Арабские же страны не желали появления ни еврейского государства, ни палестинского. Иордания и Египет, например, собирались поделить Палестину между собой.
Соотношение сил было таково, что арабские страны не сомневались в успехе: несколько сотен тысяч евреев против десятков миллионов арабов. Хагана, то есть отряды самообороны, насчитывала всего шестьдесят пять тысяч человек.
Израильская разведка лихорадочно старалась вербовать новых агентов — в Ливане, Сирии, Египте, Иордании, чтобы выяснить политические и военные планы этих стран. Израильтяне понимали, что у них остается совсем немного времени для подготовки к войне. Каждый агент был на вес золота.
Один из сотрудников британской службы прослушивания телефонных разговоров согласился ежедневно передавать израильтянам все, что записывали британцы. Израильтяне и сами стали следить за телефонными звонками из арабских стран. Так им удалось узнать в марте 1948 года о прибывающем конвое с оружием из Ливана. Конвой был перехвачен. В стычке командир арабской милиции Хайфы был убит, что отрицательно сказалось на боевом духе арабов.
В первые же месяцы арабо-израильской войны 1948 года разведывательная сеть израильтян развалилась. Война разделила арабские и еврейские поселения, дороги были перекрыты. Непосредственное общение с агентами стало невозможным, а радиопередатчиками израильская подпольная сеть еще не обзавелась. Несколько арабов-информаторов были убиты, другие бежали. Палестину, спасаясь от войны, покидали многие палестинские арабы.
Израиль ждал арабского нападения. Разведка должна была понять, когда и кто нападет, какими силами и в каком направлении. Но она не смогла ответить на эти вопросы.
Считается, что ближневосточный конфликт возник из-за палестинской проблемы, из-за того, что палестинские арабы бежали и лишились родины. Но арабские страны начали войну против Израиля за два года до массового бегства палестинцев и руководствовались отнюдь не заботой о положении палестинских арабов.
«Наша война против евреев, — заявляли египетские политики, — давняя битва, начатая пророком Мухаммадом и принесшая ему много побед. Наш долг — сражаться с евреями во имя Аллаха и мусульманской веры, наш долг — закончить начатую Мухаммадом войну».
В реальности соседние арабские страны руководствовались более низменными мотивами. Каждая из них надеялась прихватить часть Палестины. При этом Египет не хотел усиления Иордании, а Ирак — Египта. А все вместе они помешали созданию государства палестинских арабов.
Тогдашний премьер-министр Ирака Нур Саид заявил: «Мы сокрушим Израиль и разрушим любое место, где евреи попытаются найти убежище. А пока бои не окончились, арабы должны переправить своих жен и детей в безопасные места».
Так появились палестинские беженцы.
15 мая 1948 года, на следующий день после провозглашения Израиля, в Палестину с севера, востока и юга вторглись армии Египта, Сирии, Иордании, Ирака и Ливана. Они хотели уничтожить еврейское государство в зародыше, но натолкнулись на ожесточенное сопротивление.
Арабские страны отказались от надежды ликвидировать еврейское государство и удовлетворились тем, что поделили земли, на которых ООН предлагала создать государство палестинских арабов. Сектор Газа получил Египет, Западный берег реки Иордан достался Иордании. Египет и Иордания управляли этими землями девятнадцать лет, до Шестидневной войны 1967 года, но им и в голову не пришло передать эти территории палестинцам, чтобы они сами управляли.
В конце мая 1948 года отряды самообороны — Хагана — были преобразованы в Армию обороны Израиля. Офицеров-разведчиков прикрепили ко всем боевым частям. Они должны были собирать информацию о войсках противника, допрашивать пленных и составлять разведывательные сводки для главного штаба.
Через три недели после создания Государства Израиль премьер-министр Давид Бен-Гурион пригласил к себе двух офицеров Хаганы, которых хорошо знал и чьим мнением дорожил: Реувена Шилоаха и Иссера Беери. По складу характера они годились в руководители специальных служб.
Втроем они решили, что еврейскому государству следует взять за образец Англию и создать три специальные службы: военную разведку, политическую и общую контрразведку. Они договорились, что военная разведка станет отделом Генерального штаба армии. Руководство ею было возложено на подполковника Иссера Беери и Вивиана Герцога, его заместителя. Они отвечали за разведку на поле боя, контрразведку, цензуру и радиоперехват.
Контрразведку (Шерут биталон клали — служба общей безопасности, сокращенно — Шабак, или Шин-Бет) возглавили Иссер Харел и Иосэф Израэли.
Также было решено, что внешняя разведка, поступавшая под начало Реувена Шилоаха, будет пока что, до конца войны, подчиняться Министерству обороны, а после войны войдет в состав Министерства иностранных дел — опять же как это принято у англичан.
А в аппарате Министерства иностранных дел временно было создано отдельное политическое управление, руководителем которого стал Борис Гуриэль. Задача данного ведомства состояла в подготовке и проведении подрывных действий за пределами территории Израиля.
Политическое управление Гуриэля было явно лишним в структуре специальных служб и сразу оказалось на ножах и с разведкой, и с контрразведкой.
Оперативный отдел политического управления возглавил Артур Бен-Натан. Он родился в Германии, служил в Хагане и много лет занимался вывозом евреев из Европы. Его люди рьяно взялись за дело. Они следили за сотрудниками иностранных посольств и консульств, подслушивали телефонные разговоры иностранных дипломатов, залезали в багаж с дипломатической почтой.
Несколько восточноевропейских миссий пожаловались, что кто-то вскрывает их корреспонденцию. Начальник контрразведки Шин-Бет Иссер Харел сначала подумал, что за этим стоит какая-то крупная западная спецслужба, действующая на территории Израиля, пока его агенты не прихватили коллег из политического управления, что называется, на месте преступления.
Харел возмутился и поехал к премьер-министру, которому твердо заявил, что Борис Гуриэль не имеет права заниматься такими делами. Иссер Харел был сильно недоволен конкурентами из политического управления. Он говорил премьер-министру: «Гуриэль и Бен-Натан используют разведку как инструмент для проведения незаконных и аморальных акций. Это непозволительно. Они считают разведывательную работу в Европе романтическим приключением. Эти детские игры нас до добра не доведут».
Харел пользовался особым уважением у премьер-министра и почти всегда добивался своего. Борису Гуриэлю устроили разнос, а летом 1950 года вся контрразведывательная работа была передана в Шин-Бет.
Затем политическое управление атаковали коллеги из внешней разведки. Борис Гуриэль первым стал обзаводиться резидентурами за границей. Он взялся снабжать страну информацией о положении в неарабских странах.
Первая разведывательная резидентура появилась в Риме. Вслед за этим израильские разведчики обосновались в Голландии, Северной Африке, Бельгии, Чехословакии, ФРГ. Они собирали информацию о закупках арабами оружия, экономических отношениях арабских стран с Европой, изучали ближневосточную политику Франции, Италии, Бельгии и Англии.
Руководители военной разведки также критически относились к деятельности политического управления. Военные разведчики доказывали своему начальству в Генеральном штабе, что могут работать точнее, потому что лучше понимают нужды армии.
В конце концов, в 1949 году руководство армии пришло к выводу, что политическое управление не обеспечивает вооруженные силы необходимым уровнем информации.
Тогда военная разведка завела собственную резидентуру в Париже, ее начальником стал майор Хаим Гаон. Заместитель начальника военной разведки подполковник Биньямин Гибли приказал ему сформировать полноценный разведывательный аппарат с собственной агентурной сетью и обеспечить шифровальную связь с Тель-Авивом. В 1950-м военная разведка создала свои резидентуры и в других европейских столицах.
Куратором всех специальных служб страны назначили Реувена Шилоаха, который был наделен громким титулом советника министра иностранных дел по специальным вопросам.
В 1949 году он стал и председателем Высшего межведомственного координационного комитета по разведке.
Этот комитет создали по предложению заместителя начальника военной разведки Хаима Герцога, который наивно желал избежать постоянных трений и конкуренции между разведывательными ведомствами.
Комитет впервые собрался в апреле 1949 года. Шилоах руководил им до марта 1953 года. В комитет помимо Шилоаха входили руководители военной разведки, политического управления и Шин-Бет, их заместители, а также генеральный инспектор полиции.
Премьер-министр Давид Бен-Гурион с удовольствием получал сводки разных разведывательных ведомств и был их внимательным читателем. Он даже исправлял ошибки в сводках, которые не были редкостью в начале 50-х: недавние эмигранты еще не усвоили премудрости древнего иврита, который им приходилось учить уже в солидном возрасте.
В разведку пришли ветераны британской и американской армий, большое число технических экспертов, радисты, криптографы, географы. Они быстро освоились с новым делом.
Когда разведчики приходили в штаб-квартиру военной разведки в Яффе в конце 1948 года, она походила на временный бивуак. А уже через год разведка напоминала прилично организованное учреждение. В приемной сидела женщина в военной форме, которая записывала имена посетителей в толстую черную тетрадь.
Глава третьяПервая операция
Первой внутренней проблемой израильских специальных служб стало дело начальника военной разведки Иссера Беери. Это был высокий мрачный человек, который носил неизменные шорты, рубашку цвета хаки без знаков различия и манерой поведения больше походил на инквизитора.
Он был очень подозрительным по натуре, и это его погубило. Он обвинил одного человека в сотрудничестве с англичанами и приказал подделать доказательства его вины. Кроме того, отдал приказ убить араба, который работал на израильскую разведку, считая его агентом-двойником.