Локи вошла, села, удовлетворенно вздохнула.
– Все-таки заперла.
Я содрогнулся от стыда. Мне же задвинуть засов – два движения.
Локи присмотрелась ко мне, стоящему с чайником наперевес, и хмыкнула.
– Мне все равно надо учиться, не нервничай. Уже отлично, что я сейчас буду пить чай. Мне во-он в ту кружку.
У во-он той кружки была непривычной формы ручка. Как раз под одну клешню плоскогубцев. Судя по всему, Петеан помогает Локи приспособиться.
Она ловко наткнула на штырь маленькую булочку из корзинки и отправила в рот, аккуратно воткнула плоскогубцы в ручку кружки и отхлебнула чаю.
– Отлично. Итак, тебе нужен старый Навиген. Я могу чем-то помочь?
– А он как скоро придет?
– Вот, жду с минуты на минуту… Кстати, не пойдешь ли ты открыть дверь? Стучат.
Я открыл. Ввалился Ванг, отодвинул меня в сторону и заорал прямо от дверей:
– Петеан! Собирайтесь, срочно нужно!
– А его дома нет, вот ждем, – сказал я.
– Ох, – ответил Ванг и съехал спиной по стене, – Айрен свалился с обрыва, очень неудачно.
– Вы что, без карты полезли? – в ужасе спросил я.
– Ну, думали дорогу разведать. Так-то я вприглядку понял, что там только три места реально сложных. Если бы мы поставили леера… Где Петеан? – спросил он у появившейся в коридоре Локи.
– Он не сказал. Обещал к темноте вернуться.
– Я пойду его искать. Штурман, ты со мной?
– А куда?
Ванг задумался.
Я понял, что через пару секунд у него уже будет два или три гениальных плана. Но, к счастью, дверь деликатно скрипнула, и Петеан с очень мирным видом принялся вытирать ноги о половичок.
– Здравствуйте, молодые люди… Капитан, у вас усталый вид, что случилось?
Через очень недолгое время Локи похлопала меня по плечу плоскогубцами и сказала:
– Вообще-то чай еще не остыл, я думаю.
Я задвинул засов, и мы пошли пить чай.
Мы сидели молча. С одной стороны, интересно было бы узнать у Локи: как ее дети оказались в королевских яслях? Почему она считала нужным их такой ценой оттуда вытащить? Я, в конце концов, сам там вырос, вроде не такое плохое место для ребенка. Откуда она сама родом? Как попала на Мост? А с другой стороны, как-то она не похожа на человека, готового это все рассказывать.
– Я в библиотеку, – сказала она, допив чай, – если хочешь, тоже туда приходи, там кресла и светло. Но вообще и тут полка с книжками. Бывай.
Я долил в чашку свежего и пересел поближе к полке, подумав, как приятно наконец встретить кого-то еще менее общительного, чем ты сам.
Петеан вернулся часа через два. Локи уже не было и в библиотеке – видимо, ушла спать. Я хлопотал на кухне, а Петеан рассказывал как и что, совершенно не заморачиваясь кому. Тому, кто накладывает еду в тарелку и наливает чай – а Локи это или я, какая разница?.. Айрен сломал позвоночник в трех местах, остался жив чудом; сейчас здоров, но без памяти и пробудет там не меньше суток, а после будет слаб недели три. Сказывается предыдущее ранение. Магия магией, но нельзя же собрать человеку тело из одной магии, лепить заплатку на заплатку. Ванг с Журом понесли его потихонечку туда, где он будет отлеживаться, а завтра придут сюда.
Говорить со стариком о моих делах было очевидно бесполезно, он клевал носом. Я прогнал его спать, как ворчливая экономка, а сам принялся мыть посуду. Не оставлять же ее на Локи, ха-ха.
Домой я спать не пошел – а то утром прибегут эти двое или еще что случится, и я Петеана не поймаю. Вместо этого я уплелся в пустующую детскую, воспользовался стопкой детских матрасов и парой детских же одеял. Я и так сплю, свернувшись калачиком, так что особых неудобств не ждал. Ну, без подушки (может, они где и были, да как найдешь в темноте?). Одеяла, конечно, всю ночь расползались; под утро я наконец изловчился завернуться понадежнее и проснулся уже поздним утром, в залитой солнцем комнате, уткнувшись носом в стену.
На кухне стоял грохот: Локи побеждала чайник. Я сказал «привет», взглядом предложил помощь, она мотнула головой. Оставалось только повесить чайник на крючок и подтереть воду, пролитую в предыдущих попытках. Внимательно, не торопясь, она завела крюк штырем в подвеску чайника, осторожно убрала плоскогубцы и сунула штырь в кольцо на них. Что она делает? А, берет крышку.
Я тем временем нашел тряпку, кинул на пол и повозил ногой в самых мокрых местах. Ноги у Локи не хуже моих… Хотя нет, она же еще и хромает. Ну, с точки зрения вытереть лужу ногой я ее не обделю.
– Я огонь зажгу?
– А там угли должны быть в глубине, если затухло – тогда поможешь, – пропыхтела Локи, присев на корточки с зажатой в плоскогубцах лучиной, – а то правда долго…
Угли нашлись. В корзинке у Локи лежала гора свежих булок. К запаху чая вышел заспанный небритый Петеан. Абсолютно белая щетина внезапно делала его на вид гораздо старше, чем обычно. Ну и то сказать, если у него пятьдесят лет назад были взрослые сыновья… Маги стареют медленнее, но вопрос еще насколько?
Петеан взял булочку и чашку, я налил ему чаю и сел напротив. Локи, зажатая нами в дальний угол стола, спокойно прихлебывала из своей чашки.
Старичок слушал меня сочувственно.
– Я так думаю, университетские карты вам придется все перепроверить. Так, насколько я помню, невидимая информация попадается где-то на каждой пятой. Но что за дурак вас учил?.. Ладно, ладно, хотя это немыслимо, конечно.
– Но вы же были королевским магом, – спросил я, помявшись, – как получилось, что вы… настолько не такой, как все?
– Хе, – сказал Петеан, – тут видите какое дело. Королевские маги, в отличие от гильдейских бонефикусов, это были… своего рода выкидыши. Ведь при рукоположении бонефикус присягает руководителю.
– Ну конечно, – сказал я озадаченно.
– А королям было желательно иметь при себе обученного мага, не подчиненного кому-либо, кроме них самих. Вот иногда выпускник не вступал в гильдию, а присягал королевскому дому. Как капитаны или как гвардейцы.
– И многие туда уходили?
– О, очень немногие, – улыбнулся старичок, – никаких публикаций или выступлений, никакого шанса на членство в Совете, оплата за свой счет экспертизы и доказательной базы новых заклинаний, самостоятельная закупка любых ингредиентов… И никаких учеников, конечно.
– Зато самостоятельность.
– Ну, как сказать, – пожал плечами Петеан, – как сказать. Но кое от чего, да, освобождало. Ну и я же имел пятьдесят лет с лишним вообще без начальства, это… накладывает.
Я кивнул и задумался.
Петеан вопросительно кхекнул.
– Я не понимаю, как копировать королевскую карту, – наконец сказал я, – чернила, бумага, это все само собой, но…
– Да я вас научу, это вполне доступное умение, ну, э-э, инструменты там тоже нужны, но скорее чтобы фиксировать руку. Вы же в воздухе чертить не приучены, запястье будет дрожать уже через пару линий.
Я посмотрел на Петеана внимательно и быстро спросил:
– А на каком курсе чертить такие карты учат в гильдии?
– А-а, – осекся он и совершенно невинно поднял брови, – вообще-то ни на каком, это, э-э, спецкурс, но, само собой, после основных движений власти и объемной каллиграфии, но это нет никакой необходимости прямо по традиции делать…
Локи захихикала.
– Я тоже начинаю нервничать каждый раз, когда отец говорит «нет ничего проще», – сказала она мне, – но, честно, он объяснит.
Петеан нахмурился.
– Этому действительно можно научиться, если не считать заранее, что ничего не получится. Многое можно сделать. Но, главное, многое нужно.
Я пожаловался на Ванга и его друзей, которые не дождались карты – и вот, можете видеть.
Петеан сморщился.
– Они не верят слову «невозможно», это такой тип людей, и это их плюс. Но пройти на Гору по мысам действительно нельзя, иначе эта тропа была бы отмечена. Давным-давно. Но как их в этом убедить?..
– А что вы с виадука не посмотрите? – спросила Локи. – Он же достаточно высокий, с него вся бухта как на ладони.
– На виадук нельзя ходить, – сказали мы с Петеаном в один голос и переглянулись.
– Почему? – уточнила она. – Я там была. И ничего.
– Ну, Локи, твое «ничего» не у всех людей входит в область «ничего», – возразил я, показывая взглядом на ее руки.
Она расхохоталась.
– Ну, это ж я не с виадука упала!
– На виадуке область отрицания магии, говорят, даже точка полного нуля где-то на верхнем изгибе арки, точка полной неопределенности, – сказал старичок, – лично я там еще на полдороге вверх умру от старости. А вам двоим, может, и ничего. Ваше, гхм… высочество, вам серьезного лечения магией не проводили?
– Руку сломанную, лет в семь, наверное, – с трудом вспомнил я.
– Давно, – задумался он, – ну… э-э-э, не опирайтесь на нее там. Придут капитан с Журом, узнаем, можно ли им на виадук. А то бывало всякое. И глаза вытекали, и кишки вываливались… А уж сколько просто падало с него народу! Люди не зря туда не ходят.
– А мне-то туда и вовсе незачем, – добавила Локи, – ступеньки хоть на самом деле и не скользкие, но выглядят как голый лед, да там еще ветрище такой. Я обеими руками за перила держалась, и то страшно было. А сейчас как? Не, мне все равно на Гору не лезть.
– Подала идею – и в кусты, – буркнул я.
Петеан дико на меня посмотрел, но, когда Локи засмеялась, фыркнул тоже.
– Шуточки у вас, молодежь… Пойдемте, у меня еще одна карта есть, для наших нынешних дел не очень важная, но потренироваться на ней можно.
И мы ушли к нему в кабинет. Тренироваться читать карты. И даже немного – чертить. Оказалось, действительно не очень сложно, особенно если с опорой для запястья.
На верху виадука было ветрено. Ванг и Жур держались за перила без всякого стеснения – обыденно, но цепко. Ванг в конце подъема внезапно начал прихрамывать. Кажется, он приврал Петеану насчет того, как давно и как именно его лечили в последний раз.
Бухта лежала перед нами, наполненная кораблями, малыми яликами и рыбацкими лодками, шныряющими туда-сюда. Чем дальше вглубь, тем пустыннее; от острова, заросшего кустарником, до белой струйки водопада – никого.