Но операция оказалась неудачной. Организм отверг пересаженную кость, у Даяна поднялась температура, началось воспаление. Месяц он пролежал в крохотной больничной палате. За ним ухаживали жена и ее сестра. Как только удалось собрать деньги на билет, они улетели домой. Даян был обречен до конца своих дней носить черную повязку.
Не только личные симпатии бывших участников Сопротивления сыграли решающую роль в согласии Франции продать оружие Израилю. Франция стала щедрее, потому что у нее начались собственные неприятности с арабами. Вспыхнуло восстание в Алжире, который требовал независимости.
Алжирские повстанцы получали оружие из Египта и вдохновлялись радикальной политикой египетского президента Гамаля Абд-аль Насера. В этой ситуации Израиль воспринимался французами как естественный союзник.
После начала восстания в Алжире в 1954 году французы обратились к израильтянам за помощью. Они хотели знать, какие арабские страны и как именно помогают алжирским повстанцам. Французская Служба внешней документации получила указание «нейтрализовать» лидеров Фронта национального освобождения Алжира. Но выполнить задачу оказалось трудным делом.
А вот военная разведка Израиля в мае 1956 года получила информацию о людях, которые совершенно не интересовали Израиль, зато нужны были французам. Речь шла о лидерах восставших алжирцев. Среди них был и Ахмед Бен-Белла. Между делом сотрудники израильской военной разведки выясняли маршруты передвижений Бен-Беллы и его людей, пути доставки оружия алжирским повстанцам. Добытыми ими сведениями израильтяне стали снабжать французов, что укрепило желание тех продавать Израилю оружие.
Информация, получаемая французами от израильтян, была абсолютно точной. В середине октября 1956 года в Средиземном море с помощью израильтян было перехвачено судно, которое шло из Александрии под суданским флагом. На борту оказалось семьдесят тонн оружия — достаточное для того, чтобы вооружить три тысячи человек. Это оружие алжирцам отправили египтяне.
— Я не могу сказать, что французы едят у нас с руки, — докладывал начальник военной разведки Иешофат Харкаби премьер-министру Израиля, — но наша информация об алжирских делах для них необычайно важна.
Когда президент де Голль принял решение предоставить Алжиру независимость и против него восстали военные, считавшие это национальным предательством, один из мятежников, французский офицер, обратился за помощью к Ицхаку Барону, помощнику военного атташе Израиля во Франции.
Они встретились с соблюдением всех правил конспирации. Француз сделал израильской разведке деловое предложение. Израильтяне одалживают им одного из своих арабских агентов, который убьет предателя — президента де Голля. В знак благодарности новое правительство Франции даст Израилю любое количество оружия.
Барон немедленно доложил в Иерусалим об этой встрече. Военная разведка предлагала, на всякий случай, французским властям об этой встрече не сообщать. Но директор Моссад Харел убедил премьер-министра Бен-Гуриона, что отношениями с французами нельзя рисковать и глупо скрывать от них такую информацию. Премьер-министр всегда прислушивался к своему главному разведчику. Французы узнали имя еще одного заговорщика. Его арестовали и казнили.
Никогда — ни до, ни после — между Израилем и Францией не было таких хороших отношений, как в то время.
В 1955-м Израиль получил шестьдесят штурмовиков «Мистер-IV» и вздохнул с облегчением: французские самолеты были не хуже советских «МиГов», которые в большом количестве поступали в Египет.
Шимон Перес сопровождал премьер-министра Бен-Гуриона во время тайной поездки в Париж, когда была достигнута договоренность о совместных военных действиях Англии, Франции и Израиля против Египта. После Синайской войны 1956 года Перес был награжден орденом Почетного легиона.
Все переговоры с Францией были настолько секретными, что Перес даже не ставил в известность израильского посла в Париже Якова Цура. Это возбудило ненависть министра иностранных дел Голды Меир, которая не любила, когда кто-то вторгался в ее сферу влияния. Она даже поссорилась с премьер-министром из-за того, что он не запретил Пересу влезать в дела, которыми, по ее мнению, должно заниматься только Министерство иностранных дел.
Непосредственно закупками оружия во Франции занимался Ашер Бен-Натан. Он родился в Вене. Высокого роста, с прекрасными манерами и густой шапкой волос, он больше походил на прусского барона, чем на израильского дипломата.
В восемнадцать лет нелегально перебрался в Палестину, работал в кибуце и вступил в Хагану. Главная его работа началась после войны. Он вернулся в родную Австрию с журналистским удостоверением и даже что-то писал оттуда.
На самом деле у него были две задачи: выслеживать нацистских преступников и переправлять освобожденных из концлагерей евреев в средиземноморские порты, откуда их любыми путями старались доставить в Палестину.
Бен-Натан был известен невероятным спокойствием. О нем говорили, что его точка кипения равна не 100, а 150 градусам. После создания Израиля ему предложили работать в министерстве иностранных дел и отправили учиться в Высшую школу международных отношений в Женеве.
После удачных переговоров Переса в Париже Бен-Натан стал представителем министерства обороны в Европе. Он установил добрые отношения с высшим французским обществом. Летом 1959 года его отозвали в Израиль и назначили генеральным директором Министерства обороны — вместо Шимона Переса.
Хорошие отношения установились и между французской и израильской разведками. После Второй мировой войны сотрудники могущественного Министерства внутренних дел Франции, придерживавшиеся левых взглядов, охотно помогали оперативникам Хаганы.
Израильтянам симпатизировал и сам Роже Вибо, начальник французской контрразведки, которая называлась Управлением охраны территории, соратник де Голля. Когда его люди обнаружили секретный передатчик Хаганы в районе Парижа и арестовали радистов, Вибо вмешался, и израильтян освободили.
В пятидесятых годах отношения с Францией стали прочнее.
В начале 1956 года военный атташе Израиля в Париже полковник Нишри сообщил начальнику Генерального штаба Моше Даяну, начальнику военной разведки Иешофату Харкаби и его заместителю Ювалу Нееману, что французы заинтересованы в установлении прямых связей с военной разведкой.
За несколько дней до войны 1956 года Харкаби прилетел в Париж и встретился с начальником французской Службы внешней документации и контрразведки.
Вначале разговор не клеился. Француз подозрительно посматривал на израильтянина, потому что плохо разбирался в структуре израильских спецслужб и решил, что перед ним начальник контрразведки. А у разведчиков с контрразведчиками всегда плохие отношения. Но Харкаби удалось сломать лед.
Тогда француз устроил торжественный обед в честь гостя, пригласив начальников всех отделов. Резидентом военной разведки в Париже назначили Ювала Неемана, свободно говорившего по-французски, и канал двусторонней связи заработал. Обе разведки стали обмениваться информацией — о Египте, Алжире и арабском мире в целом. Они делились даже методами работы.
Продажа оружия Израилю оказалась очень выгодной сделкой для Франции, которая неплохо на этом заработала.
Увидев, что Франция получает хорошие деньги от продажи оружия Израилю, Англия тоже согласилась продать еврейскому государству шесть ночных истребителей. И только американцы твердо придерживались эмбарго на поставки оружия воюющим ближневосточным государствам. Более того, после Синайской войны 1956 года Соединенные Штаты стали активно помогать арабским странам.
В самом Израиле не было единства относительно того, как вести дело с американцами. Даже генерал Моше Даян в середине 50-х был противником военного соглашения с США. Он считал, что это будет скорее обузой для Израиля. Пактсамериканцами лишил бы Израильсвободы действий: Израиль в случае необходимости не смог бы предпринимать акции возмездия без разрешения. И это повредило бы готовности людей сражаться за свою страну. «Сейчас если мы говорим, что пустыня Негев в опасности, то молодые люди готовы защитить ее, — считал Даян. — А если у нас будет пакт с американцами, все будут кивать на американцев: пусть они за нас сражаются».
Такие странные отношения продолжались до Шестидневной войны 1967 года, когда Соединенные Штаты однозначно поддержали Израиль. А до этого времени Израиль мог рассчитывать только на помощь Франции, которая, казалось, искренне была расположена к еврейскому государству.
Но летом 1967 года дружба с Францией закончилась. И ни Шимон Перес, ни кто-либо другой ничего не могли поделать.
Шестидневная война разозлила де Голля, который, впрочем, еще раньше решил, что тесное сотрудничество с Израилем только вредит Франции.
Правда, почти до самой Шестидневной войны Франция разрешала Израилю покупать запасные части в неограниченном количестве. Большая часть авиации, которая помогла одержать победу в Шестидневной войне, была французского производства.
Одиннадцать лет при Министерстве обороны Франции находилась постоянная военная миссия израильтян. Разведки двух стран сотрудничали еще теснее, чем военные.
Глава пятаяПуть к войне
За восемь месяцев до начала Шестидневной войны, 12 ноября 1966 года, израильский патруль подорвался на мине, установленной палестинскими боевиками неподалеку от границы с Иорданией. Три солдата погибли, шесть было ранено.
На следующий день израильское подразделение перешло границу, отогнало иорданских солдат и демонстративно взорвало десять домов в деревне, где базировались террористы. Кроме того, израильский истребитель сбил иорданский самолет.
Это было местью за убитых солдат.
Иорданцы сочли, что их унизили. Иорданские газеты сразу же вспомнили, что египетский президент Гамаль Абд-аль Насер обещал прийти на помощь любому арабскому государству, если оно подвергнется израильской агрессии. Иорданцы издевались над тем, что сами египтяне чувствуют себя совершенно спокойно: ведь они надежно прикрыты Ооновскими войсками, расположенными на египетско-израильской границе.