Владимир Григорьевич БенедиктовМосква
Близко… Сердце встрепенулось,
Ближе… ближе… Вот видна!
Вот раскрылась, развернулась,
Храмы блещут – вот она!
Так – она! – Давно ль из пепла?
А взгляните, какова!
Встала, выросла, окрепла
И по-прежнему жива!
И кресты церквей далече,
В радость сердцу и очам,
И́дут в золоте навстречу
Золотым небес лучам, —
И спокойный, величавый,
Бодрый сторож Русской славы —
Кремль – и красен, и велик, —
И светла, златовенчанна
Колокольня Иоанна
Движет звучный свой язык;
Только с бурей поборолась,
Глядь! Опять в лучах горит
И во весь свой медный голос
С Божьим небом говорит.
Город – досыта простору!
Город – есть на что взглянуть!
Город – под гору да в гору!
Так и эдак повернуть!
Он не в вытяжку, не стройно,
Но широко, но спокойно
На холмах по-барски лег,
Дал разгул своим палатам,
И рассыпался по скатам,
И раскинулся, как мог.
Много прожил он на свете,
Помнит предков времена,
И в живом его привете
Нараспашку Русь видна.
Русь… Блестящий в чинном строе
Ей Петрополь – голова,
Ты ей – сердце ретивое,
Благодатная Москва!
Хладный, строгий, многодумный
Он воспитанник Петра,
Полн заботою разумной
О стяжании добра.
Он – питомец полуночи —
К морю Финскому приник;
У него России очи,
Слух, и дума, и язык.
А она – Москва родная —
В грудь России залегла
И в себе родного края
Жилы жаркие сплела,
И богата Русской кровью,
И кипучею любовью
К славе царской горяча,
Исполинов коронует,
И трезвонит, и ликует,
Бьет по всем струнам сплеча;
Но когда ей угрожает
Силы вражеской напор,
Для себя сама слагает
Славный жертвенный костер
И, врагов завидя знамя,
К древней близкое стене,
Повергается во пламя
И красуется в огне,
И, как феникс, вылетая
Из трескучего огня,
Снова блещет, золотая,
С кликом: «Русь, целуй меня!»