> показала ему: какой бы вариант он ни принял, все равно он в чем-то проиграет. Если проявит мягкость, люди скажут, что надо голосовать за другого человека, который пообещает сокрушить терроризм. Если будет слишком жесток, то Арафат и палестинцы восстанут и его обвинят в неспособности управлять страной…
Так и получилось. Палестинский террор, с которым не смогла справиться Шин-Бет, заставил израильтян 29 мая 1996 года проголосовать не за Шимона Переса, а за его соперника Биньямина Нетаньяху.
Если бы Перес в январе того года не дал Шин-Бет санкцию на уничтожение «Инженера-1», он, скорее всего, остался бы премьер-министром.
Впрочем, более жесткий Нетаньяху не заслужил особых лавров на посту премьер-министра. Правда, «Инженера-2» все-таки уничтожили. Его застрелили, когда тот сидел в машине, а потом взорвали и автомобиль. Останки террориста были так изуродованы, что на опознание ушло несколько дней…
Биньямин Нетаньяху всегда требовал самых жестких мер против террористов. Его старший брат, подполковник Йонатан Нетаньяху, командовал группой спецназа, которая освободила пассажиров самолета авиакомпании «Эйр Франс», захваченного террористами.
Это произошло в воскресенье, 27 июня 1976 года. Террористы проникли на французский самолет, который летел из Тель-Авива в Париж с промежуточной посадкой в Афинах, и посадили его в аэропорту Энтеббе на территории африканского государства Уганда. 30 июня боевики освободили всех пассажиров, кроме израильтян и экипажа, отказавшегося покинуть самолет.
Тогдашний глава Уганды кровавый маньяк Иди Амин поддержал террористов, поэтому надежды добиться освобождения заложников не было. Жизнь пассажиров висела на волоске. Спасти их мог только Израиль. Моссад и военная разведка подготовили операцию по освобождению пассажиров захваченного самолета.
Командовал операцией генерал Дан Шомрон.
3 июля правительство Израиля одобрило план операции.
Четыре больших транспортных самолета С-130 «Геркулес» и два «Боинга-707» скрытно перелетели через всю Африку. Полет продолжался восемь часов. Время было рассчитано так, чтобы появиться в аэропорту Энтеббе в полночь 4 июля, в субботу. В одном «боинге», оснащенном всеми видами связи, находился штаб генерала Шомрона, другой служил воздушным госпиталем. В операции на чужой территории могло быть много жертв.
Приземлившись, отряд спецназа в полной темноте выкатил из огромных «Геркулесов» три джипа и на них добрался до старого здания аэропорта, где держали заложников. Ни террористы, ни угандийская армия и в страшном сне не могли представить, что с неба на них свалятся израильтяне.
Спецназовцы мгновенно рассеялись по территории аэропорта и перестреляли террористов.
Пятеро из них были палестинцы, из Народного фронта освобождения Палестины, еще двое — немцы из ультралевой организации «Революционные ячейки» Вильфрид Бёзе и Бригитте Кульман. Обоих давно, но безуспешно искала полиция ФРГ.
Бёзе был руководителем «ячеек», малочисленной, но жестокой организации. Он помогал палестинцам еще во время резни, устроенной в 1972 году на Олимпийских играх в Мюнхене.
После чего боевики из «Революционных ячеек» отправились в Йемен и Ирак, чтобы пройти боевую подготовку. Стандартный курс был рассчитан на четыре недели.
Бригитте Кульман, арабская подпольная кличка «Халимех», училась в педагогическом институте в Ганновере. Она заботилась о парализованных больных, подруги считали ее «необыкновенно чувствительной». Став террористкой, она превратилась в исступленную фанатичку. По отношению к заложникам в Энтеббе вела себя как надзирательница в концлагере.
«Революционные ячейки» регулярно получали оружие и деньги от палестинцев, в основном от Народного фронта освобождения Палестины, и должны были эти деньги отрабатывать. Участие немцев в угоне самолета было условием получения дальнейшей помощи.
Немецких соратников палестинцы посылали на смерть легко и без предупреждения.
Еще один немецкий террорист, Бернд Хаусман, погиб в израильском аэропорту Бен-Гурион, когда случайно открыл взятый в дорогу портфель: он же не знал, что палестинские товарищи встроили в него взрывное устройство…
Отряд израильского спецназа во главе с Йонатаном Нетаньяху освободил заложников и погрузил их на самолет, который растворился в ночном небе. Эта блистательно проведенная операция в Энтеббе стала сюжетом многих книг и кинофильмов.
Вместе со спецназом в ночной операции участвовала большая группа военных врачей. Они должны были позаботиться о заложниках и раненых. Врачами руководил будущий заместитель министра обороны Эфраим Снэ. Он вспоминал позднее: «Я занимался раненым, лежавшим на летном поле, вдруг услышал позади себя шаги множества людей. Я обернулся и увидел толпу — мужчин, женщин, стариков и детей. Это были освобожденные заложники. Наши десантники вели их к самолету. И у меня возникла ассоциация с Холокостом: но там евреев вели к смерти, здесь мы возвращали их к жизни. Этот эпизод я запомнил на всю жизнь…»
Во время операции в перестрелке боевая группа потеряла командира — подполковника Йонатана Нетаньяху. Очередь из автомата попала ему в грудь. На его похороны приехал тогдашний министр обороны Шимон Перес.
— Операция в Энтеббе, — сказал он, — единственная в своем роде в военной истории. Она доказала, что Израиль способен защищать не только свои границы, но и свое национальное достоинство. Йонатан Нетаньяху был одним из тех, кто командовал операцией, безупречной во всех отношениях, но потребовавшей, к нашему горю, и ни с чем не сравнимой жертвы. Он был первым среди атакующих и погиб первым…
Смерть Йонатана стала большим горем для семьи, родные собрали и издали его письма из армии близким людям.
«Наше государство существует и будет существовать, пока мы можем постоять за себя, — писал молодой офицер Йонатан Нетаньяху. — Я предпочитаю жить в состоянии постоянной войны, чем быть частью народа-скитальца. Так как у меня нет желания рассказывать своим внукам о том, что когда-то в XX веке возникло было еврейское государство, но просуществовало недолго, я намереваюсь держаться здесь изо всех сил».
Его младший брат Биньямин, архитектор по профессии, решил заняться политикой, в чем и преуспел. Младший Нетаньяху уехал из Америки, где учился, чтобы пройти обязательную военную службу, и попал в батальон особого назначения. Он участвовал в освобождении самолета компании «Сабена», захваченного террористами.
Премьер-министр Биньямин Нетаньяху, как и его предшественник Перес, получил свою долю неприятностей из-за промахов спецслужб.
В ноябре 1998 года на Кипре были арестованы два сотрудника Моссад — Игал Дамари и Уди Харгов, прилетевшие на Кипр с израильскими паспортами, но под чужими именами.
Кипрская полиция сразу обратила на них внимание, потому что израильтяне (технари, а не оперативники) привезли с собой подозрительно много электронной аппаратуры. За ними следили с первой минуты их пребывания на острове. Полиция ворвалась в их комнату в четыре часа утра, когда те использовали сканеры, чтобы прослушивать переговоры кипрских военных.
Моссад затеяла на острове крупную операцию, в которой участвовало двадцать человек. Израильтяне заинтересовались районом, где в тот момент предполагалось разместить купленные в России ракетно-зенитные комплексы «С-300». Киприоты были возмущены, считая, что израильтяне шпионят в пользу турок.
Операция провалилась. На разведку обиделся невероятно вспыльчивый президент Израиля Эзер Вейцман, который незадолго до этого инцидента ездил на Кипр. Он дружил с президентом страны Глафкосом Клиридисом: в молодости они оба служили в британской авиации.
Вейцман извинился перед кипрским президентом и позвонил директору Моссад Эфраиму Галеви, которому, не стесняясь в выражениях, сказал все, что он о нем думает. Президент был крайне недоволен: разведка использует политиков, даже президента, в качестве прикрытия. Разведка, видимо, думает, что политики существуют для того, чтобы служить спецслужбам, а не наоборот…
Заместитель директора Моссад Амирам Левин полетел на Кипр с повинной. Он просил островные власти отпустить его сотрудников. Пожалуй, впервые Моссад признала пойманных с поличным агентов своими кадровыми офицерами. Левин уверял киприотов, что турки тут ни при чем. Израильтяне были обеспокоены возможностью появления в этом районе зенитных комплексов, способных обнаруживать израильские самолеты над восточной частью Средиземного моря.
Оба сотрудника Моссад признали себя виновными в том, что приблизились к запретной военной зоне, и были приговорены к трем годам тюремного заключения. Они отсидели по пять месяцев, после чего президент Кипра Глафкос Клиридис освободил их от отбывания дальнейшего наказания…
Похожая история произошла в Швейцарии.
В пригороде Берна в ночь с 18 на 19 февраля 1998 года бдительная женщина, страдавшая бессонницей, обнаружила, что в соседний дом проникли какие-то люди, и вызвала полицию. Приехавшие полицейские обнаружили шестерых человек и потребовали предъявить документы.
Пятеро сумели избежать ареста. Стоявший на улице мужчина ловко изобразил сердечный приступ, сопровождавшая его женщина стала оказывать ему первую помощь. Полиция любезно вызвала им «скорую помощь». Еще трое мужчин и женщина, обнаруженные в подвале, утверждали, что у них интимная встреча.
Документы у всех оказались в порядке, и не было оснований их задерживать.
Арестовали только человека, у которого из сумки предательски вылезали провода. Там обнаружилась аппаратура прослушивания, исключавшая сомнения в профессиональной принадлежности ее владельца. У него оказались два израильских паспорта на разные фамилии. Свое подлинное имя он назвать отказался. Но сразу признал, что работает в Моссад и что его задача состояла в том, чтобы поставить на прослушивание телефон в квартире поселившегося в пригороде швейцарской столицы ливанца Абдаллы аз-Зейна.
Моссад полагал, что Абдалла аз-Зейн, руководитель шиитской организ