– То есть, сделав что-то синцерусом, ты станешь менее магом? – с интересом спросил я.
– Точно. За поколение до меня в гильдии было совершено фактически идеальное преступление – гранд-магу подсунули бокал с синцерусом. Не исключаю, что хотели просто отравить, синцерус очень едуч для тканей тела. Вряд ли так, дорого же невероятно, бокал синцеруса – это примерно половина всех запасов гильдии… Но тут в чем дело, даже если маг понимает, что это, его хочется. Очень хочется, чем больше маг практиковал, тем сильнее… Не знаю, осознанно или нет, гранд-маг весь бокал вдохнул. И-и-и… успел выбежать на балкон, прежде чем началось.
– Что?
– Ну, в океане поднялся столб льда величиной с пол-Моста, от Моста вырос каменный длинный съезд ко Второму Югу – до того, между прочим, в Магдалинику ездили по тамошней речке, а дальше волоками. Заработали около сотни высохших колодцев на средней части Моста, семнадцать женщин вернули себе молодость и здоровье, одна отчаянно поумнела, трое мужчин превратились в младенцев, один – в свинью, товар одной из овощных лавок полностью превратился в драгоценности, и у двух молодых магов отсохли языки и пальцы. И начался страшный град.
– Он умер? – спросил я.
– Представь себе, нет. Но с тех пор он не мог усилием воли и спичку поднять, а детерминанта его исчезла, остались крохи, меньше, чем у любого лавочника. Ну и, само собой, быть гранд-магом он перестал. Хотя и его ближайшему конкуренту тоже должность не досталась – над ним возились очень долго, но ничего не добились. Так и подох лет через двадцать на скотном дворе, от старости. Есть его, конечно, никто не стал…
– Так вот как Бран собирался принести его на Мост! – догадался я. – Наследник сказал, что как-то сам, в себе.
Петеан приложил ладонь к губам.
– Ах ты… Уф. Мой сын был упрям. Да. Сейчас это не имеет значения, конечно. Но для мага это… самоубийство, конечно. Бран, Бран…
– Получается, что мне это сделать будет несложно, – сказал я, – вы мне, главное, объясните как. А если у меня съежится емкость – да это же будет просто подарок!
– Чего там объяснять, – отсутствующим голосом ответил старичок, – как смотришь, так и вбирай… Ах, Бран, Бран, сынок. Только – стой! Отдать синцерус напрямую Мосту не получится. Нужен передатчик – человек с очень низкой детерминантой и каким-нибудь имплантом.
– Чем?
– Ну, вот ваш третий моряк хорошо подойдет. С какой-нибудь, э-э-э, штопкой в организме магической. Синцерус должен пройти сквозь человека, не того, кто его в себе нес, и не втянуться в того, сквозь кого проходит, и быть отданным Мосту добровольно. Иначе не… не подключится в систему, просто распылится, как тот, что в воде под Мостом.
– То есть я правильно понимаю, что нам надо будет не только разобраться, отчего син… синьки этой мало, но и привезти ее, сколько сможем набрать? – подал голос Жур.
– Спусти лестницу! – заорал снизу женский голос.
– Да, именно, – ответил Петеан. – Локи?
– Поднимайтесь немедленно, – рявкнула она снизу, – вверх, немедленно!
Жур отшвырнул китель и прыжком исчез над дверью, пробежал у нас над головами, загремел чем-то. Ванг кубарем перевалился через столик (Петеан едва успел отдернуть бумаги), свесился с крыши вниз, помог Локи забраться по лестнице.
На Локи была мужская рубашка, какие-то штаны и только на одной руке остались плоскогубцы. От спицы с крючком на культе красовались только красные полосы содранной кожи. Ноги босые, волосы растрепаны.
– Твой дом громят, я ушла через щель под подвалом, где дети были, – сказала Локи Петеану, – вы что-то растревожили.
– Я не могу наверх, – спокойно ответил Петеан, – я там умру не выше виадука. Я очень старый.
Ванг исчез сквозь крышу комнаты и о чем-то переговаривался с Журом.
– Я могу вас укрыть у себя, – сказал я.
Петеан ласково на меня посмотрел.
– Боюсь, вашей защиты будет недостаточно.
Ванг поднял крышу, Жур прыгнул вниз.
– Штурман, Локи, наверх! – скомандовал Ванг. – Жур уведет Петеана и спрячет его.
– Дельно, – быстро одобрил Петеан.
– Мне-то что там делать? – мрачно сказала Локи.
– Не мешаться у Жура под ногами, – ответил Ванг, – Петеана он, если что, на загривке унесет, и очень быстро, а ты плохо бегаешь и плохо лазаешь.
Локи кивнула, поразительно ловко забралась на стол и протянула Вангу голую культю. Одним рывком он поднял ее сквозь комнатку и крикнул вниз:
– Штурман, давай!
Я намотал полу мантии на кулак и влез на стол. Брат протянул мне руку, как тысячу раз в детстве, и потащил за собой.
Локи спокойно сидела в углу корзины. Локоть за край, подбородок на локоть. Петеан и Жур суетились внизу, Ванг колдовал над гудящей горелкой, то хмуро поглядывал вверх, внутрь шара, то озирался, словно считая облака. Я молча влез в корзину и сел с противоположной от Локи стороны.
– Неси меня, береги меня, будь со мной, – бормотал Ванг, – дыши мной, слушай меня, не спорь со мной…
Горелка гудела. Коричневая громада над нами казалась не шаром, а скорее перевернутым судном, тем более и внутри, и снаружи – сплошное переплетение каких-то концов, тросов, линей, талей, еще бы я знал, что из них что. Ванг ослабил один из внутренних концов, тихо сказал Локи:
– Пусть отпускают.
– Отдавайте, – крикнула Локи вниз, – и уходите.
– Штурман, иди сюда, – так же тихо пробормотал Ванг, – смотри, вот колесико, вертишь вправо – огонь увеличивается, вертишь влево – уменьшается. Я буду говорить «больше» или «меньше», ты делай, только не резко, постепенно.
– Угу, – сказал я.
– Так, при мне. Больше.
Я крутнул.
– Еще больше. Так. Стоп. Ни на шаг от горелки и ни на что не отвлекайся.
– Да, капитан, – непроизвольно сказал я. Ванг ухмыльнулся, но не отвел взгляда от облаков.
– Отпускаем! – крикнул Жур.
Под ногами вздрогнуло, пол корзины двинулся, пламя горелки заметалось.
– Больше. Стоп.
Прошло сколько-то времени, когда Ванг давал мне команды, я не отводил взгляда от горелки, корзина колебалась туда-сюда.
– Держитесь крепче, – крикнул Ванг, – поднимаемся над мысом, я еще не вижу, какой там ветер! Меньше! Стоп. Так… Так и держи.
Я на секунду оглянулся, вытянув шею. Мы шли над заливом, громада Моста отодвинулась к морю и казалась широкой лентой, замыкающей берега. По тонюсенькой ниточке виадука бежали солнечные зайчики.
– Меньше, – сказал Ванг.
Если не озираться, а только поглядывать над голубоватым пламенем горелки, я видел надвигающийся плечом вровень с нами обрыв над южным мысом, вершины деревьев, коричневую осыпь, облака над горным склоном. Движение не было быстрым – проходили мы не слишком близко, – но чувствовалось. Пролетающая невдалеке птица вдруг с изумленным клекотанием потеряла направление и косо завалилась вниз. Слышно было, как где-то под нами она продолжает возмущаться. Обрыв прошел внизу, за ним стояло облако, загородившее горизонт.
– Что происходит? – спросила вдруг Локи, оказавшись рядом со мной. – Он же словно спит на ходу?
Я уставился на нее. Ну да, она же не мостовитянка.
– Ванг держит ветер.
– Он же не маг.
– Он моряк. Моряки все держат ветер. С Журом вдвоем им было бы проще, конечно.
– Нас все равно болтает же?
– Ну, лишь бы тянуло туда, куда нужно, и не переворачивало. – Я пожал плечами. – Если бы Ванг не мог держать ветра достаточно, чтобы провести корабль милю в левентик – а там парусность побольше, чем у монгольфьера, – ему б никто не дал лицензии.
– Но… – Локи оглянулась. Вид у Ванга был действительно совершенно отсутствующий.
– Мы же не знаем, как они и чем держат ветер, тоже на магии или нет, – тихо сказал я, – мы уже смотри насколько выше виадука. Держит, насколько может – мы идем все ближе к Горе, но не слишком близко, так что пока он справляется.
Локи посмотрела.
– Это ты зря мне сказал, насчет посмотреть, – пробормотала она, зажмурилась и покрепче воткнула плоскогубцы в узлы, обвязывающие корзину изнутри, – это ты зря.
Вообще да. Если болтанет как следует, она ведь даже не схватится ни за что.
– Ванг, можно отвлечься на минуту?
– Что такое?
– Я Локи за пояс привяжу.
– Давай, быстро.
Я проверил, чем опоясана Локи, – выдержит, если она повиснет на этом поясе вниз головой? Ткань, но крепкая и сшитая вдвое полосой в мои три пальца. Должна выдержать. Перевязал узел, продел и закрепил два конца из разных сторон корзины. Теперь хоть мы вверх ногами перевернемся. Другой вопрос, что и выбраться она сама уже не сможет.
– Так, ну, главное, не утопи нас! – крикнул я Вангу.
– На этот счет уже можешь не беспокоиться, – весело отозвался он, – залив прошли, над сушей идем.
– А чего это ты повеселел?
– А все, ветер уже не слушается, но и дует ровненько. Поднимемся, сколько сможем, на нем. Уменьши немного. Еще. Так пока. Еще.
Гора прямо перед нами казалась незнакомой. Какие-то лощины, отдельно стоящие скалы, высокие обрывы, и только абрис вершины не изменился.
– Пешком мы бы тут долго возились, – все тем же бодрым голосом крикнул Ванг.
– А нам на самую вершину? – поинтересовался я.
– А я знаю?
– Ты видишь реку, которая выше водопада? – влезла Локи. Она так и не раскрыла глаз, но голос ее был твердым.
– М-м. Штурман, прибавь немножко! Еще! Вот так, ага. Ручей, скорее. Если это тот.
Ванг свесился чуть ли не весь наружу, корзина начала крениться, Локи ловко отползла в противоположный угол.
– Вижу, тот. Должен быть тот. Прямо над ним идем. Надо будет возвращаться вниз ночным бризом.
– Чем?
– Этот ветер, он называется бриз. Дует днем с моря, вечером – к морю. Так что самое большее через час надо будет приземлиться.
Вскоре пришлось заменить бутыль с топливом для горелки. В четыре руки мы управились даже не за минуту, а меньше, но Ванг перед этим на всякий случай поднял монгольфьер повыше, и мы чуть не потеряли бриз. Ветер становился все слабее и волочился совсем близко к склону. Далеко внизу залив и Мост полностью укрылись тенью Горы, да и здесь мы то и дело попадали в полосы тени. Пора было снижаться. Ванг велел мне загасить и опустил корзину точно на начало пологого каменистого луга. Нас поволокло. Наверху шара страшно сипело и выло – Ванг вытянул и закрепил то, что открывало клапан.