.
Но перемены произошли не только в руководстве: время потребовало выполнения совершенно новых задач, сосредоточения усилий на тех направлениях, которые еще недавно казались второстепенными.
Прежде всего это касалось отношений с палестинцами в целом и Организацией Освобождения Палестины (ООП) в частности.
С момента создания в 1964 году эта партизанская организация стала важным объектом внимания израильской разведки.
Вот цитата из брошюры, которая распространялась на Западном берегу: «Мы должны организовать подпольную борьбу на каждой улице, в каждом квартале, в каждой деревне. Каждый должен бороться с врагом. Сбрасывайте большие камни со склонов гор и блокируйте ими дороги. Поджигайте автомашины противника. Мы должны бойкотировать все экономические и культурные учреждения оккупационных властей». Эти призывы завершались инструкцией по изготовлению «коктейля Молотова», зажигательной смеси.
Лидеры ООП надеялись сразу же поднять «национально-освободительную борьбу» в духе Мао Цзэдуна и Фиделя Кастро. ООП позаимствовало у Кубы, Китая, Вьетнама и Алжира не только общую концепцию, но и тактику. Палестинцам активно помогал полковник Ахмед Суэдани, руководитель сирийской военной разведки, который был горячим сторонником «народной борьбы» на Ближнем Востоке, но, разумеется, не в самой Сирии.
Группировки ООП направляли десятки боевиков, вооруженных автоматами, гранатами и взрывчатыми веществами, на оккупированные территории для создания боевых ячеек. Ясир Арафат[190], лидер ООП, лично подбирал людей для боевых операций и утверждал их мельчайшие детали. Боевые группы нападали на военные патрули и автомашины, устраивали засады на узких улицах поселений Западного берега.
В самом Израиле палестинцы взрывали бомбы на рынках, автобусных остановках, в кинотеатрах и ресторанах, не щадя ни военных, ни гражданских. Они, возможно, были убеждены, что ведут честную вооруженную борьбу, но по сути тогдашняя тактика ООП имела одно название: терроризм.
В числе важных задач «Шин Бет», естественно, были попытки схватить или уничтожить проявленных лидеров ООП и палестинского сопротивления в целом. В частности, операции против Арафата предпринимались более десяти раз. Однажды от поимки отделяли считанные минуты: когда оперативники ворвались в трехэтажную виллу в Рамаллахе на Западном берегу реки Иордан, кровать была еще теплой, простыни и одеяла разбросаны по комнате, в чайнике кипела вода и чай в чашках был еще горячим, но человека по имени Абу Аммар в доме уже не было. Он выпрыгнул из окна второго этажа и спрятался в припаркованном вблизи автомобиле…
Несмотря на неудачу с Арафатом, «Шин Бет» могла многим гордиться в 1967 году. Прежде всего, «Шин Бет» удалось сорвать попытку ООП поднять «народное восстание».
В то время служба внутренней безопасности была довольно небольшой замкнутой организацией, работавшей в обстановке абсолютной секретности. Само название «Шин Бет» было неизвестно широкой публике, цензура не пропускала ни малейшего упоминания об этой организации, и закон запрещал раскрывать имена сотрудников «Шин Бет». Общая численность сотрудников агентства не превышала 500 человек. Внутри организации царила почти родственная атмосфера, все знали друг друга. «Семейные секреты», то, что происходило внутри службы, никогда не раскрывались посторонним.
Вместе с тем это была весьма мало признанная в обществе организация, которая всегда стояла в тени «Моссада» и «Амана». Лишь изредка на долю «Шин Бет» перепадали какие-то крохи признания, главным образом благодаря деятельности оперативного департамента, который был общим с «Моссадом». Репутация «Шин Бет», как, впрочем, соответствующих служб во всех странах, была весьма невысока.
Сейчас, в новых условиях, на службу безопасности возлагалась, помимо всего прежнего, новая, масштабная и ответственная задача: непосредственное участие в решении «палестинского вопроса».
Всего за год до Шестидневной войны правительство Израиля ликвидировало военную администрацию, существовавшую в арабских поселках и деревнях с момента окончания Войны за независимость 1948 года[191].
Израильтяне арабского происхождения всегда имели право голосовать на выборах в кнессет, но их повседневная жизнь управлялась совсем не так, как у еврейского населения. Кроме того, в районах с преобладающим арабским населением, особенно в Галилее, на севере Израиля, все жители находились под неусыпным наблюдением «Шин Бет».
Задача «Шин Бет» заключалась в том, чтобы не допустить превращения арабов в пятую колонну, которая будет действовать в интересах «своих братьев по ту сторону границы». Отмена военной администрации, по мнению «Шин Бет», способствовала бы интеграции арабов в израильское общество, внесла бы успокоение в этот сектор общества и способствовала изоляции экстремистов, недовольных жизнью в Израиле.
Это знаменовало собой внесение существенных коррективов в работу «Шин Бет», с которых, собственно, и началась эра Хармелина.
До того времени, когда ему предложили заменить Манора, Йозеф Хармелин возглавлял в «Шин Бет» службу контрразведки. Теперь он перенес свой опыт на всю организацию работы «Шин Бет».
«Новый шеф, — вспоминает один из его бывших подчиненных, любил профессию контрразведчика. Достижение успеха на этом направлении требовало особой изощренности, а допросы подозреваемых — немалого интеллектуального напряжения. Чтобы выявить слабые места у подозреваемого, нужно было вообще хорошо знать человеческие слабости».
У высокого, статного Йозефа Хармелина было абсолютно бесстрастное лицо. Умение скрывать свои чувства — очень полезное качество для разведчика, и он, видимо, был наделен им от рождения.
Йозеф Хармелин появился на свет в Вене в 1923 году. После аншлюса 1938 года, когда Австрия была включена в состав нацистского рейха, родители Хармелина успели уехать в Мексику и тем самым избежали приближавшегося Холокоста. Некоторое время спустя юный Йозеф отправился в Палестину, где учился в сельскохозяйственной школе Бен Шемен, из которой вышли будущий премьер Шимон Перес и будущий шпион Вольфганг Лотц. Какое-то время Хармелин работал в киббуце, а потом поступил в британскую армию.
После окончания Второй мировой войны он вступил в «Хагану», где познакомился с Харелом, а когда Израиль обрел независимость, стал сотрудником «Шин Бет» и постепенно достиг высшего поста в этой организации.
Леви Эшкол, премьер-министр, по устоявшейся структуре подчиненности служб отвечавший за деятельность «Моссада» и «Шин Бет», стремился к тесным и даже дружеским отношениям с Хармелиным, которого считал безукоризненно честным и искренним человеком. Но в то же время Хармелин был, видимо, слишком скучен для Эшкола, изощренного политика, мастера партийных интриг и в то же время веселого обаятельного человека, любителя шуток и хохм на идише. Рассказывают, например, такой эпизод из их взаимоотношений: сразу после гибели президента США Дж. Ф. Кеннеди Хармелин, в обязанности которого в тот период входила организация охраны премьер-министра, заявил Эшколу (а премьеру неоднократно угрожали), что теперь у него будет два круглосуточных телохранителя вместо одного.
— Но это люди, которые строжайше соблюдают секреты. Вы можете быть совершенно спокойны, — добавил будущий шеф «Шин Бет», намекая на куртуазные развлечения нестарого вдовца Эшкола. — Если у вас будут интимные встречи — они не проронят ни слова.
Эшкол с типичным для него юмором ответил:
— Наоборот. Пусть рассказывают.
Но Хармелин даже не улыбнулся этой шутке…
Передача «Шин Бет» ответственности за поддержание порядка на оккупированных территориях[192] произошла через неделю после окончания Шестидневной войны, 19 июня 1967 г., на заседании «Вараш» — комитета начальников разведслужб Израиля.
По традиции комитета «Вараш», на заседании председательствовал руководитель «Моссада»; в заседании участвовали руководители «Амана» и «Шин Бет» — соответственно Аарон Ярив и Йозеф Хармелин, а также начальник национальной полиции и генеральный директор министерства иностранных дел.
Надеясь вбить клин между большинством палестинцев и воинствующим меньшинством, руководители разведсообщества решили, что жителям будет позволено вести нормальную жизнь. Одновременно было предписано неотвратимо и строго наказывать тех, кто будет участвовать в подрывных или насильственных действиях. Палестинцы, помогающие повстанцам, будут наказываться тюремным заключением и уничтожением домов — обычно путем подрыва их динамитом. Эти громкие взрывы должны были служить предостережением всем остальным. В качестве первого шага оперативники Хармелина, с помощью военной разведки, стали распространять слухи о том, каким строгим будет оккупационный режим. Эти слухи (а их охотно подхватывали и в соседних арабских странах, и в отдалении — например, в СССР) были не столь верны, сколь устрашающи.
Потеря дома для каждой семьи была, конечно, большим несчастьем, и такая угроза заставляла многих очень серьезно задуматься; но самым суровым наказанием, которое могла применить и применяла «Шин Бет», было изгнание. С первых же недель управления тем, что Израиль называл «административными территориями», арабы, подозреваемые в связях с ООП, выдворялись в Иорданию без права возвращения.
Практическая реализация всего комплекса охранно-профилактических мероприятий была непростой задачей, и агенты «Шин Бет» не были к этому готовы. Для них новые территории были «терра инкогнита» — незнакомый и чуждый мир, где агентство не имело ни своих сотрудников, ни агентуры, и все надо было начинать с нуля.
Задачу предотвращения палестинских восстаний и борьбы с терроризмом Хармелин поручил Аврахаму Ахитуву, возглавлявшему небольшой (в тот период) арабский департамент «Шин Бет».
Ахитув по образованию был юристом и работал с той методичност