Журналистское расследование «Санди таймс» оказалось точнее: удалось установить, как Вануну выманили из Лондона, установить, что в начале октября посольство Израиля в Риме арендовало автофургон и число километров, «накрученных» на спидометре, точно соответствовало расстоянию до порта Ла Специя, что израильское судно «Таппуз» внезапно и срочно изменило маршрут и вошло в итальянский порт, даже удалось раздобыть свадебный альбом Черил Бен-Тов, на фотографии из которого была опознана «Синди». Но все же получалось, что «Моссад» сумел схватить преступника и не нарушить при этом британских законов. Премьер-министр Перес мог позвонить Тэтчер и заверить ее, что действительно ни один из британских законов не был. нарушен.
Это все, так сказать, общеизвестная канва событий. В ней отмечают разве что то обстоятельство, что «Моссад» сработал довольно грубо и даже непрофессионально, раз цивильным журналистам быстро удалось узнать ряд важных деталей и даже персоналий, — но и это можно было списать на обстановку крайней поспешности.
Однако же целый ряд обстоятельств не позволяет считать эту историю исчерпанной.
Прежде всего надо отметить, что операция началась намного раньше, чем последовало обращение «Санди таймс» в израильское посольство, которое переполошило истэблишмент и разведсообшество. Когда Герреро склонил Вануну «продать» сенсацию прессе, они обратились в целый ряд газет и в Австралии, и в Европе. Точно известно, что эта активность не прошла незамеченной и австралийская Служба Безопасности сообщила об этом партнеру — «Моссаду». Очень возможно, что аналогичная информация была также получена из европейских столиц. Во всяком случае, тем же рейсом из Сиднея в Лондон вылетели не только Хаунем и Вануну, но и два агента израильских спецслужб.
Получается, что в одной из ветвей разведки заранее знали о готовящейся «утечке» стратегического секрета. Знали и о контактах Мордехая с «Санди Таймс» — косвенно это подтверждается тем, что «съемочная группа» «Моссада» не долго раздумывала, где подкараулить Вануну в огромном Лондоне.
Знали — но ничего не предприняли до тех пор, пока «утечка» не стала необратимой…
Теперь о «качестве» самой утечки.
Да, Вануну был в числе 150 сотрудников из почти трех тысяч персонала «Димоны», который имел доступ на «Махон-2» и мог достаточно подробно и точно описать завод (который, впрочем, не слишком отличался от аналогичных в «ядерных странах»). Решающую роль в подтверждении того, что Израиль изготавливает ядер-ные бомбы и боеголовки, играли фотографии. А вот они весьма мало походили на снимки, которые торопливо отщелкал фотограф-любитель в обстановке тщательно охраняемого подземного объекта. На снимках прослеживалась вся технологическая цепочка, состав и особенности основного оборудования, планировка помещений — и практически не было людей. Складывалось впечатление, что съемки проводились подготовленным специалистом в ходе большой (и возможно, не одной) экскурсии по Димоне — из тех, которые там изредка проводились по решению или для высшего руководства.
Мордехаю Вануну было бы сложно, при всей житейской допустимости ослабления внимания охраны, пронести фотоаппарат (обычную любительскую фотокамеру) в «Макон-2» — рабочая смена всегда на таких объектах переодевается в спецодежду.
Ему было крайне сложно снимать — он был сменным техником и попадал на объект только в рабочие смены, когда у запечатленного оборудования и в заснятых помещениях обязательно присутствуют десятки людей.
Ему было крайне сложно (по крайней мере, без спецподготовки) вывезти непроявленные пленки из страны — а он их продержал в таком виде вплоть до приезда Хаунема.
Еще некоторые соображения.
По признанию самих спецслужб и по единодушному свидетельству журналистов, на суде Мордехай не был сломлен и угнетен по-настоящему, хотя, естественно, знал о неизбежной тяжести наказания. После вывоза из Рима в бессознательном состоянии, после почти двух месяцев изоляции, напряженных (хотя без пыток — Вануну был хоть и выкрестом, но евреем) Допросов, психологического и морального давления, бравый Мордехай находит возможность очень разборчиво, так, чтоб телекамеры «схватили», написать на ладони короткое и емкое послание[107], а потом еще неизвестным до сих пор способом сообщить (своей семье, но с четким пониманием передачи этих сведений прессе) целый ряд обстоятельств своего пленения. Кстати, контакты с семьей резко возобновились только после ареста Мордехая, а его брат, с которым они вроде никогда не были особенно близки, вдруг проявил непомерную энергию и заботу в интересах арестованного…
Зададим простой — но, кажется, еще не заданный ни разу вопрос: а зачем все эти сообщения после ареста, старательное распространение информации были нужны самому Вануну? Он ведь уже был в Израиле, он уже пережил следствие и предстал перед гласным судом, весь мир знал о нем — иначе говоря, опасность сгинуть без следа ему уже не угрожала, и он это понимал. Как-то повлиять на ход суда и смягчить тяжесть приговора его сообщения и разоблачения уже не могли (хорошо если не наоборот, если не усугубляли).
На пользу это было только правительству Израиля (оно безусловно «отмазывалось» от подозрения в нарушении британского суверенитета) и «Моссаду», который в очередной раз проявил свою вездесущесть и оперативность.
Это, так сказать, очевидные сомнения. Конечно, трудно не разделять один из великих Законов Мэрфи, который гласит: «Не усматривайте злого умысла в том, что вполне объяснимо глупостью». Но слишком уж много странностей и необъяснимых факторов, на основе которых можно предположить, что в этой операции, например, нашли внешнее появление острые противоречия в израильском обществе и разведсообществе, которые объективно существовали в тот период.
Можно представить, что некое очень влиятельное (и обладающее спецподготовкой) лицо, того уровня, который может быть приглашен на «премьерскую экскурсию» в Димону, делает там, возможно спецаппара-турой, серию снимков — но не может «легализовать» их от своего имени. Существует также группа лиц (наш «Икс», скорее всего, из их числа), которые, по тем или иным соображениям, считают необходимым окончательную «засветку», причем возможно даже с преувеличением, израильского ядерного арсенала[108]. Группа эта может оказать влияние на одну из ветвей разведывательного сообщества — и вот по их «заказу» находится подходящая кандидатура и в общем-то успешно проводится первый этап операции; потом, уже из объективных соображений госбезопасности, по приказу политического руководства вмешивается «Моссад», проводит не слишком чистую акцию и доставляет Вануну в Израиль. Здесь «группа Икс» немного помогает Мордехаю, немного помогает и стране (избежать дипломатических осложнений); самое же главное — если Вануну вообще не был использован «втемную», — договаривается с обвиняемым о сокрытии излишней информации.
Аргументация для такого договора, несмотря на вроде бы тупиковую для Вануну ситуацию, имеется. В тюрьме можно быстро умереть, можно же прожить много лет и стать ученым или философом; а можно — хотя это из категории тайн, которые не скоро будут признаны, — оказаться с чистым паспортом на другом конце земли…
Возможен и вариант использования Вануну «втемную» — хотя это предполагает долгое и внимательное наблюдение за ничем особым не примечательным сефардом из Беер-шебы. Мордехая могли подвергнуть сильной психологической обработке (не ее ли следы отмечали беершебские «леваки», вспоминая последние свои встречи с Вануну?), затем в нужный момент (не через Герреро ли?) подтолкнуть к активности, позаботившись, чтобы пленка оказалась как раз такой, как «нужно», — и, чтобы не осложнять первый этап, распространение информации, — постарались, чтобы осознание опасности не овладело руководством «Моссад» и не были приняты превентивные меры. А поведение Вануну на следствии и суде, все эти утечки и озвучивания — допущены с ведома, а возможно и по поручению заинтересованного в них правительства.
Обе версии предполагают, что пленки отсняты не Вануну. Он и в самом деле мог не знать, что снимки не его, даже если когда-то действительно снимал в Димоне: по истечению времени (а прошло больше года) слабый фотограф-любитель не сможет точно понять, совпадают ли когда-то виденная им картинка в видоискателе с изображением, которое оказалось на пленке. Тем более, что объект съемок он знал, что называется, до мелочей — работу его в Димоне никто не оспаривает.
Но нельзя исключить, что фотографирование секретного объекта «на самом деле» он вообще не производил. а это было ему внушено в ходе той психологической обработки, которая так переменила его жизнь. Уже не вымыслом фантастов, а практикой разведки стало глубокое «кодирование», которое могло оказаться тем более эффективным, что сам Вануну не отличался большой психологической стабильностью, поддавался внушению, был склонен к неординарным поступкам, впадал в соблазн и искушение. Эти его качества, кстати, успешно использовал «Моссад» в хрестоматийной операции сманивания фигуранта на сексуальную приманку.
Такой ракурс оценки событий предполагает наличие сильного, умного, высококвалифицированного и умеющего ждать противника. Найти подходящего кандидата, произвести вербовку и глубокую психологическую обработку, спланировать и провести многоходовую операцию с правильным учетом вероятных действий противоположной стороны, да еще полностью скрыть свое участие — на это способны совсем немногие. Возможно, только советское ГРУ и американское ЦРУ.
Нужно ли это было ГРУ? Да, только в том случае, если советское руководство дало прямые указания совершить ряд акций, которые могут серьезно отвлечь внимание мировой общественности от произошедшей в апреле этого года, за несколько месяцев до начала «акции Вануну», катастрофы в Чернобыле. Но определенных данных о наличии такого приказа Кремля не прослеживается, — скорее наоборот, советское руководство после первого шока старалось не преуменьшать и не ослаблять эффект Чернобыля, добиваясь от Запада существенной экономической помощи.