Как же получилось, что среди бойцов Сопротивления было так много иностранцев? После того как Гитлер и Сталин договорились, поделив Польшу и Прибалтику, Французская компартия получила из Москвы указание не выступать против нацистов. Даже когда Германия напала на Францию, компартия оставалась пассивной.
Партийная линия изменилась только после нападения Германии на Советский Союз. Теперь уже из Москвы поступила команда всеми средствами бороться с оккупантами. Но в компартии были к этому совершенно не готовы: ее первые вооруженные отряды появились только в апреле 1942 года. Однако коммунисты сразу же взяли под контроль уже существующие партизанские отряды, требуя от них безоговорочного подчинения и обещая взамен боеприпасы и оружие.
Первыми борьбу с немцами начали иностранные рабочие — в основном поляки, а также отчаявшиеся немецкие евреи, испанцы, бежавшие от Франко, и бойцы Интернациональных бригад, которым удалось вырваться из лагерей на юге страны.
21 августа 1941 года в Париже на станции метро был застрелен первый немецкий офицер. Это стало началом вооруженной борьбы против оккупантов.
Командиры боевых отрядов пытались установить строгую дисциплину. Партизанам запрещалось заниматься торговлей на черном рынке, брать на задание документы и носить оружие вне боевых операций. Им даже платили какие-то деньги. Но прокормить семью на них было невозможно, поэтому все жили с черного рынка и всегда ходили с оружием.
Против партизан действовали немецкие эсэсовские части и французские полицейские, преданно служившие оккупационному режиму. Они успешно внедряли осведомителей в партизанские отряды.
В марте 1943 года за одну ночь были арестованы восемьдесят молодых бойцов Сопротивления. Охотников занять их места оказалось немного. Оставшиеся на свободе чувствовали, что немцы и полиция идут за ними по следу. Командир еврейской группы Сопротивления Адам Райский попросил у местного руководства компартии разрешения вывести группу за пределы Парижа. Ответ был отрицательным: продолжайте сражаться.
Летом 1943 года немцы схватили сто пятьдесят евреев — бойцов Сопротивления. Из оставшихся на воле сформировали две боевые группы. Одна отвечала за диверсии на транспорте — пускала под откос поезда. Вторая занималась нападениями на немцев и ликвидацией предателей. Командирами групп стали армянин Миссак Манусян и польский еврей Марсель Райман.
Представителю партийного руководства Манусян честно признался:
— Я вообще не способен стрелять в кого бы то ни было, даже в немца. Ставьте меня, куда хотите, но убивать я не могу.
Партийный руководитель посмотрел на него снисходительно:
— Откуда ты знаешь, что не можешь убивать? Если бы ты только знал, как это просто…
Манусян не хотел его слышать.
— Послушайте, вы сотни раз говорили мне, что вам нужен смелый руководитель. Вы знаете, что смерти я не боюсь. Я выполню свой долг. Но убивать я не могу.
Манусян ошибался.
Во время первой же боевой акции он убил сразу нескольких немцев. Они были вдвоем с Райманом. У Раймана пистолет, у Манусяна граната. Манусян достал гранату, зубами сорвал предохранитель, размахнулся и бросил гранату прямо в группу немецких солдат.
Немецкий офицер увидел Манусяна и схватился за оружие, но выстрелить не успел. Через шесть секунд граната взорвалась. Несколько солдат рухнули на землю. Офицер, оглушенный, стоял на месте. Его застрелил Райман. Итог операции: четверо убитых немцев, двенадцать тяжело раненных.
За четыре месяца обе группы провели сто семьдесят боевых операций: пускали под откос военные транспорты, нападали на немецких солдат и офицеров.
Они решили убить военного коменданта Парижа немецкого генерала графа фон Шаумбурга: он подписывал приказы о казни заложников и пойманных бойцов Сопротивления.
В один из последних дней июля 1943 года машина фон Шаумбурга ехала по городу. В кабине сидели три человека в военной форме. Марсель Райман подбежал к машине и бросил бомбу через полуоткрытое окно генеральского автомобиля прямо на колени водителю. Но фон Шаумбурга в машине не оказалось — были убиты трое немецких офицеров, которые воспользовались любезностью коменданта города и взяли его автомобиль, чтобы покататься по Парижу…
Уполномоченный нацистской партии Юлиус Риттер отвечал за отправку французов на принудительные работы на военных заводах в Германии. Он вывез шестьсот тысяч человек.
28 сентября 1943 года испанец Селестино Альфонсо стрелял в машину Риттера, но промахнулся. Водитель затормозил, и Риттер выскочил из машины. Альфонсо дважды выстрелил в него, но Риттер еще был жив. Альфонсо еще раз спустил курок, но выстрела не последовало. Тогда Марсель Райман вытащил нож и ударил Риттера.
Обозленные немцы искали бойцов Сопротивления по всему Парижу. Однажды вечером командир группы Манусян встретился с партийным связным. Манусян говорил, что проводить операции все рискованнее, его группу преследуют по пятам, а компартия совсем не помогает ему оружием и боеприпасами. Связные не приходят на условленные встречи. Что происходит?
— Мы все засветились, — взволнованно говорил Манусян. — Вот-вот нас всех арестуют. Нас надо перевести в другое место.
Кадровый партийный работник лениво возразил:
— А кто в этом виноват? Вы сами. Вы, армяне, слишком любите болтать.
Манусян посмотрел ему прямо в глаза:
— Вы что, хотите, чтобы мы все поскорее сдохли?
Связной отрезал:
— Партия желает, чтобы вы выполняли свой долг. Я предупреждаю: первый, кто посмеет покинуть Париж, получит по заслугам как дезертир.
Партизаны-иностранцы чувствовали себя в изоляции. Им никто не помогал. Не хватало взрывчатки, оружия давали мало, но и оно часто оказывалось неисправным.
Манусян вновь попросил разрешения перевести группу в район Гренобля. Ему опять отказали.
— Почему мы не получаем оружия? — допытывался Манусян.
— Сейчас мы вынуждены избегать контактов с вами, — таков был ответ. — Вы, возможно, находитесь под наблюдением. Мы не можем рисковать оружием.
— Так почему же вы нас не выпускаете? — вскипел Манусян.
Связной замахал руками:
— 06 этом не может быть и речи! Вы скоро нам понадобитесь, вы должны быть на месте.
Манусян посмотрел на него долгим взглядом и, встав, мрачно сказал: — Что тебе от нас надо, товарищ, так это наши трупы.
И ушел.
В октябре был арестован политкомиссар боевых отрядов Парижа. Он не выдержал пыток и заговорил на допросах. Называл имена и явки, дал подписку о сотрудничестве. Гестапо организовало его ложный побег, и он работал на немцев, выдавая бывших товарищей по партии. 16 ноября Манусян был арестован.
Миссак Манусян родился в Турции в крестьянской семье и был младшим из четырех детей. Его отец погиб в стычке с турецкой армией, мать умерла от голода, когда ему было всего семь лет.
Этот страшный день он запомнил навсегда. Выносят гроб с телом матери. Женщины плачут у ее могилы. Вдруг что-то происходит. Пыль клубится столбом. Это прискакали турки. Они стреляют в толпу, окружают похоронную процессию, в руках у них ружья с примкнутыми штыками.
Следующая картина: они с братом живут в переселенческом лагере рядом с каким-то болотом. Они выуживают из гнилой воды мертвых рыб с выпученными глазами, варят их и едят.
Курдская семья спасла сирот от турецкой резни. Они попадают в Сирию, их помещают в сиротский приют. Здесь Манусян знакомится с армянской литературой и сам неожиданно начинает писать стихи.
В 1925 году они с братом отправились к дальнему родственнику во Францию. Нашли работу в Марселе у столяра. Вставали до рассвета, возвращались, когда уже стемнело. Старший брат стал кашлять и вскоре слег. Они перебрались в Париж, здесь Манусян вступил в коммунистическую партию. Получил партийное поручение — организовать иностранных рабочих в пригородах Парижа.
Партийная работа не мешала ему писать лирические стихи и даже издавать крохотным тиражом литературную газету. Он еще не знал, что немцы нападут на Францию, что ему предстоит взять в руки оружие, стрелять, убивать и быть убитым…
…Бойцов Сопротивления немцы поставили к стенке и расстреляли из пулемета. А через полтора месяца стены домов в Париже были облеплены тысячами плакатов, напечатанных немецкой армией. Под крупной шапкой «И это освободители?» были помещены фотографии десяти расстрелянных бойцов Сопротивления. Под снимками, сделанными в тюрьме, были напечатаны имена бойцов и перечень совершенных ими преступлений:
«Гживач, польский еврей: два бандитских нападения;
Элек, венгерский еврей: восемь крушений поездов;
Вайсброт, польский еврей: одно бандитское нападение, три крушения поездов;
Вихитц, польский еврей: пятнадцать бандитских нападений;
Фингерцвайг, польский еврей: три бандитских нападения, шесть крушений поездов;
Бошов, венгерский еврей: отвечал в банде за диверсии на транспорте, двадцать бандитских нападений;
Фонтанот, итальянский коммунист: двенадцать бандитских нападений;
Райман, польский еврей: тринадцать бандитских нападений;
Манусян, армянин, главарьбанды: пятьдесятшесть бандитских нападений, сто пятьдесят убитых, шестьсот раненых».
Искаженные, злобные лица бойцов Сопротивления, их еврейское происхождение, помещенные на плакате фотографии трупов и пущенных под откос поездов — все это должно было настроить французов против партизан.
Но многие французы, которые в апрельские дни 1944 года останавливались у плакатов, думали иначе…
Уже после войны молодой офицер, которому покровительствовал генерал де Голль и который быстро делал карьеру, заинтересовался судьбой расстрелянных бойцов. Он узнал, что, оказавшись в тюрьме, ночами, после допросов, Манусян пытался понять, почему провалилась его группа.
Конечно, бойцы выбились из сил и стали неосторожными. Но только ли в этом дело? После войны стало известно последнее письмо, которое за несколько часов до казни Манусян написал жене: «Я прощаю всем, причинившим мне боль или хотевшим причинить мне боль; я прощаю тех, кто нас предал, чтобы спасти свою шкуру; и прощаю тех, кто нас продал».