Так бы оно, вероятно, и произошло, но один из младших сотрудников Австралийской службы безопасности и разведки искренне симпатизировал палестинцам. В студенческие годы он принадлежал к леворадикальной группе. Ничего особенно он не делал, читал размноженные на ксероксе рукописи, ожесточенно спорил с друзьями, ходил на семинары, на которых выступали левые философы из Европы.
Потом он от всех этих «удовольствий» отказался, чтобы не портить себе карьеру, но сохранил сочувствие к палестинцам как жертвам империалистического заговора. Прочитав отчет Тимоти Уоллеса, он понял, что может оказать палестинцам большую услугу. Если они первыми доберутся до этого физика, который расскажет, что Израиль создает собственное ядерное оружие, это будет большим успехом в пропагандистской войне.
Он знал представителя Организации освобождения Палестины в Австралии и время от времени с ним встречался. Палестинец тоже не очень поверил в израильского физика, но все равно был благодарен за сообщение и тут же написал письмо в Тунис самому Абу Джихаду, второму человеку в Организации освобождения Палестины. Но письмо пришло слишком поздно.
Глава шестаяСмерть Абу Джихада
На заседании правительства Израиля министр внутренних дел доложил, что на оккупированных территориях начались столкновения палестинцев с полицией. По агентурным данным, палестинцы исполняли приказ Абу Джихада (настоящее имя — Халиль Ибрагим Махмуд аль-Вазир), второго человека в Организации освобождения Палестины.
— Арабы думают, что мы уже не те, что были, что мы стали слабее и глупее, — резко сказал министр обороны. — Пора доказать им, что они сильно ошибаются.
Министр без портфеля Эзер Вейцман вскинул голову:
— Попытка убрать кого-то из лидеров палестинцев только повредит нам, — с нажимом сказал он. — Она не поможет борьбе с терроризмом, а лишь отдалит приближение мира, усилит враждебность палестинцев и сделает нашу позицию более уязвимой в глазах мирового сообщества.
Эзер Вейцман был боевым летчиком и никого не боялся. Он обвел глазами своих коллег по кабинету министров и мрачно добавил:
— Одного Абу можно ликвидировать, от другого можно избавиться, но палестинскую проблему так не решишь.
Генерал-майор Амнон Липкин-Шахак, начальник военной разведки, боевой офицер, отмеченный многими наградами, резко возразил Вейцману:
— Каждый, кто задумывает и проводит против нас террористические операции, делает себя мишенью для ответного удара. Таковы законы войны.
Премьер-министр Шимон Перес мрачно наблюдал за этой дискуссией. Военные давно требовали остановить Абу Джихада, который организовывал один теракт за другим. Перес был слишком опытен, чтобы не понимать: смерть второго человека в Организации освобождения Палестины будет, как это всегда случается на Ближнем Востоке, иметь самые неожиданные и неприятные последствия.
Ликвидация Абу Джихада, конечно же, не остановит террор против Израиля. Абу двадцать лет неустанно создавал свою сеть на Кипре, в Европе и в странах Персидского залива. Эта сеть, обладая деньгами и связями по всему миру, подпитывает палестинское восстание.
Зато смерть Абу Джихада, вполне возможно, укрепит позиции радикалов внутри палестинского национального движения, воспитает новых палестинских бойцов, которые окажутся еще опаснее, чем покойный Абу Джихад.
Словом, эта операция, возможно, породит значительно больше проблем, чем решит. Но Абу Джихад виновен в смерти детей. Любой суд, выслушав все «за» и «против», приговорил бы его к смерти.
Поэтому сказать «нет», когда генералы и разведчики пришли к нему с планом операции по уничтожению Абу Джихада, премьер-министр не мог. В этом состояло безумие ситуации.
…Целую неделю Мариссель провел в открытом море. Вместе со своей группой он изучал морское дело. Выходить в эфир им запретили, а слушать радио было некогда. Флотские инструкторы гоняли их и день и ночь. Марисселю доставалось больше других. Он был почти в два раза старше своих солдат. В двадцать лет все дается легко, а он чуть не валился с ног от усталости. Никто не делал скидки на его возраст. На катере он был старше всех по званию, но и это не имело никакого значения: он должен был делать то же, что и другие. И лучше других.
Когда тренировки закончились, катер доставил их назад в Хайфу. Они сошли или, точнее сказать, сползли на берег. Мариссель сразу обратил внимание на траурное лицо встречавшего их офицера.
О смерти Люсиль ему сообщил сам директор Моссад, которого никто не называл по имени. Директор — и все. Имя начальника разведки было государственной тайной, печатать его фотографии газетам было строго-настрого запрещено. Директор пригласил Марисселя к себе, велел никого не пускать, сел напротив и рассказал, как погибла Люсиль.
Высокий и крепкий офицер сидел прямо и смотрел куда-то сквозь своего начальника. На глазах у него были слезы. Мариссель плакал, не стесняясь. Они с Люсиль собирались пожениться. Теперь он останется один. Возможно, навсегда. При его профессии трудно встретить женщину, с которой можно связать свою жизнь.
Директор Моссад молчал очень долго. Он дал Марисселю время прийти в себя. Когда один из лучших его офицеров взял себя в руки, директор вернулся за свой письменный стол и напомнил ему о делах:
— Ты можешь приступать к делу. Через неделю-другую это предстоит сделать.
Мариссель кивнул. После нападения на школу правительство Израиля наконец-то решилось нанести ответный удар. С точки зрения Марисселя, это было более чем справедливо.
Человек, который придумал и подготовил обе кровавые операции, был им хорошо известен. Он называл себя Абу Джихад, что в переводе с арабского означало «отец священной войны». Он жил в Тунисе, где после эвакуации из Бейрута обосновалось руководство палестинских боевых отрядов. «Отец священной войны» должен был ответить за смерть детей.
Передовая группа прибыла в Тунис заранее. В пятницу три человека, которые выглядели типичными арабами, предъявив прекрасно сделанные ливанские паспорта, взяли в туристическом агентстве напрокат два микроавтобуса «фольксваген» и машину «пежо-305». Они весело шутили и довольно улыбались в предвкушении приятного отдыха на средиземноморском побережье.
Рассевшись по машинам, они двинулись в сторону моря. Через несколько часов прибыли в фешенебельный пригород столицы, где обитало высшее общество, подогнали машины к условленному месту и приготовились ждать.
Ждать им пришлось долго — до самой ночи.
С берега ничего не было видно, но экипаж внезапно появившегося над морем «Боинга-707» точно знал, что происходит внизу. Оснащенный безумно дорогой аппаратурой, самолет видел много больше того, что способен разглядеть человеческий глаз.
Когда окончательно стемнело, ракетный катер без опознавательных знаков спустил на воду одну за другой пять легких моторных лодок. На них разместились тридцать хорошо вооруженных бойцов. Все они были одеты в камуфляжную форму, похожую на ту, что носят солдаты тунисской армии. От тунисцев их отличала слаженность действий и молчаливость. Моторы приглушенно взревели, и лодки понеслись к пустынному берегу.
Бойцы прибыли раньше назначенного времени. Расположились на песке и, достав сухой паек, наскоро перекусили. Ели молча. Они столько раз проделывали эту операцию в тренировочном лагере, что обсуждать им было нечего.
В назначенный час расселись по микроавтобусам, Мариссель, командовавший группой, сел в «пежо», и все три машины двинулись в сторону города, проехали всего несколько километров и остановились. Машины сразу отогнали в темное место.
Командир группы приник к прибору ночного видения. Он сотни раз разглядывал фотографии этой виллы и мог бы с закрытыми глазами описать здание во всех деталях. Он даже мог предположить, что именно происходит сейчас в этом белом двухэтажном доме, окруженном садом и высокой стеной.
Операция готовилась долго.
Моссад следила за Абу Джихадом пять лет, знала каждое его движение. Сведения о его доме, его привычках, его слугах и системе охраны раздобыть оказалось совсем нетрудно. Израильтяне были поражены, в какой степени этот мастер тайной войны был беспечен и уверен в своей безопасности. Видимо, полагал, что, пока находится на территории Туниса, ему ничто не угрожает. А ведь ему, как никому другому, следовало знать, с кем он затеял войну.
Даже известный всему миру лидер палестинцев, необыкновенно осторожный, избежавший десятки покушений на его жизнь, побывав в гостях у своего заместителя, сказал, что ему следует сменить квартиру — здесь небезопасно. Но Абу Джихад отказался покидать столь приятные места. Он только что заплатил за аренду виллы на три месяца вперед и не хотел терять деньги.
После полуночи несколько бойцов Марисселя выскользнули из микроавтобуса и перерезали все телефонные линии. Остальные по-прежнему терпеливо сидели в «фольксвагенах».
Где-то высоко над ними в ночном небе кружил «Боинг-707». Этот самолет никогда не возил пассажиров. Он был набит сложной электронной аппаратурой и мог подавить любые радиопереговоры в радиусе ста с лишним километров. Пока что его экипаж, составленный из радиооператоров высшего класса, напряженно прослушивал все разговоры, которые велись на земле. Операторы владели арабским, как родным.
В случае возникновения непредвиденных обстоятельств они должны были подать сигнал и предупредить боевую группу, чтоб она отошла в безопасное место.
Стояла жаркая и душная ночь. Ровно в час ночи у ворот виллы, построенной в испанском стиле, остановился автомобиль. телохранитель, выскочив из него, внимательно огляделся и только потом распахнул заднюю дверцу. Из машины вышел высокий человек в белом костюме и, не оглядываясь, стремительно вошел в дом. Это был Абу Джихад. Водитель, который исполнял обязанности телохранителя, выключил двигатель, но остался в машине.
Когда Абу Джихад вошел в дом, операция началась. Из обоих «фольксвагенов» бесшумно высыпали двадцать человек.