогда не причислял себя к неудачникам. Скорее наоборот: оснований радоваться жизни было более чем достаточно. Собственный бизнес (небольшая сеть продуктовых магазинов в Подмосковье) приносил стабильный доход. Жена по-прежнему оставалась скромной, покорной и ласковой. Новенький джип «Линкольн Навигатор», стоящий во дворе на Кутузовском, радовал сердце. А богатый жизненный опыт позволял надеяться, что жизнь и впредь будет такой же стабильной, спокойной и размеренной...
В свои неполные сорок четыре года Дмитрий Иванович сменил несколько занятий. Но пятнадцать лет, отданные службе в милиции, до недавнего времени составляли предмет особой гордости коммерсанта. Ведь именно с этой службы и началось его восхождение к жизненным вершинам.
Памятью о тех славных временах стали многочисленные грамоты МВД, развешанные на ковре в спальне...
(По просьбе правоохранительных органов авторы сняли многие географические названия, изменили некоторые документальные данные, а также Ф.И.О. главного героя.)
... Еще в Ленинградской высшей школе милиции курсант Макаров зарекомендовал себя с наилучшей стороны. Отличник боевой и политической подготовки, он был подчеркнуто вежлив, в меру инициативен и показательно трудолюбив. Уже тогда в Дмитрии Ивановиче прорезались качества, которые и позволили сделать карьеру: голый прагматизм, избавление от совести и морали, умение изображать нужные чувства, а главное — полное равнодушие ко всему, что не способствовало успеху.
Обладая весьма посредственными способностями, Макаров тем не менее закончил «милицейскую академию» с отличием. Экзаменаторы снисходили к оправданиям: из дома не помогают, в армии позабыл школьный курс, много общественной работы. Весьма кстати пришлось и умение подольститься к нужным людям: командиру роты, начальнику курса и преподавателям.
Получив распределение в родной подмосковный городок, Дмитрий Иванович заступил в должность оперативника местного ГОВД.
Молодой опер сразу же зарекомендовал себя с самой лучшей стороны. Он был старателен, понятлив, исполнителен, но скромен и не горд: если в отделении не было служебной машины, он запросто отправлялся на выезд автобусом. Не отказывался Дмитрий Иванович и от общественных поручений: стенгазета, которую он выпускал, с милицейской четкостью излагала директивы начальства. Отчетность Макарова ставилась в пример другим сотрудникам, а по показателям раскрываемости он уже через год вышел на первое место по горотделу. Но больше любых премиальных оперативник любил похвалы руководства: на простом, бесхитростном лице Дмитрия Ивановича была написана готовность совершить любой самый бессмысленный и гнусный приказ даже не за вознаграждение — просто за поощрительную улыбку начальника.
Даже с бесшабашными местными блядями Макаров путался как-то лениво и безрадостно. Ведь блядь не могла быть начальником, а похвала ее стоила не больше бутылки портвейна, которая обычно выставлялась девкам в преддверии любовных утех.
СПРАВКА ОСОБОГО УЧЕТА И ПРОВЕРКИ СЛУЖЕБНО-ДОЛЖНОСТНОГО И ЛИЧНОГО ПОВЕДЕНИЯ
Ф.И.О.: Макаров Дмитрий Иванович
год рождения: 1957
соц. происхождение: из служащих
национальность: русский
семейное положение: женат
образование: высшее (Ленинградская ВШМ) Макаров Д.И. окончил ЛВШМ МВД СССР в 1984 году
Последовательно занимал должности инспектора, оперуполномоченного уголовного розыска ГОВД, зам. начальника отдела криминальной милиции ГОВД.
В структурах МВД с 1979 года. За это время зарекомендовал себя как инициативный, исполнительный оперработник, грамотный офицер. Проводит большую работу по раскрытию и профилактике правонарушений.
Благодаря высокому профессионализму Макарова Д.И. было раскрыто несколько особо тяжких преступлений.
Принимал активное участие в выявлении каналов доставки в Подмосковье наркотиков.
Макаров Д. И. — сильный и грамотный работник. Процент раскрываемости преступлений стабильно высок. Располагает плотной и эффективной сетью агентуры.
Постоянно повышает свои профессиональные и общеобразовательные навыки.
Поведение Макарова Д. И. регулярно проверялось надзорными службами Управления собственной безопасности МВД — периодическим телефонным аудиомониторингом и наружным наблюдением.
Вне работы склонен к употреблению алкоголя, пьянеет медленно. По сообщениям «смежных» агентов, внеслужебных связей практически не поддерживает, профессиональных разговоров вне работы не ведет никогда. Компрометирующих контактов не зафиксировано.
Жена Макарова Елена Николаевна, 1966 года рождения, работает зав. производством на хлебобулочном комбинате. Макарова Е. Н. морально выдержанна, характеризуется администрацией, соседями и агентурой положительно. К мужу относится с уважением.