В церкви на встрече, организованной для прихожан, Вануну рассказал своим новым друзьям о работе в Израиле, описал реактор в Димоне и предложил организовать показ слайдов с фотографиями. На него смотрели без интереса; участники встречи понятия не имели, о чем он говорит. Среди слушателей был один человек, которого это заинтересовало: Оскар Герреро, колумбийский путешественник и журналист-любитель. Они вместе с Вануну красили церковную ограду и некоторое время жили в одной квартире. Герреро понял всю важность этих фотографий и раззадорил Вануну обещаниями богатства и славы.
Вануну были очень нужны деньги, но он также думал, что сможет использовать обещанную славу для достижения мира между евреями и арабами. Это не входило в его первоначальный замысел: миротворчество отнюдь не было причиной, по которой он покинул Израиль и несколько месяцев возил в багаже две фотопленки. Установление мира и спасение человечества от израильской атомной бомбы стали как будто бы благородным мотивом его действий. Его личная война против израильского ядерного проекта постепенно набирала обороты. В конце концов она превратилась в главную причину публикации фотографий Димоны. Вануну также понимал: если он обнародует фотографии, это уничтожит его самого как израильтянина. Он никогда бы не смог вернуться в Израиль, став предателем и государственным изменником.
И все же искушение было велико. Вануну и Герреро вместе отправились в фотолабораторию в Сиднее. Они проявили фотографии, сделанные в Институте-2, и попытались продать их местным отделениям американских журналов и австралийским телеканалам, но тщетно. Их считали либо сумасшедшими, либо мошенниками, пытающимися заработать легкие деньги. Никто не верил, что застенчивый, аскетичный молодой человек причастен к самой охраняемой тайне Израиля.
В конце концов Герреро отправился в Испанию и Англию, и на этот раз ему улыбнулась удача. Редакторы лондонской Sunday Times, услышавшие его рассказ, осознали потенциал статьи об израильском ядерном реакторе, основанной на эксклюзивных фотографиях и рисунках. И все же им следовало быть предельно осторожными. Не так давно они сильно пострадали, купив «Дневники Гитлера», которые оказались второсортной мистификацией, поэтому журналисты захотели тщательно изучить материалы, которые привез Герреро.
Тем временем сотрудник австралийского телевидения связался с посольством Израиля в Канберре и поинтересовался, действительно ли странный человек, предложивший им фотографии реактора в Димоне, гражданин Израиля. История привлекла внимание одного израильского журналиста, который сообщил об этом в свою газету в Тель-Авиве.
Это известие как громом поразило израильские спецслужбы. Бывший оператор Института-2 в Димоне пытается продать самый важный секрет Израиля. «Система дала сбой, мы не добрались до него вовремя», — беспомощно признался Хаим Кармон, бывший тогда начальником службы безопасности в Министерстве обороны.
Новость была срочно передана членам Клуба премьер-министров — премьер-министру Пересу и бывшим премьер-министрам Рабину и Шамиру, которые были членами правительства национального единства. Решено было немедленно найти Вануну и привезти в Израиль. Некоторые из их помощников предложили убить Вануну вместо того, чтобы возвращать в Израиль, однако эта идея была отвергнута. Премьер-министр поднял телефонную трубку и позвонил рамсаду.
С 1982 года у Моссада был новый руководитель: Наум Адмони. Почти двадцать лет подряд генералы ЦАХАЛа «десантировались» в Моссад, чтобы возглавить эту организацию. Теперь у Моссада наконец был новый шеф, поднявшийся на эту должность с первых ступеней служебной лестницы. Родившийся в Иерусалиме, Наум Адмон был давним сотрудником «Шай» и АМАНа. Он был заместителем Ицхака Хофи и занял желанный пост рамсада после того, как Хофи в 1982 году ушел в отставку. Ему предстояло провести в должности рамсада семь лет, но это были не лучшие годы для израильской разведки. Между 1982 и 1989 годами Моссад пережил целый ряд неприятных инцидентов: дело Полларда, когда этнический еврей, гражданский аналитик американской разведки, был арестован в Вашингтоне за шпионаж в пользу Израиля; дело «Иран-контрас», в котором был замешан Израиль; аресты нескольких агентов Моссада в зарубежных странах из-за непростительных ошибок. Наибольший ущерб Израилю, безусловно, нанес Мордехай Вануну. Как только Перес позвонил рамсаду, Адмони начал операцию по захвату Вануну. Компьютер Моссада выдал кодовое название операции: «Канюк».
Наум Адмони срочно отправил подразделение «Кесария» в Австралию, чтобы найти Вануну. Однако агенты опоздали, птичка уже вылетела из гнезда — в Англию.
Вскоре после интервью с Герреро редактор Sunday Times отправил одного из своих блестящих репортеров, писавших для раздела Insight, Питера Хунама, в Австралию, чтобы встретиться с Вануну. Садясь в самолет, Хунам уже знал, что британские ученые изучили некоторые привезенные Герреро фотографии и подтвердили их подлинность. Встреча с Вануну в Сиднее также убедила Хунама в том, что его история правдива. На него произвело особое впечатление отрицание Вануну утверждений Герреро, что он был «израильским ученым». Вануну рассказал ему правду: он был всего лишь техником в Димоне. Вануну и Хунам вместе улетели в Лондон, оставив Герреро в Австралии. В Лондоне сотрудники Sunday Times провели несколько исчерпывающих опросов Вануну. Он рассказал им все, что знал, и сообщил британцам, что Израиль также разрабатывает нейтронную бомбу, способную уничтожать живые существа, но оставлять здания и сооружения нетронутыми. Он также описал процесс производства бомб в Институте-2.
И все это время он казался испуганным и нервным. Он боялся, что его убьют или похитят израильские спецслужбы. Сотрудники Sunday Times пытались успокоить его; перевели Вануну в другой отель и наняли весь его персонал в качестве присмотра за их драгоценным гостем. Они безуспешно пытались убедить Вануну не ходить по улицам в одиночку.
Когда опросы закончились, Вануну предложили фантастическую сделку: 100 000 долларов за рассказ и фотографии, 40 % прав на распространение газетных статей и 25 % прав на книгу — если книга будет написана. Ему сказали, что владелец Sunday Times Руперт Мердок, также бывший собственником кинокомпании Twentieth Century Fox, думает о том, чтобы снять о нем фильм. Роль Вануну должен был сыграть Роберт Де Ниро.
Те, кто принимал Вануну в Лондоне, предложили ему все возможные соблазны, кроме одного: женщин. Вануну жаждал секса и женского тепла, но никак не мог их получить. Когда он общался с сотрудницей Insight Ровеной Вебстер, то отчаянно пытался убедить ее вступить с ним в близкие отношения, однако она отказалась. Секс был ахиллесовой пятой Вануну, но проницательные редакторы Sunday Times этого не поняли.
Они также не отдавали себе отчета в том, что опасения Вануну по поводу израильских спецслужб вполне обоснованны. Одного из репортеров Insight отправили в Израиль, чтобы выяснить, действительно ли Вануну тот, за кого себя выдает. Репортер поговорил с израильским журналистом, который немедленно предупредил ШАБАК. Несколько часов спустя оперативная группа Моссада прибыла в Лондон. Группу возглавлял заместитель рамсада Шабтай Шавит. Операцией руководил второй заместитель рамсада и глава «Кесарии» Бени Зееви.
Двое агентов Моссада, выдававших себя за фотокорреспондентов, фотографировали у здания Sunday Times протестующих рабочих, участвующих в забастовке. Через несколько дней им удалось обнаружить и сфотографировать Вануну. Они последовали за ним по улицам Лондона, используя метод «расчески», разработанный старым агентом Моссада Цви Мальхином. Агенты не только следовали за объектом наблюдения, но и прочесывали районы, которые он мог посетить, и всякий раз оказывались на месте еще до его прибытия. 24 сентября Вануну прогуливался по Лестер-сквер, где всегда было много туристов и приезжих. У газетного киоска он увидел девушку, «которая была очень похожа на Фарру Фосетт, звезду телешоу „Ангелы Чарли“ (Charlie’s Angels)».
Хорошенькая блондинка показалась Вануну «прекрасной и ангелоподобной». Он завороженно смотрел на нее, пока та стояла в очереди перед газетным киоском. Девушка повернула голову и посмотрела на него, долго и многозначительно. Их взгляды на мгновение встретились, но подошла ее очередь, она купила газету и пошла своей дорогой. Он повернулся, чтобы уйти, однако затем собрал все свое мужество, вернулся и спросил ее, можно ли с ней поговорить. Улыбнувшись, она согласилась. Они разговорились. Она сказала, что ее зовут Синди, она еврейка из Филадельфии, косметолог, и сейчас приехала, чтобы провести отпуск в Европе.
Вануну был охвачен подозрениями. Последние несколько дней были для него очень нервными. Люди из Sunday Times продолжали бесконечно допрашивать его и откладывали публикацию рассказа. Его опасения по поводу израильских спецслужб усилились после того, как он узнал, что Sunday Times собирается обратиться в посольство Израиля в Лондоне за комментарием по поводу этой истории. Они объяснили ему, что такая уважаемая газета, как Sunday Times, всегда должна запрашивать комментарии другой стороны. Эти слова его не убедили. Одинокий и рассерженный, он терял терпение.
И тут вдруг — Синди.
— Ты из Моссада? — полушутя поинтересовался он.
— Нет, нет, — отвечала она. — Нет. Что такое Моссад?
Она спросила, как его зовут.
— Джордж, — сказал он. Под этим именем он зарегистрировался в отеле.
Она улыбнулась.
— Рассказывай! Ты не Джордж.
Когда молодые люди расположились в кафе, Вануну открыл ей свое настоящее имя и рассказал о Sunday Times и своих проблемах. Синди сразу же предложила ему приехать в Нью-Йорк, где она могла бы найти для него хорошие газеты и хороших юристов.
Но он ее уже не слушал. Мордехай Вануну влюбился с первого взгляда. В последующие несколько дней он несколько раз встречался с Синди, и, по его словам, это были лучшие дни в его жизни. Они гуляли по паркам, держась за руки, ходили в кино и смотрели «Свидетель» (Witness) с Харрисоном Фордом и «Ханна и ее сестры» (Hannah and Her Sisters) Вуди Аллена. Они также посмотрели мюзикл «42-я улица» (42nd Street) и много целовались. Теплые объятия и сладкие поцелуи, которые он никогда не забудет.