Это была типичная борьба за власть, и друзья Израиля не знали, как на это реагировать. Они хорошо понимали, пожалуй, лучше, чем ослепленные склокой руководители разведсообщества, что окруженный врагами Израиль не мог позволить себе междоусобную борьбу, — и при возможности делились своим мнением с руководством страны. Голоса эти звучали так громко, а неразбериха и снижение эффективности разведки стали такими явными, что Бен-Гурион пришел в бешенство и приказал Рувену Шилою положить этому конец.
«Господин Разведка», как иногда звали Шилоя, получил возможность столкнуть лбами соперников и реорганизовать разведсообщество.
Шилой добился, чтобы премьер отправил Бориса Гуриеля в отставку и объявил, что политический департамент будет как таковой распущен с дальнейшей передачей функций другим ветвям разведсообщества. Европейской сети Гуриеля сообщили, что она должна ждать приказов нового руководства.
Однако Бен-Натан отказывался капитулировать. Несколько дней спустя после заявления Шилоя он собрал на берегу Женевского озера совещание своих оперативных сотрудников[25]. Оказалось, что «Красавчик Артур» и его коллеги, знатоки хороших вин и европейской кухни, оскорбились и… подали в отставку. Они объявили, что не считают возможным продолжать прежнюю работу — хотя и никогда не будут работать на другую разведслужбу, а просто соберут свои вещи и отправятся домой, не испрашивая санкции руководства.
Кстати, вернулись не все и не слишком мирно: Бен-Натан остался на некоторое время в Швейцарии и «начал изучать международные отношения», а его люди отказались передавать свои документы Шилою и сообщать информацию о текущих операциях. В некоторых европейских загранточках они даже уничтожили кое-какие секретные документы.
Шпионы Израиля в Европе просто объявили забастовку.
Этот бунт не имел никаких шансов на успех[26]. Шилой при полной поддержке премьер-министра провел реорганизацию через головы руководителей спецслужб, которые отказывались играть по правилам.
Теперь вся работа по организации (и естественно, вся ответственность за проведение специальных операций) была передана «Аману» — военной разведке, которой руководил Джибли.[27] А «на руинах» политического департамента возник «Институт по разведке и специальным задачам», более известный под названием «Моссад».[28]
Глава 4. «МОССАД», ВЕЛИКИЙ И УЖАСНЫЙ
День реорганизации, проведенной Шилоем 1 апреля 1951 г., считается днем рождения «Моссада».
Директором «Моссада» Бен-Гурион назначил самого Рувена Шилоя и определил, что эта служба (предполагалось, что прежде всего это будет представительски-координационная структура) должна подчиняться непосредственно премьер-министру.
Это было первым проявлением американского влияния в израильском разведсообществе… Действительно, такое подобие прослеживается и, скорее всего, возникло по инициативе весьма тесно контактировавшего с разведкой США Р. Шилоя. Имеющееся отличие связано с типологией государственного устройства: если в стране с президентским правлением, в Соединенных Штатах Америки ЦРУ подчиняется непосредственно Белому дому, то в Израиле, где Президент исполняет более представительские, чем руководящие функции, «Моссад» подчиняется непосредственно премьер-министру. Прежняя «британская» система, где руководитель зарубежной разведки подчинялся министру иностранных дел, была отменена.
Было, однако, одно значительное отличие.
В ЦРУ всегда существовало оперативное управление. Однако при создании «Моссада» в его структуре не было предусмотрено такого подразделения. «Моссаду» некоторое время приходилось привлекать специалистов из «Шин Бет» или довольствоваться участием в совместном с «Аманом» комитете («Решут»), который контролировал деятельность и использование оперативников «подразделения 131». Так и получилось на первом этапе, что функция «Моссада» заключалась в координации действий спецслужб и сборе фактов, но предпринимать какие-либо активные разведывательные действия эта служба достаточно долго не могла, не привлекая оперативные подразделения из «Шерут Мо-диин» или из «Шин Бет».
В дальнейшем проходила внутренняя структурали-зация «Моссад» — в 1958 году, например, для координации деятельности разведслужб в тех странах Азии и Африки, с которыми существовали нормальные дипломатические отношения, образован специальный комитет «Тевель», а также комитеты по работе в Америке и Западной Европе, и строго законспирированная служба «Натива», специализированная на работе против стран Восточного Блока.
Шилой пробыл на посту директора недолго, но успел внедрить принципы, которыми «Моссад» руководствовался на протяжении последующих десятилетий. В частности:
— Были установлены рабочие отношения с иностранными спецслужбами, особенно с ЦРУ.
— Создано было подразделение экономической разведки, которое искало способы обхода эмбарго, введенного в отношении Израиля арабскими странами.
Одним из постоянных приоритетов, которыми впрямую руководствовался «Моссад», считалась необходимость поддержания тесных отношений Израиля с евреями по всему миру.
Шилой также провел тщательный анализ работы зарубежной израильской агентуры, поскольку секретные агенты продолжали работать, несмотря на «забастовку» старших оперативных работников и офицеров связи — внутренние конфликты и перестройки в руководстве не скоро становятся достоянием гласности.
Анализ был настолько тщательным, что Р. Шилою удалось выявить предателя в среде внешней разведки.
Давид Маген родился в начале 1920-х годов в Венгрии, где его звали Теодором Гроссом. Семья Гроссов эмигрировала в Южную Африку, и Теодор отправился в Италию учиться музыке. Превосходный певец, он выступал в опере в Италии и в Мексике. Вторая мировая война привела его в английскую армию. Он стал офицером разведки и, сменив свое имя на Тед Кросс, выполнял опасные задания в Италии и Германии.
Когда в 1948 году в Палестине началась война, Гросс-Кросс возвратился в Израиль, принял имя Маген[29] и поступил в армию. С учетом его опыта, а также того, что он владел английским, немецким, итальянским, испанским и французским языками, его направили в политический департамент Бен-Натана. Под именем Теда Кросса его заслали в Италию для руководства агентурной сетью из числа проживающих в этой стране арабов, которые собирали политическую и военную информацию для Израиля. В период нахождения в Италии он занимался торговлей наркотиками и даже был арестован за это, но в тогдашней обстановке это не привело к прекращению агентурной работы.
В 1950 году Маген-Кросс был направлен в Египет, где он также руководил работой местной агентуры.
«Моссад» некоторое время получал сообщения от своего каирского резидента, но характер этих донесений, а также сведения из других источников и от других агентов заставили серьезно насторожиться. В 1952 году он был отозван и через Рим возвратился в Тель-Авив, где и был немедленно арестован, предан суду, признан виновным и приговорен к 15 годам лишения свободы.
Оказалось, что Маген-Кросс установил контакт с египетской разведкой. В свое оправдание он утверждал, что установил контакт с египтянами в целях их дезинформации — он хотел предложить себя в качестве двойного агента, сохраняя лояльность к Израилю. Аргументы Магена были отвергнуты обвинением и судом[30].
В 1959 году после 7 лет тюремного заключения Маген был освобожден. В очередной раз сменив имя, он женился, завел семью и до самой смерти в 1973 году жил в Израиле; в частных беседах говорил о допущенной в отношении него несправедливости. Мало кто из соотечественников знал его подлинное имя или его подлинную историю.
Несомненные удачные стратегические решения и определенные тактические успехи не отменяли каждодневной работы. Но скоро стало ясно, что Шилой, официальный шеф «Моссада» и одновременно председатель комитета «Вараш», был так занят внутренними вопросами и бюрократическими процедурами, что не уделял достаточного внимания событиям за рубежом.
Рано или поздно должен был случиться громкий провал, что было очевидно, — ни одна спецслужба в мире от него не застрахована. Но этот, произошедший в Ираке как раз в период, когда произошла реорганизация и был создан «Моссад», представляется прямым отражением неразберихи в спецслужбе, и его следует поставить прежде всего в вину Шилою: решение внутренних организационных вопросов не должно приводить к таким просчетам в организации разведывательных операций.
…Однажды два человека в одинаковых рубашках с короткими рукавами и без галстуков, посетили менеджера тель-авивской фабрики компании «Техно-Кфитц» Якова Франка и сообщили: «С тобой хочет поговорить Рувен Шилой».
Франк слышал о Шилое и без колебаний согласился встретиться с легендарным шпионом.
Франк, тридцатилетний крепыш-блондин, был активистом «Хаганы» и в свое время, спасаясь от британских властей, бежал из Палестины в Нью-Йорк, где работал по линии «Алии-Бет». Во время Второй мировой войны он в рядах американской армии воевал на Тихоокеанском театре с японцами и в 1944 году был тяжело ранен на Филиппинах. В 1948 году, после получения независимости, он с американским паспортом в кармане и с ежемесячной пенсией от Пентагона возвратился в Израиль.
Здоровье позволило ему принять участие в войне с арабами на стороне Израиля. И вот теперь, в 1951 году, вновь предстояла действительная служба.
В Кирии, в так называемом «Городском центре», обширном правительственном и военном комплексе в восточном секторе центральной части Тель-Авива, Франка провели в одно из зданий, где не было ни одной вывески с упоминанием разведки, и он оказался в кабинете Шилоя.