.
— Не хочет колоться, — хмуро признался «агент Сорока», ерзая на «трамвае» карцера; именно в этом помещении и происходили конспиративные встречи с майором Дмитрием Михайловичем К.
— Что значит — «не хочет»? Бери бумагу, пиши...
— Что писать?
— Диктую. «Объект внутрикамерной разработки Аркадий У. попросил передать оставшимся на свободе участникам устойчивой оргпреступной группировки, что тайник с оружием находится в подвале заброшенного дома в районе станции метро «Сокольники». Объект требует, чтобы оружие было продано в самое ближайшее время... »
Несомненно, «тайник с оружием в районе станции метро «Сокольники» должны были организовать виртуозы подстав из мусорни. Письменные показания «кролика» сводили шансы Аркадия У. к полному нулю.
Лука быстро проникся службой. Будучи человеком неглупым, он понимал: буреть и зарываться не следует. Да и сексотом он оказался превосходным: по пустякам не надоедал, в рассуждения и предположения не вдавался, каждый рапорт содержал только четкую и серьезную информацию.
Конечно, работа «кролика» — это не только «туфта», которую от его имени изредка заряжала оперчасть. Порой приходилось иметь дело с реальными уголовными тайнами. Авторитета Луки было достаточно, чтобы расколоть «объект внутрикамерной разработки» за несколько дней. Оперчасть прикрывала информатора грамотно и с умом: бывало, что «кум» отдавал на раздербан братвы второстепенных стукачей, чтобы сохранить самого ценного.
Работать приходилось не только в Бутырке. Оперчасти московских ИЗ забирали «агента Сороку» для своих нужд, как проститутку с Тверской, и, вдоволь попользовавшись, отпускали домой. Менялись оперативники, менялись следственные изоляторы и «хаты», и лишь одно оставалось неизменным: высочайший класс «агента ВКР»...
Среди «объектов внутрикамерной разработки» попадались и откровенные негодяи. Лука отлично запомнил дело «Тушинской отравительницы». Сорокалетнюю даму безуспешно кололи на чистосердечное признание в столичной тюрьме Капотня. Следователи были бессильны: подследственная сразу ушла в глухой «отказ». На «кролика» возлагалась последняя надежда...
ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА:
Следственный изолятор в московском районе Капотня — самая молодая тюрьма российской столицы. Нормы содержания, 4 кв. метра на человека, полностью соответствуют международным нормам (в большинстве российских ИЗ человеку, находящемуся под следствием, приходится обитать на 1 — 1,5 «квадратах»). ИЗ № 50/9 создан на базе бывшего ЛТП (лечебно-трудового профилактория). Рассчитан на 450 мест. Первыми арестантами Капотни стали несовершеннолетние и женщины, переселенные сюда из Бутырской тюрьмы.
С момента открытия ИЗ № 50/9 считался самым благоустроенным в Москве — в тюрьму постоянно водили международные делегации.
Среди известных арестантов, прошедших Капотню, — несколько воров в законе, а также Тамара Павловна Рохлина, которую Генпрокуратура РФ обвиняет в убийстве супруга, генерала и депутата Госдумы Льва Рохлина.
Несмотря на относительно комфортные условия содержания, среди столичной братвы Капотня пользуется самой незавидной репутацией. Причина — близость базы московского ОМОНа. По утверждению арестантов, «маски-шоу» устраиваются тут регулярно. Бойцы ОМОНа в черных вязаных шапочках «ночь» выводят арестантов в коридор и отрабатывают на них удары дубинками.
Никакой медицинской помощи пострадавшие не получают.
В июне 2002 года у стен Капотни состоялся несанкционированный митинг друзей и родственников арестантов. Были составлены списки жертв избиения — всего 38 фамилий.
В Московскую областную прокуратуру поступило заявление: «Просим разобраться с инцидентами, которые происходят ежедневно с 19 июня 2002 года... Просим создать комиссию из независимых медицинских экспертов для проверки фактов избиения заключенных и принять меры в отношении виновных... »
Виновные наказаны не были.
Оперчасть сразу ввела «агента Сороку» в курс дела. Погожим августовским днем, пообедав супом с солями талия, в московском районе Тушино погибла целая семья: отец и трое детей. Круг подозреваемых сузился до одного человека: мачеха. Во-первых, по образованию она была химик. Во-вторых, она не любила ни мужа, ни пасынков. В-третьих, у нее был побудительный мотив — четырехкомнатная квартира. По версии правоохранителей, сорокалетняя дама вышла замуж за многодетного вдовца лишь с одной целью — завладеть его жилплощадью.
Однако следственная версия — это одно, а конкретные доказательства — совсем иное. На суде отравительницу могли освободить «из-за недостатка улик». На допросах подозреваемая убивалась по любимому мужу и его детям, писала на следователей жалобы.
Тем не менее прокурор поверил сыщикам и разрешил задержать подозреваемую на несколько дней.
Двое суток безутешную вдову продержали в одиночной камере. И лишь после этого вывели в следовательский кабинет — помыть полы... Там уже работал пожилой мужчина, по виду — типичнейший уголовник. Выглядел он весьма убедительно: обилие татуировок, сизая металлическая фикса, махровая блатная феня...
Проницательный «кролик» сразу же понял: менты не ошиблись в своих подозрениях. Слишком уж нервно вела себя дамочка, слишком уж быстро бегали у нее глазки...
Вертухай, приведший подследственную в кабинет, постоял несколько минут и вышел в коридор. После «одиночки» у дамочки наблюдался явный дефицит общения. Да и уголовный статус пожилого блатаря явно располагал.
За сорок минут совместного труда многоопытный «агент Сорока» сообщил, что спустя несколько дней его выпускают «под подписку о невыезде». Затем предложил передать «маляву» родственникам.
— Может, еще че надо? — безразлично спросил он. — Не менжуйся, поможем. На тюрьме братва всегда помогает друг другу.
Дамочка колебалась, раздумывая— принимать предложение или нет. Однако все-таки доверилась пожилому уголовнику: человек с такой выразительной внешностью явно не мог сотрудничать с ментами.
Спустя пять минут Лука знал и о тайнике в подъезде, и о баночке с солями талия, там хранящейся, и о том, что эту баночку надо выбросить в Москву-реку...
— Если все сделаете — я вам очень хорошо заплачу, когда на свободу выйду, — пообещала отравительница.
Когда уборка кабинета была закончена, подследственную отправили на «сборку». А «кролик», сидя в кабинете опера, подробно пересказал все, что поведала ему отравительница.
Каково же было ее удивление, когда на следующий день следователь продемонстрировал ту самую баночку с солями талия! Крыть было нечем: статья 105, часть вторая, шла однозначно. Вещдок настолько огорошил подследственную, что она сразу же подписала «чистосердечное признание»... Как ни странно, на «кролика» она даже не подумала. Отравительница посчитала, что ей просто фатально не повезло — мол, сыщики раскрыли тайник раньше, чем блатарь вышел на свободу...
Век «кроликов», как правило, недолог. Даже если стукача и не разоблачат сокамерники, возможностей отправиться на тот свет предостаточно: туберкулез, язва желудка, сердечная недостаточность... Условия содержания в следственных изоляторах доведут любого... Так что рассказы об агентах ВКР, по тридцать-сорок лет стучащих в оперчасть, — не более чем миф.
За десять лет работы на счету «агента Сороки» было около восьми десятков раскрытых преступлений: убийства, наркоторговля, кражи со взломом, бандитизм, вымогательства и так далее. Неизвестно, как сложилась бы дальнейшая судьба Сороки, если бы в середине 2002 года у него не открылся «тубик».
— Поработаешь еще чуточку, получишь хорошее одноразовое пособие — и гуляй! — пообещал незнакомый оперативник «спецблока» Матросской Тишины, куда Луку вызвали для очередной пробивки.
«Объект внутрикамерной разработки» был очень серьезным. Чеченский бандит Лече Исламов (он же Лече Борода) наводил ужас на московских коммерсантов еще в конце восьмидесятых...
ИЗ СООБЩЕНИЯ ИНФОРМАЦИОННОГО АГЕНТСТВА «ПРИМА» ОТ 13 НОЯБРЯ 2002 ГОДА:
Дело чеченского полевого командира Лече Исламова отправлено на повторное рассмотрение в первую инстанцию — Краснодарский краевой суд. Такое решение вынесла 13 ноября коллегия Верховного Суда РФ под председательством судьи Анохина. По словам адвоката Исламова Нодара Дуишвили, государственный обвинитель сегодня снял с него обвинение в удержании заложников.
Таким образом, теперь Лече Исламову инкриминируют только участие в незаконных вооруженных формированиях в Чечне в 1997 — 2000 годах. Как сообщает «Российское движение за независимость Чечни», сотрудники ФСБ задержали Лече Исламова в Чечне в августе 2000 года. В июне этого года Краснодарский суд приговорил его к девяти годам лишения свободы, признав виновным в участии в незаконных вооруженных формированиях и в удержании заложников (офицеров российского ОМОНа). Недавно Исламова перевели из пересыльной тюрьмы на Красной Пресне в следственный изолятор на Матросской Тишине, где он, видимо, и пробудет до повторного рассмотрения дела в Краснодаре.
В ИЗ № 99/1 стукач работал нечасто: Матросская Тишина находилась в ведении спецслужб, у которых наверняка были свои «кролики». Однако серьезность ситуации требовала присутствия такого агента ВКР, который бы пользовался в уголовных кругах непререкаемым авторитетом. Именно потому выбор и пал на «агента Сороку».
Инструктаж в оперчасти был непродолжителен. Кроме всего прочего, Лече Борода подозревался в торговле оружием. Впрочем, Луку удивило не это; кого теперь удивишь продажей нескольких автоматов!
— Лече Борода — вор в законе, — с кривой улыбкой объявил оперативник.
— Да какой же он вор?! — невольно вырвалось у шестикратно судимого рецидивиста. — Он же по жизни «автоматчик»! Он же воевал, приказы выполнял! Да он же за такие слова на «зоне»...
— Не знаю, не знаю. Может, купил звание, может, и вправду «короновали». Но будь осторожен... — серьезно предупредил «кум». — Лече сейчас с Краснопресненской пересылки привезут. Через полчаса поднимешься в «хату», куда мы его пропишем. Если он вором представится — не перечь. Нас не интересует, кто он — вор или не вор. У него где-то в Москве тайник с оружием есть... Его и предстоит отыскать. А теперь — слушай, что надо сделать.