В ответ на обращение Шарета Насер послал своего эмиссара Садека в Париж с устным ответом. Насер передавал Шарету, что по-прежнему желает мирными средствами урегулировать конфликт с Израилем и готов неофициально обсуждать любые практические меры для того, чтобы улучшить отношения между двумя странами.
Израильтяне сказали Садеку, что сейчас больше всего отношениям между двумя странами может повредить исход суда в Каире над израильскими агентами. Если будет вынесен смертный приговор, это породит ответную вспышку ненависти и насилия.
Египетский посланник забрал послание Шарета и 31 декабря привез в Париж ответ Насера, правда, неподписанный. В нем говорилось: «Я рад, что вы видите наши усилия, направленные на поиск мирного решения. Я надеюсь, что и вы предпримете аналогичные усилия, что позволит нам достичь тех результатов, к которым мы стремимся ради блага наших стран».
На словах Садек сказал, что египетское правительство не может вмешиваться в судебные дела, что правосудие в стране гарантировано всем, но против арестованных выдвинуты очень серьезные обвинения.
Когда двух осужденных казнили, тайные контакты Израиля и Египта прекратились. Еще шестерых приговорили к длительным срокам тюремного заключения и освободили только после Шестидневной войны 1967 года. Двум израильским агентам, ускользнувшим от египетской службы безопасности, вынесли приговор заочно.
Арест и казнь этих людей были тяжелым ударом для Израиля. Это был крупнейший провал израильской разведки.
Когда весь ход операции стал известен, профессионалы были поражены. Для разведывательной сети не были предусмотрены минимальные меры предосторожности: агентам не объяснили, куда они могут бежать в случае провала, им не подготовили новые паспорта, не подыскали для них конспиративные квартиры, где они могли бы укрыться. Руководители израильской военной разведки просто не знали, что об этом следует позаботиться заблаговременно.
И главное: разве можно было подвергать риску жизнь молодых неопытных людей, которые выразили готовность сражаться за Израиль, ради сомнительного политического выигрыша?
Операция, проведенная полковником Биньямином Гибли в Египте, была самой неудачной попыткой разведки вмешаться в политические процессы.
Трудно сказать, могли бы увенчаться успехом секретные переговоры между израильтянами и египтянами или они с самого начала были обречены на провал. Но в тот момент Насер, похоже, хотел хотя бы в какой-то степени улучшить отношения с Израилем и по крайней мере сделать границу с Израилем спокойной. Операции подразделения номер 131, в любом случае, подорвали доверие между двумя странами.
История со взрывами в Египте стала для Насера подтверждением того, что израильским руководителям нельзя доверять.
Израиль пообещал Египту поддержать его в борьбе с англичанами, а сам затеял тайную операцию, чтобы заставить англичан остаться. Разумеется, египтяне не могли знать такой тонкости, что операция проводилась против желания премьер-министра. А если бы и знали?..
Насер мог сделать два вывода. Если операция проводилась с санкции премьер-министра Шарета, ему нельзя доверять. Если операция началась без ведома главы правительства Израиля, вести с ним серьезные переговоры бессмысленно: премьер-министр, который не контролирует свои спецслужбы, не сможет выполнить то, что обещает.
Эта акция убедила египтян в том, что с Израилем помириться невозможно, и заставила Насера в апреле 1955 года на конференции стран Азии и Африки в Бандунге (Индонезия) попросить Чжоу Эньлая, второго человека в китайском руководстве, помочь установить доверительные отношения с Москвой.
В том же, в 1955 году, Насер заключил первое соглашение о покупке оружия в социалистических странах. А уж это событие оказало сильнейшее влияние на все дальнейшее развитие ситуации на Ближнем Востоке.
Англо-египетское соглашение о выводе британских войск из зоны Суэцкого канала было подписано. Премьер-министр Энтони Иден полагал, что это усилит влияние Великобритании в арабских странах. Он считал, что наконец-то Египет получит возможность свободно сотрудничать с Западом в стратегических вопросах. Энтони Иден оказался плохим пророком…
Удивительным образом уцелел только глава разведывательной сети Авраам Зайденберг или Эль-Ад. После арестов он оставался в Египте еще две недели и только потом уехал.
Директор Моссад Иссер Харел публично обвинил его в предательстве, в том, что он назвал египтянам имя Макса Биннета, за это, мол, ему позволили уехать. Однако, скорее всего, Биннета арестовали потому, что один из молодых агентов под пытками сообщил марку машины Макса: имени израильского разведчика он не знал. Но египетским полицейским и этого хватило.
Очевидно было другое: Эль-Ад — неподходящий для разведки человек. Тем не менее начальник военной разведки Гибли отправил его в Западную Германию с новым заданием: создать для прикрытия экспортно-импортную компанию и вербовать потенциальных агентов.
Эль-Ад вступил в контакт с египетским военным атташе в Бонне полковником Османом Нури, с которым встречался в Каире, когда Нури был заместителем начальника военной разведки. Эль-Ад предложил своему начальству хитрую комбинацию. Он делает вид, что желает работать на египетскую разведку, и становится двойным агентом. Он был уверен, что сумеет получить от египтянина больше, чем даст ему.
Военной разведке идея нравилась, но директор Моссад Харел был категорически против. Он не верил, что Эль-Ад сумеет переиграть египтян, и потребовал, чтобы тот прекратил игры с египтянами.
Неунывающий Эль-Ад составил для разведки список из десяти немцев, которых можно было бы попробовать завербовать, но вскоре сам забыл о нем.
Одного из них он сделал своим партнером в липовой компании и отправил этого молодого немца все к тому же египетскому полковнику Нури с предложением продать ему кое-какие материалы об израильской разведке.
Но именно в это время молодой оперативник Моссад Давид Кимхе решил пройтись по списку кандидатов в агенты, составленному Эль-Адом. Он пригласил молодого немца выпить и, представившись сотрудником разведывательной службы НАТО, попытался его завербовать. Парень легко шел на разговор. Кимхе упомянул фамилию египетского военного атташе полковника Нури как одного из потенциальных объектов интереса.
— А, я знаю этого человека, — оживился немец, — мой партнер как раз сейчас пытается ему что-то продать.
На этом карьера Эль-Ада закончилась. Его отозвали домой, судили и в июле 1959 года приговорили к десяти годам тюремного заключения за несанкционированные контакты с египетской разведкой. Он отсидел свой срок и уехал в Калифорнию, где написал книгу в свое оправдание…
…Полковник Гибли был освобожден от обязанностей начальника военной разведки, Бен-Цур — от командования подразделением номер 131. Вместо Гибли начальником разведки стал его заместитель Иешофат Харкаби.
Гибли продолжал служить в армии: его послали военным атташе в Лондон. Во время Синайской войны 1956 года он командовал 1-й бригадой, и Моше Даян остался им доволен.
Полковнику пришлось уволиться из армии в 1964 году, когда история провала разведывательной сети в Египте стала известна общественности, и в стране разразился скандал. Он ушел в бизнес, сначала работал в автомобильной фирме. В 1967-м его назначили директором компании «Шемен», которая включает в себя парфюмерный завод и несколько заводов по производству продовольствия. Предприятие было убыточным, но Гибли сумел сделать его прибыльным.
В бизнесе ему везло больше, чем в разведке. О прошлой жизни он предпочитал не рассказывать и производил впечатление вполне довольного жизнью человека.
Майор Авраам Дар ушел из военной разведки в 1957 году в знак протеста против неспособности правительства заставить Египет обменять арестованных разведчиков на большое число египетских военнопленных.
Израильтяне даже не знали, что среди множества пленных, взятых ими во время Синайской войны 1956 года, им попался генерал Мохаммед Дигви, губернатор Газы, который был председателем трибунала и приговорил к смерти двоих израильских разведчиков.
Оставшихся в египетских тюрьмах четверых агентов, а также еще двоих арестованных израильских разведчиков — Вернера Лотца и его жену — удалось освободить только в 1967 году. Это организовал преемник Харела на посту директора Моссад Меир Амит.
Тогда, после окончания Шестидневной войны, в руках израильтян было шесть тысяч египетских пленных. Египетские войска взяли в плен всего семь израильских солдат, и еще в тюрьмах сидели шесть израильских разведчиков. Но президент Насер не соглашался отдавать разведчиков.
Директор Моссад Амит уговорил премьер-министра Эшколя дать ему немного времени, чтобы попытаться освободить его людей. Амит через командира войск ООН, которые следили за разъединением египетских и израильских войск, предложил Насеру секретную сделку: все египетские солдаты будут освобождены немедленно, если египетский президент отпустит разведчиков чуть позже.
Кроме того, Амит обещал, что все это будет сохранено в секрете: ведь для арабского лидера важнее всего сохранить лицо, показать, что он не поддался противнику. Так и произошло. Через несколько недель после отправки в Египет бывших военнопленных израильских разведчиков тихо освободили. Они вылетели в Швейцарию, откуда их переправили в Израиль.
Провал израильской агентурной сети привел к тяжелому кризису внутри Израиля. Ясно было, что первым за провал должен был ответить министр обороны Лавон. Но когда израильских агентов арестовали в Египте, трогать министра не решились. Пока оставалась хотя бы малейшая возможность спасти арестованных, следовало делать вид, что Израиль здесь ни при чем.
Лавона отправили в отставку в феврале 1955 года, когда суд закончился и двоих осужденных египтяне казнили.
Министром обороны вновь стал вернувшийся из добровольной отставки Давид Бен-Гурион.
Пинхас Лавон не признал себя виновным в провале военной разведки. Он ут